Еврейские литературные сказки - Перец Ицхок-Лейбуш. Страница 54

Должно быть, золотые.

Мойше-богатырь

Маленький Мойшеле пошел в лес яблочки искать. Искал, искал и заблудился. Домой не может вернуться.

Думает Мойше, что ему делать.

— Плакать — не годится, некрасиво. Звать — никто не отзовется, лес тут глухой.

Решил Мойше: пойдет он дальше, дальше и станет лес стеречь. А потом… Потом он станет лесным богатырем.

И пошел.

Идет он, и вот — козочка пасется.

Окликает его козочка:

— Мальчик, мальчик, паси меня и заботься обо мне. Буду тебе каждый день молоко давать.

— Дашь мне ведро молока в день?

— Больно ты умный, — говорит козочка.

— Ну, раз больно умный, поищи себе другого, — говорит Мойше.

И дальше пошел.

Идет себе, идет, и вот — овечка пасется.

Говорит овечка:

— Мальчик, мальчик, паси меня, заботься обо мне. Буду Давать тебе хорошее масло, овечье.

— Дашь мне кадушку масла в день?

— Больно ты умный, — говорит овечка.

— Ну, раз больно умный, поищи себе другого, — говорит Мойше.

И дальше пошел.

Миновал один колодец, миновал другой, пришел к реке. Стоит коровушка, пасется. Окликает его коровушка:

— Мальчик, мальчик, заботься обо мне, паси меня. Будешь у меня сыт, будет у тебя и сыр, и масло.

— Дашь мне в день ведро молока, головку сыра и кадушку масла?

Говорит коровушка:

— Устрой мне стойло из веток, выстели его мягкими листьями, пои меня поутру холодной водой, вечером теплой — дам я тебе в день ведро молока, головку сыра и кадушку масла.

Наломал Мойше веток, вбил в землю колышки, сплел крепкое стойло, выстелил его мягкими листьями и завел туда коровушку. Поутру стал поить ее холодной водой, вечером теплой, стала коровушка давать ему в день два ведра молока, две головки сыра и две кадушки масла. А Мойшеле высекает из камня огонь, разводит костер, варит грибы, подливает молока, заправляет маслом и ест.

Ведет однажды Мойшеле коровушку с выпаса. Прошел один колодец, прошел другой — стоит у реки волк, глаза так и горят.

Окликает Мойше волка:

— Эй ты, уходи подобру-поздорову, а не то я тебя застрелю.

Уходит волк, оборачивается, уходит, и все оборачивается, а коровушка боится в стойло идти. Рассердился Мойше, взял лук и стрелу и выстрелил в волка. Волк и перекувырнулся. Мойше зашвырнул волка подальше в лес и пошел с коровушкой домой.

Назавтра опять ведет коровушку с выпаса. Прошли один колодец, прошли другой, пришли к реке — стоит у реки медведь и ждет.

Окликает Мойше медведя:

— Эй ты, уходи подобру-поздорову, а не то я тебя застрелю.

Медведь взял и ушел.

Слышит Мойше, как медведь хвастается:

— Все равно свое возьму, приду ночью, проберусь к коровушке.

Думает Мойше:

— Хорошо, поглядим.

Взял, сплел из веток корову с ногами и рогами, поставил ее в угол стойла, а настоящую коровушку спрятал.

Пришел ночью медведь, подкрадывался, подкрадывался, видит: никого. Залез в стойло, схватил зубами корову из веток, стал грызть и кашлять:

— Кхар-кхар-кхар-кхар! Спаси меня, мальчик!

Говорит Мойше:

— На этот раз я тебя прощаю, а ты не будь больше дураком, — и вытащил из пасти у медведя веточки да щепочки.

Только одна длинная ветка застряла глубоко в горле. Взял Мойше, засучил рукав, засунул руку глубоко-глубоко и вытащил.

У медведя слезы на глазах, целует он Мойше, обнимает:

— Приходи, — говорит, — ко мне вечером, я дам тебе меда, сколько твоей душе будет угодно.

А Мойше говорит:

— Ты тоже ко мне приходи, я тебе сварю сладкую кашу, будешь есть и радоваться.

Пожали они друг другу руки и стали друзьями навеки. Медведь приходит к Мойше есть кашу, а Мойше ходит к медведю за медом.

Когда Мойше стал могучим богатырем, у него уже и лошадь была, и всякое добро.

Сидит как-то раз Мойше у реки и с медведем играет.

Смотрит — цыгане едут в кибитках. Говорит медведь:

— Продай меня цыганам.

— Я без тебя оставаться не хочу, — говорит Мойше.

— Ничего, — говорит медведь, — я скоро вернусь. Сбегу украдкой.

Подъезжают цыгане. Окликает их Мойше:

— Цыгане бедовые, люди торговые, купите у меня медведя ученого.

— А как он прозывается? — спрашивают цыгане.

— На Берл-Мерл отзывается.

— А сахар он ест?

— Только давай — съест.

Открывает медведь пасть, бросают ему цыгане кусок сахара. Поймал медведь, захрумкал, захрумкал и съел.

— На задних лапах ходит?

— А ну, — говорит Мойше медведю, — кикс-фликс!

Встал медведь на задние лапы. Цыгане играют, медведь танцует.

Говорят цыгане:

— И в самом деле, ученый медведь. Сколько ты за него хочешь?

— А что вы дадите?

— Морские кораллы хочешь?

— Нет.

— Дерево сандаловое хочешь?

— Нет.

— Десять слитков серебра возьмешь?

— Нет.

— Чего же ты хочешь?

— Хочу… хочу вот эту девушку, что сидит у вас в последней кибитке!

Цыгане думали, думали, судили-рядили и наконец согласились: высадили ему девушку из кибитки и вместо нее посадили медведя.

— Эта девушка — из города Лемберга, — говорят цыгане. — Ее отец — купец, мы ее украли две недели назад. Вот уж и вправду красавица! Ну, бывай здоров!

— И вам доброго пути!

Цыгане уехали, а Мойше пошел вместе с девушкой к себе домой. Пришли, а девушка в дом входить не хочет и плачет.

— Чего ты плачешь? — спрашивает Мойше.

— Я боюсь, — говорит девушка, — вдруг ты разбойник.

— Я не разбойник, — говорит Мойше, — а богатырь: плохих я наказываю, а хорошим помогаю. Входи, не бойся.

Утром девушка поела, попила, прихорошилась — глаз не отвести.

Говорит Мойше:

— Девушка, какое твое желание? Хочешь домой — отведу тебя через леса и поля прямо в город Лемберг к твоему отцу. А не хочешь — построю тебе дворец прямо здесь, посреди леса, и оставайся со мной.

— Домой я не хочу, — говорит девушка, — раз ты богатырь и хороших не обижаешь, то ты мне нравишься, и я с тобой останусь.

Взял Мойше, связал два дерева ветвями — знак, что он помолвлен с этой девушкой.

— А свадьбу сыграем, — говорит Мойше, — как медведь вернется и как будет у меня под началом восемьдесят богатырей.

Стали мальчики из всех городов записываться на службу к Мойше — лесному богатырю: кто хочет — сам вызывается, кто дороги не знает — все равно придет, медведь его приведет.

А медведь ушел в соседние леса. Так никто о нем больше и не слыхал, так никто его больше и не видал.

Быки

Было у одного еврея два быка. Они всё росли.

Росли, росли и выросли выше стойла, больше дома. Каждый бык был во-о-от таким в вышину и во-о-от таким в ширину.

Рога у быков были как деревья, очи — как мячи, копыта — как лопаты.

Идет мальчик маленький, окликает быков:

— Бык — длинный язык, в шойфер дуть не может бык! Рассердились быки и подняли мальчика на рога. Увидела это какая-то тетя и побежала прямо к резнику.

Говорит резник:

— Быки? Зарезать их, быков этаких.

Говорят ему быки:

— Лучше мы тебя зарежем.

Говорит резник:

— А где вы нож возьмете?

Говорят быки:

— Мы можем и без ножа! — И ну бодать резника рогами.

Испугался резник и убежал чуть живой. Видит та тетя — толку нет, пошла она к милиционеру.

Говорит милиционер:

— Быки? В тюрьму их запереть, быков этаких.