Честь и предательство - Маккуин Дональд. Страница 19

Кейси огляделся и увидел Лэннета, который мчался к нему, выкрикивая, словно безумный:

— Император! Это традиция! Он лично приветствует победителя дуэли наравне с теми, кто выиграл право заключить Имперский брак! Да что с тобой? Император появится с секунды на секунду. Ты можешь стоять?

Кейси с трудом постигал смысл его слов. Ну конечно! Император сам поздравляет победителя, это знает каждый.

Ему хотелось одного — лечь и уснуть.

Гвардейцы выстроились в две шеренги лицом друг к другу, освободив проход для императора. Августейшее приветствие…

Кейси попытался незаметно для окружающих вложить меч в ножны. Сколь бы разумным ни представлялся такой шаг, совершить его было не так-то просто: острие не желало попадать в отверстие. Наконец Лэннет сообразил, в чем дело, и помог Кейси сунуть клинок в чехол.

В дверях показался император, двигаясь торопливым шагом в сопровождении приближенных. В их толпе Кейси заметил желтое одеяние командора Этасалоу. Рядом с ним шествовала Солнцедарительница в столь же ярком наряде. Все придворные облачились сегодня в самые роскошные костюмы. Они тянулись за разодетым в золото и серебро императором, будто хвост за кометой.

По мере приближения к Кейси улыбка императора сменилась выражением хмурой озабоченности.

— Вы ранены тяжелее, чем я думал. На таком расстоянии… — Он слабо взмахнул в сторону трибун и тут же, приняв повелительный вид, бросил через плечо: — Вы двое, проводите принца к моей железнодорожной ветке. Солнцедарительница, пришлите туда электромобиль медицинской службы. Пусть принца со всей возможной скоростью доставят в дворцовую клинику и предоставят заботам моего личного врача.

Пока император отдавал распоряжения, на поле высыпала толпа служителей, которым вменялось в обязанности восстанавливать газоны и беговые дорожки, поврежденные в ходе состязаний, а также устанавливать, ремонтировать и убирать с поля оборудование. По традиции, которая уходила корнями во времена, предшествовавшие Великому Расколу, эти люди участвовали во всех праздниках галактического масштаба. Они носили белые робы с черными горизонтальными полосами, фуражки и узкие черные маски, которые прикрывали лишь глаза.

В согласии с тем же обычаем, во время Дней Памяти служителей сопровождали три клоуна в такой же одежде, но с красочными полосами, металлизированными ради вящего эффекта. Блеск костюмов придавал им комическое сходство с придворными.

Клоуны появлялись перед зрителями только по окончании дуэлей. Один из них носил цвета победителя. Он становился в торжествующие позы и с напыщенным видом расхаживал по полю, помахивая блестящим игрушечным мечом. Второй, одетый в цвета проигравшего, с не меньшим искусством изображал хандру и уныние, волоча клинок по траве. «Победитель» время от времени оглашал воздух надменно-язвительными восклицаниями, «проигравший» отвечал ему горестными стонами. Они обменивались притворными ударами и выпадами, то и дело спотыкаясь и падая на задницу; лучшие из них с удивительной точностью воспроизводили настоящую схватку, закончившуюся минуты назад. Третий клоун в костюме с серебристыми полосами, похожем на белые наряды судей, ни на шаг не отступал от первых двух, изображая блюстителя справедливости; как правило, именно он становился объектом шуток и издевательств «воинов». Забавные эскапады ряженых скрашивали необходимую, хотя и донельзя скучную процедуру замены дерна и прочих косметических мероприятий.

Кое-кому из зрителей подобная насмешка над проигравшим, зачастую погибшим бойцом казалась оскорбительной, но большинство явно предпочитали следить за веселым спектаклем, нежели за однообразными действиями служителей.

При виде блестящих одеяний и комических ужимок клоунов у Кейси, и без того обессиленного, закружилась голова, содержимое желудка подступило к горлу. Увидев санитаров с носилками, вбегавших в дверь, он почувствовал себя значительно лучше. На мгновение его заворожила быстрота, с которой выполнялись приказы императора. Можно было подумать, что медики отправились в путь, едва закончилась схватка. Свита императора значительно замедляла их продвижение. Кейси покачнулся и без сил опустился на носилки. Словно сквозь туман, он услышал голос Халиба:

— Поправляйтесь, принц. Вы нужны империи.

Последним, что увидел Кейси, было лицо Лэннета. Он горделиво улыбался, но в его глазах сквозила тревога. Его взгляд помог принцу сдержать стон.

Глядя вслед носилкам, Халиб сказал Лэннету, понизив голос:

— Не вздумайте вновь спрятать Кейси в своем доме, капитан.

— Я не прятал его, Возвышенный. Я лишь хотел уберечь от заразы окружающих… — Лэннет смущенно умолк.

Халиб с добродушной насмешкой посмотрел на него.

— Да, именно так мне доложила доктор Бахальт. Она официально подтвердила диагноз паровианского специалиста. — Император повернулся спиной к свите и вперил взгляд в лицо капитана. — Думаю, вы солгали. И Бахальт тоже. И тем не менее, я доверяю вам. Вы спасли герцога Энтаба не потому, что он мой племянник. А знаете, почему я так решил? Вы не пытались извлечь пользу из своего поступка. Любому властителю нужны преданные люди. Кажется, я нашел одного такого.

Развернувшись, он двинулся прочь. Лэннет был до такой степени ошеломлен, что даже не отдал толком честь.

Халиб вяло взмахнул рукой. По этому сигналу его свита расступилась. Отвешивая поклоны и пятясь задом, придворные скользили между застывшими в неподвижности гвардейцами, будто сверкающие жемчужины между зубцами расчески. Повинуясь беззвучному приказу, гвардейцы повернулись лицами к выходу на поле и торопливо двинулись вперед.

Нападение произошло на глазах Лэннета. Едва телохранители обратились спинами к императору, клоуны ринулись к Халибу. Их мечи зловеще сверкали. «Судья» в серебристом костюме держал в руке боевой кинжал.

— Ложись! — рявкнул Лэннет, набрасываясь на них. Он рассчитывал своим криком привлечь внимание солдат и гражданских. Но император Халиб был так уверен в своей безопасности, что даже не шелохнулся. Его спасла лишь неловкость нападающих. Двое их них столкнулись друг с другом и налетели на императора, отбросив его назад. Третий уже занес кинжал для удара, который в иных обстоятельствах оказался бы смертельным, но его клинок пронзил пустоту.

Убийцы накинулись на Лэннета с бешеной яростью, которая заставила его похолодеть еще до того, как он отразил первый размашистый удар. Они орудовали клинками так, словно пробивались сквозь густые заросли, почти не глядя на капитана и всецело сосредоточив внимание на императоре. Скользнув вправо, Лэннет уклонился от удара и занес меч. Лезвие со свистом рассекло воздух, угодив в горло «судьи». Он отпрянул, и в его глазах, уже тронутых печатью смерти, появилось озадаченное выражение.

К этому времени гвардейцы и Стрелки оправились от потрясения. Толпа солдат захлестнула оставшихся в живых убийц.

Халиб не отрывал взгляд от кинжала, выпавшего из пальцев мертвого клоуна. Лэннет, отнюдь не уверенный в том, что опасность миновала, занял позицию между охраной и свитой, держа меч наготове.

— Не трогайтесь с места, Возвышенный, — бросил он через плечо. — Подождите, пока уляжется беспорядок.

Командир Стрелков, юный лейтенант, выкрикивал приказы, одного за другим выталкивая своих людей из общего столпотворения. Они неохотно оставили избитых, растрепанных клоунов на попечение гвардейцев.

Из толпы застывших в ужасе придворных выступил командор Этасалоу. За ним, едва не наступая на пятки, шла Солцедарительница. Лэннет попытался преградить им путь мечом, но двое высокопоставленных жрецов Люмина вперили в него недовольные взгляды. Все же они замедлили шаг и, приблизившись к императору, засыпали его вопросами.

Халиб успокоил их и тут же добавил голосом, от которого по спине Лэннета разлился холодок:

— Командор Этасалоу, двое из нападавших уцелели. К тому времени, когда я сяду завтра за полуденную трапезу, вы должны выяснить, каким образом они проникли на Стадиум и кто их нанял. Мне нужна полная исчерпывающая информация. Завтра в полдень.