Счастье - это теплый звездолет (Сборник) - Типтри-младший Джеймс. Страница 11

Вы, конечно, знаете, что было дальше. Они даже руду не стали собирать. Через семьдесят четыре минуты у Гарри заурчали распечатки.

На Луне задраивали люки, переключали шинопровода. Гудели генераторы. Огромные чувствительные уши Джодрелл-Бэнк трепетали. На 125-й минуте стрелки качнулись. Большое судно покинуло док в Альпах, взмыло по спиральной орбите и унеслось в сторону Плутона. Гарри завалило распечатками.

— Курс — примерно сто семьдесят девять градусов от азимута на Капеллу, — сообщил Джордж, когда меня выкатывали из зала. — Если они прислушались к совету Гарри, то полетят через Магеллановы Облака.

На следующий день мы услышали лишь электронный шум — капелланки запустили космический двигатель, чтобы покинуть нас, надеюсь, еще на парочку тысячелетий.

Официальное подтверждение выбранной траектории поступило в день, когда мне снова разрешили вставать. (Я уже предупреждал, что рассказываю эту историю со своей точки зрения.) Я вышел из передней двери под одобрительные крики.

Тилли подошла, чтобы помочь мне. Мы никогда не обсуждали, откуда у нее взялись силы обнять меня за талию и позволить привалиться к ее плечу. Или каким чудом мы оказались в «Магрудерс», где купили стейк и все, что к нему полагается. Тилли не поверила, что у меня дома есть чеснок, и настояла на покупке свежего. Единственное подобие объяснения произошло у ящиков с авокадо.

— Все относительно, не так ли? — обратилась она к авокадо.

— Точно, — согласился я.

Все действительно относительно. Если капелланки могли сообщить нам, что мы недоразвитые мутанты, кто-то мог сообщить им, что они недоразвитые мутанты. Если большая грубая мамочка могла вернуться домой и чертовски удивить своих низкорослых родственников, еще более большой и грубый папочка мог явиться и удивить мамочку.

Конечно, при условии, что у вас есть миниатюрная копия капелланки, способная говорить покапеллански на протяжении семи минут записи, здоровяк, который может изобразить ходячий ночной кошмар, и недовольный пришелец, готовый подкрутить частоты, чтобы передача с соседней планеты казалась передачей с базы приписки. И гениальный режиссер вроде Джорджа, чтобы снять последнюю вахту отважной штабистки, которая самоотверженно предупреждает все корабли об ужасной судьбе родной планеты.

Гарри добавил последний штрих: капелланка сообщила, что у захватчиков есть детекторы дальнего действия, и приказала кораблям укрыться на окраинах галактики.

И так, поскольку все теоретически относительно, все, даже миссис Пибоди, получили медали за то, что папочка вернулся домой. И моя мамочка пришла ко мне домой, хотя я до сих пор не знаю, хорошо ли она жует тюленьи шкуры.

КАРАУЛ!

— Опять двадцать пять! — рявкнул Гарри мне в ухо.

Я обнаружил, что жена проснулась первой и поднесла офисный телефон к моему лицу. Еще не рассвело.

— …прилунились рядом с Альпами. Картинки только что подоспели.

— Что, опять эти громилы из системы Капеллы? — простонал я.

— Мельче. Выбросы другие. Макс, живо дуй сюда.

Тилли уже одевалась. Когда мы ложились спать два часа назад, локаторы Земли следили за движущимся объектом, который то и дело скрывался за Луной, и наша лунная станция рядом с кратером Мерсенн пыталась наладить трансляцию с обратной стороны. А теперь пришельцы прилунились в трети большого круга от нашей станции.

Курьер с фотографиями поймал нас у двери офиса. Мерсеннцы отправили камеру шпионить за инопланетным кораблем.

— Похоже, их интересуют груды руды, которые оставили капелланки, — заметил Джордж. — А это что, грузовая стрела?

— Грузовую стрелу тебе в глотку, — проворчал я, попеременно закрывая глаза, чтобы найти небольшие отличия в соседних негативах.

Отличия при этом как будто мигают. В крупных фотолабораториях для этого используют хитроумные машины размером с чемодан, которые почти не уступают тренированному человеческому взгляду.

— Это они. Оно. Он. Он шевелит лапой… меняет позу… двуногий? Возможно, если это хвост. Точно! Он двигает хвостом. Какой высоты та груда руды?

— Сорок один метр. — К нам присоединилась миссис Пибоди, с ее трепетным декольте.

— Итого около шести метров ростом, — заключил я. — Поглядим, что утром скажут в Лэнгли. У них отличные блинк-компараторы. Да, и это не гуманоид. Судя по тени, что-то вроде небольшого тираннозавра.

На втором проходе камера успела дать крупный план, прежде чем пришелец ее сбил. Мы увидели здоровенную ящерицу в шлеме, обвешанную странным снаряжением, с малопривлекательной безгубой мордой и синей шкурой.

— Итак, мы имеем дело с шестиметровыми синими инопланетными динозаврами, — подытожил Гарри. — Минимум с двумя.

— Или богомолами, — предположил Джордж.

— А может, это девочка, — возразила Тилли.

— И не мечтай, — фыркнул я. — Снаряд два раза в одну воронку не падает.

К этому моменту главная фотолаборатория подтвердила мои догадки насчет роста и сообщила, что пришельцы притянули камеру каким-то лучом и, по-видимому, вскрыли и бегло осмотрели, прежде чем взорвать остатки.

Тем временем горячие линии всего мира раскалились. В ООН бурно обсуждали, какие указания дать Мерсенну. В комнате отдыха зала заседаний ООН одновременно жужжало столько электрических бритв, что выбило пробки, и мы на пятнадцать минут остались без наземной связи. В восемь утра по североамериканскому восточному времени вопрос потерял актуальность. Инопланетяне вышли на быстро прецессирующую орбиту вокруг Терры.

После этого они нарушили радиомолчание, и Джордж воспарил на небеса, полные инопланетного бормотания, над которым можно ломать голову.

Чем занимается наша контора? По сути мы осколок ЦРУ, который остался после переезда в Лэнгли. (Сразу предупреждаю, что это рассказ от лица мелкого винтика; понятия не имею, что там президент сказал премьер-министру.) Официально мы занимаемся коммуникациями и спецподдержкой. Кучка лингвистов с прибабахом и вышедших в тираж связистов. Мы вели прекрасную тихую жизнь, пока не угодили в жернова первого контакта с инопланетянами три года назад. Да-да, с капелланками.

В итоге с пришельцами так никто и не заговорил. Внезапно они прекратили трансляцию речи и в течение часа передавали что-то вроде морзянки. Затем одновременно произошли сразу две вещи.

Во-первых, Гарри сообщили из Минобороны, что тамошний научный сотрудник вывел формулу, связанную с отдельными элементами морзянки. Сразу после этого с советской станции слежения передали, что пришельцы выпустили объект, который движется за кораблем.

Мы невольно пригнулись и затаили дыхание.

Яркая точка оставалась на орбите.

Мы выдохнули, и в тот же миг пришельцы выпустили лазерный луч. Точка в кильватере рассыпалась роскошным фейер-верком — три коротких, один длинный.

Наверное, вы как раз тогда узнали, что происходит. При виде вспышек над головой мировые СМИ зашлись в истерике. «ПРИШЕЛЬЦЫ ОБСТРЕЛИВАЮТ ЗЕМЛЮ! СИНИЕ ЯЩЕРИЦЫ БРОСАЮТ БОМБЫ С НЕБА!» Военные и без того уже рвались с цепи. К инопланетному кораблю устремились мега-петарды всех мастей и калибров.

Поразить цель не удалось. Пришельцы проворно расставили на орбите еще три точки на расстоянии около ста пятидесяти тысяч миль одна от другой и снялись в направлении туманности Угольный Мешок. Они провели в нашей системе ровно тринадцать часов. Все это время объединенные умы человечества вели себя как перепуганный опоссум — валялись лапками кверху.

— Можешь считать меня антропоцентристом, но я бы назвал их гадами, — заметил я позже.

Настолько чужие… — проговорила Тилли.

— Когда это тебя останавливало?

Она бросила на меня старый недобрый взгляд, но с изрядной примесью нежности:

— Брак тебя испортил… Эй, Джордж! Ты в курсе, что бомбы, которые они оставили, исписаны сверху донизу? Хрениль— он самых разных языков. Флуоресцентные голубые значки. Дело твоей жизни, старина.