Миллиардер под прикрытием (ЛП) - Эшенден Джеки. Страница 36

Это был не выход. Проклятие. Должно быть, она пропустила лестницу на палубу.

Она обернулась. Только для того, чтобы остановиться, когда Вульф появился прямо перед ней, его массивная и широкоплечая фигура заняла весь дверной проем.

Его зелено-голубой взгляд был острым, как лазер, и скользил по ней.

- Ты собираешься сказать мне, что, черт возьми, с тобой происходит, или ты предлагаешь мне самому догадаться?

Она втянула воздух, чувствуя, что задыхается. Он был слишком близко. Сделав эту комнату слишком маленькой. Он сделал все слишком маленьким. Занимая все пространство и весь воздух. Наполняя его своим запахом, своим теплом и своим огромным мускулистым присутствием.

Волна адреналина прошла через нее, пробиваясь сквозь чувство удушья и гул в ушах.

Это все его вина.

Он был причиной того, что она была здесь, а не с Дэниелом. Он был причиной того, что она чувствовала себя так. Он вложил в нее семя сомнения. И именно из-за этого сомнения она и заглянула в письмо. Теперь сомнений не было, только уверенность.

Все было не так, как она думала. Ее отец был не таким, как она думала. А теперь ей казалось, что основы ее жизни подорваны и разрушены. Ее маленькая жизнь, где она работала на отца, который любил ее. Которому она была нужна. Который был хорошим человеком.

Все было прекрасно до тех пор, пока в окно ее спальни не ворвался Вульф и не украл ее, рассказав ей вещи, которые она не хотела слышать, заставив увидеть правду, которую она не хотела знать. Что, возможно, ее отец не тот человек, за которого она его принимала. И если Вульф говорил правду о том, что ее отец отдаст ее Мэю, то, возможно, он говорил правду и о других вещах.

Например, что ее отец убил его отца?

- Уйди с дороги, - ее голос прозвучал гораздо громче, чем ей хотелось.

Его глаза сузились.

- Что случилось, Лив? Ты была в порядке, а потом вдруг побледнела. Что ты увидела на компьютере?

Он лгал ей. Десять лет Вульф говорил ей, что он ее друг, но это было не так. Он играл с ней.

Так же, как папа играл с тобой.

Гнев вспыхнул, раскаленный добела, и прежде, чем она смогла остановить себя, она подняла руки и ударила ими о его грудь, отталкивая его, чтобы он убрался с ее пути и дал ей пройти.

Но он не сдвинулся с места.

Это привело ее в ярость. Она никогда не выходила из себя и уж точно никогда никого не била. Но теперь она наслаждалась огнем гнева, пробегающим по ней, толкая его снова. Сильнее. И все же это было похоже на толчок большой каменной глыбы. Он остался именно там, где и был.

Ее гнев превратился в ярость, подпитываемую сильной болью, которую она игнорировала и пыталась отрицать. Ей было обидно, что он солгал ей, заставил поверить, что интересуется ею, когда стал ее другом. Обидно из-за правды, которую он рассказал об ее отце. Зародил в ней сомнения. Сомнения, которые она игнорировала и отказывалась признавать. Сомнения в ее отце. Сомнения в себе.

Ты никогда не была ему дорога, только полезна.

Оливия сжала руки в кулаки и ударила Вульфа в грудь, желая причинить ему такую же боль, как он причинил ей, желая сделать хоть что-нибудь, потому что она не знала, как справиться со той волной боли, сомнений и ярости, которая наполняла ее, поглощала ее.

Вульф ничего не сказал, пока она била его кулаками. Не издал ни звука. Даже не пошевелился. Он только смотрел на нее, а выражение его лица было непроницаемым.

Бить его было все равно что швырять камни в гору. Это не возымело никакого эффекта.

Но это не помешало ей снова и снова бить кулаками в его грудь, причиняя себе тем самым боль, потому что биться обо все эти плотные мышцы было все равно что о кирпичную стену.

Затем Вульф схватил ее за запястья , удерживая их неподвижно.

- Ты закончила? - потребовал он, его скрипучий голос был даже грубее, чем обычно.

Его сдержанность только разозлила ее.

- Нет! - она пыталась освободить ее руки из его. - Отпусти меня, придурок!

Но он этого не сделал. Он просто держал ее, как будто мог стоять там весь день, пока она брыкалась и бушевала. Бесстрастно наблюдая за ней, как будто все это абсолютно ничего для него не значило.

Чем разозлил ее еще сильнее.

Как он смеет стоять здесь, весь такой невозмутимый? Таким он был последние десять лет, в то время как она горела для него. Тосковала по нему. Но, конечно, его ничего не волновало. Он не хотел ее. Никогда. И тот поцелуй возле ресторана был просто еще одной ложью.

Она понятия не имела, что делает. Она только хотела получить от него хоть какую-то реакцию. Поэтому она подошла к нему вплотную, приподнялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.

Затем она впилась зубами в его нижнюю губу.

Он хмыкнул и отстранился, его глаза, словно узкие щелочки изумруда и сапфира, сверкали, глядя на нее.

- Какого хрена это было?

Она дрожала, ее гнев не утихал, а менялся, превращаясь во что-то более горячее. Еще более отчаянное. Внезапно она ощутила давление его пальцев на запястьях, жар его массивного, точеного тела в нескольких дюймах от нее, опьяняющий запах, ударяющий ее прямо в голову. И все, чего она хотела, это броситься на него, направить всю свою ярость, все годы одиночества и лжи на него. Эмоционально истощить себя, так что ей больше не нужно было думать. Чтобы ей не было больно.

Она не ответила. Вместо этого она снова поднялась на цыпочки и на этот раз не укусила его. Вместо этого она поцеловала его, неумело и неуклюже, не зная, что, черт возьми, она делает, и не заботясь об этом. Не заботясь о линии, которую она пересекла. Она отчаянно прижалась губами к его губам, просунула язык ему в рот и попробовала его на вкус, какой-то темный восхитительный аромат, который она не могла различить, но он мгновенно сделал ее в тысячу раз более голодной, чем она когда-либо была в своей жизни.

Она издала беспомощный горловой звук, желая большего.

- Лив, - хрипло прошептал Вульф ей в губы, но она не остановилась.

Вместо этого она вырвала руки из его хватки, снова прикоснулась к нему, потянула за рубашку, целуя его, дрожащими пальцами расстегнула пуговицы и нашла его кожу. Такую же горячую и гладкую, как она помнила.

Она застонала. Он был твердый и совершенный. Неуязвимый. Как скала, как гора, как будто он вечен. Ничто его не утомит. Ощущая постоянство, которое никогда не покинет его.

Хриплый звук чьего-то дыхания заполнил ограниченное пространство каюты. Ее дыхания. Но она не заботилась об этом. Отчаянно желая прикоснуться к нему еще сильнее, она сорвала с его массивных плеч рубашку, сдернула ее с его рук и отбросила в сторону.

Он не пошевелился, когда она положила руки на его обнаженную грудь, поглаживая и лаская, целуя его шею и ниже, облизывая соленое тепло его кожи.

Ее сердце бешено колотилось в груди. Она была в таком отчаянии, что не знала, что делать. Она прижалась к его твердому телу, цепочка его жетонов холодила кончики ее пальцев, когда она исследовала скульптурные мышцы его груди, прослеживая чернила его татуировки орла и трезубца.

Этого было недостаточно. Но она не знала, как попросить больше. И он стоял так неподвижно. Как будто ее прикосновения не имели никакого эффекта.

Запрокинув голову, она посмотрела на него, и страх сжал ее сердце.

Но не безразличие светилось в его прекрасных глазах. В них пылал жар. И он прожигал ее.

- Чего ты хочешь? – прорычал он.

- Тебя, - сказала она отрывисто, потому что не было смысла притворяться, что это не так, даже чтобы защитить себя. – Прямо сейчас.

Не колеблясь, он схватил ее за бедра и толкнул назад, пока край кровати не уперся ей в ноги. Потом она легла на матрас, а он оказался рядом.

Возбуждение охватило ее всю, когда его большое тело окружило ее, и она ожидала, что он притянет ее к себе. Вместо этого он перевернулся на спину, увлекая ее за собой, а она оказалась верхом на его стройных бедрах. Именно так она сидела тем утром в отеле.