К звездам (сборник) - Головачёв Василий. Страница 32

Впрочем, любовался Юншэн Ли панорамой Бороды Императора недолго. Он даже не стал ломать голову над проблемой, почему до этого момента не обратил внимания на количество воронок на поверхности «астероида». Перед ним стояла задача отыскать подчиненных и доложить руководству о выполнении миссии.

Прицелившись, компьютер метнул якорь, приклеившийся к скале рядом с дырой, в которой исчезли тайконавты.

Юншэн Ли собрался было покинуть корабль, доверив его Мао, и в этот момент в гребне над тоннелем перемигнулись красные звездочки, и к кораблю потянулся прозрачный рукав, напоминающий струю воды.

Тайконавт ничего не успел сделать.

В первые мгновения показалось, что в недрах сооружения прохудился бак и оттуда действительно вылилась струя воды: стереотипы восприятия присущи любому человеку. Однако «вода» вовсе водой не была, хотя и выглядела абсолютно по-земному, словно и в самом деле под давлением брызнула из неведомого сосуда в пустоту. Она обволокла весь корабль… и проникла сквозь его оболочку в капсулу управления, заполнив ее всю! Мало того, «вода» вскипела крохотными пузырьками и хлынула в загерметизированный скафандр командира корабля!

Крик Юншэна Ли улетел в тишину великой пустоты и оборвался…

5

«Амур-3» показал себя машиной экстра-класса. С новым ходовым эграном он набрал скорость, почти равную половине скорости света, за пять часов.

Впрочем, экипаж корабля вполне соответствовал аппарату, созданному в российском КБ «Роскосмос». Космонавты управлялись с ним так деловито и уверенно, будто он не летел в космос с бешеной скоростью, недоступной ракетным кораблям нефте-бензиновой эпохи, а плыл по реке, как моторная лодка.

Орбиту Марса пересекли утром двадцатого марта по времени Москвы, сориентировались, пользуясь целеуказаниями ЦУПа, снова включили эгран.

— Китайцы уже подошли к Рогам, — предупредил Дениса зам начальника ЦЭОК, не покидавший операторский зал во время рейдов. — Мы перехватили их доклад руководству. После этого они замолчали и молчат до сих пор. Так что будьте начеку.

— Что-нибудь заметили? — спросил Денис.

Ответ в связи с удаленностью «Амура» от Земли пришел через четыре минуты:

— Рога прямиком мчатся к Солнцу, не меняя направления, хотя, судя по всему, полет инерциальный, никаких энерговыхлопов не замечено. Китайская посудина совершала какие-то эволюции, но потом успокоилась. Это все, что известно.

Денис прекратил связь.

«Амур» нацелился на перехват Рогов, хотя объект еще не был виден в телескопы корабля. Курс рассчитывали на Земле мощные компьютеры ЦУПа, и еще не было случая, чтобы они ошиблись.

— До цели часа четыре, — сказал Денис. — Разрешаю всем отдых.

— Благодарю покорно, товарищ полковник, — сухо отказался главный исследователь экипажа Феликс Эдуардович Глинич. — Я не устал.

— А мы сгоняем партийку-другую в шахматы, — раскрыл свой ложемент Слава Абдулов. — Уж на сей раз я отомщу ему за прошлый проигрыш.

— Бананы поспели, да пальма высока, — привычно хохотнул бортинженер Миша Жуков, также освобождаясь от захватов кресла. — Ты у меня никогда не выиграешь, я слово знаю.

— Какое?

— Тебе скажи — ты будешь знать.

Космонавты выбрались из кабины управления, голоса их стихли.

— Дети, — осуждающе заметил Глинич, не намного старше тех, кого осуждал. Но он имел въедливо-дотошный педантичный характер настоящего ученого, и с ним никто не спорил. Не стал этого делать и Денис.

Оба перешли на консорт-связь с Умником — так создатели назвали компьютер первого «Амура», а потом второго и третьего, — и занялись каждый своим делом.

Глинич получал сведения от системы датчиков и телескопов корабля, анализируя состояние пространства, Денис практически получал ту же информацию, но используемую в прикладном порядке, чтобы вовремя отреагировать на появление «нестандартов» — явлений и объектов, способных повредить корабль. Солнечная система в последнее десятилетие то и дело натыкалась на «чужие» астероиды и потоки пыли, а главное — на остатки искусственных сооружений, принадлежащих неизвестной погибшей цивилизации, и можно было ждать в любой момент столкновения с чем угодно, от горы и до «стакана с коньяком и ломтиком лимона», как пошутил когда-то Слава Абдулов.

— Феликс, ты в самом деле веришь в гипотезу о погибшей цивилизации? — спросил Денис у Глинича спустя час.

— Что значит — верю? — ворчливо осведомился главспец ЦЭОК неприветливым тоном. — Факты говорят сами за себя. Уже третья встреча с чужаками навела на интересные размышления. Я имею в виду десант на Плутон.

— Куда свалилось «семя жизни»?

— Я бы не стал называть врезавшийся в Плутон объект «семенем жизни», это скорее был носитель программы создания определенных условий жизни. Затем в Систему вонзился Ирод, который оказался не астероидом, а ковчегом, носителем других программ, включившихся при падении Ирода на Венеру. Кстати, был такой фантаст — Артур Кларк, который удивительным образом предвидел появление в Солнечной системе подобного носителя, хотя он и назвал его Рамой.

— Имя Ирод — ближе к реальности, — пошутил Денис. — Если бы он свалился на Землю, а не на Венеру, мы бы сейчас воевали с монстрами.

— Ирод был поврежден — как носитель спор-программ, поэтому мы и не наблюдаем на Венере монстров. Программа начала работать и заглохла, все-таки условия на Венере специфичные. Затем появился Окурок — устройство для проникновения в иные Вселенные. Он тоже был поврежден. И, наконец, Китайская Стена — суперструна, каким-то образом используемая погибшей цивилизацией. Целый «хвост» обломков чужой технологической зоны! Этого мало для вывода, что мы вторглись в эту зону?

— Да я не возражаю, — успокоил исследователя Денис. — Просто не понимаю, где находится центр обитания цивилизации. Впереди на десятки световых лет ни одной звезды! Неужели чужие обитали в пустоте?

— В пустоте! — фыркнул Глинич негодующе. — И это речь полковника РВКН, окончившего летно-космическую академию!

— Не бурчи, — усмехнулся Денис. — Что такое вакуум, я знаю. Может быть, они прорвались к нам из другого измерения, как сейчас модно говорить? Недаром же мы встретили Окурок. Может, он соединял нашу Вселенную с другой, и они оттуда?

— Вам пора писать романы на эту тему, Денис Андреевич. Я не сочиняю гипотез, я делаю выводы на основе полученных данных. Встретим Рога и посмотрим, что это такое. Хотя и так понятно, что это летит в Систему еще один артефакт чужих.

— Пустой?

— В смысле?

— Без экипажа?

— Вряд ли мы встретим выживших строителей этих сооружений, времени с момента катастрофы прошло много. Чего я жалею, так это потерю Китайской Стены. Она пролетела сотни парсеков, на нее налипло множество космолетов и устройств. Вот где покопаться можно было бы!

— Она уже далеко.

— У нас есть эгран, могли бы догнать.

— Догонять или нет — решать не нам.

— Как бы снова не опоздать. Чую, нас опережают китайцы. Или американцы, рыскающие повсюду в поисках супертехнологий, которые позволили бы им снова стать гегемоном мира.

— Тю! — удивился Денис. — Феликс, когда это ты стал американофобом?

— Я им всегда был, — огрызнулся Глинич. — Трудно любить бандитско-обывательский этнос, мечтающий о мировом господстве. Хотя отдельных личностей уважаю и даже люблю. Твою жену, например.

— Вызову на дуэль!

— Поздно уже.

Денис хотел продолжить шутку, но в это время послышался голос Умника:

— Корректировка курса: долгота ноль-ноль два, широта ноль-ноль одна [9]. Рекомендации?

— Работай, — ответил Денис, относившийся к компьютеру как к живому собеседнику. — Только не промахнись.

— Слушаюсь, командир! — отозвался Умник.

Компьютер на корабле стоял новый — квантовый, с интеллектуальной программой, и с ним можно было разговаривать как с человеком, но обижаться, как человек, он не умел.