К нам едет инквизитор (СИ) - Хаимович Ханна. Страница 22

Руки погрузились в металл, как в мягкий пластилин. Но она больше не смогла их выдернуть!

Пушка засасывала ее всем своим корпусом. А странные существа ждали… обеда?

Ждали, пока Кристину переварят им на радость?!

Ее захлестнула паника. Черт, не может она так нелепо погибнуть! Или это устройство не убивает? Что оно делает — превращает ведьм в союзниц Марианны Бойко?! Но даже злость на преступницу, помноженная на злость на саму себя, неспособную ей противостоять, но помогала. Руки больно вывернулись, Кристина снова беззвучно закричала…

Щелчок ручки и стук двери показались громом небесным в этом царстве тишины.

На пороге оказался Лещинский. Он вскинул ладони и хлестнул волной антимагии, накрывая всю комнату. Существа возле пушки замерли, будто кто-то остановил пленку, на которой они бегали и суетились. Пушка глухо чихнула… и продолжила свое черное дело!

Лишь через пару секунд Кристина поняла, что это был первый звук, который издало чудовищное устройство. Она снова задергалась, пытаясь вырваться. Руки ужасно болели, стиснутые за спиной и вывернутые под неестественным углом. Лещинский стоял, прижавшись спиной к стене, и бомбардировал пушку антимагией волна за волной.

Кристину охватила слабость. Она нарастала, перед глазами заплясали мушки. Твердый металл дула будто плавился, мерзко облепляя тело. Пушка сменила стратегию, теперь она не засасывала, а заковывала жертву в подобие кокона. Теплый металл полз выше, выше по коже, добирался до рта, до глаз…

Еще одна волна антимагии обрушилась от двери, и Лещинский метнулся к Кристине, подхватывая ее под руки. Тиски размягчившегося металла разжались, но тут же снова начали твердеть. На миг показалось, что дуло пушки — это зубастая пасть чудовища. С огромными острыми клыками, пытающимися перекусить жертву пополам, жаждущими прожевать ее, чтобы насытить бездонную утробу. Вот клыки лязгнули…

Иллюзия пропала. Пушка снова стала пушкой, а Кристина вновь смогла пошевелить ногами.

Она сидела на полу и едва соображала, что происходит. Лещинский, вытащив ее, продолжил странное сражение. Он темным силуэтом маячил перед глазами, и Кристина едва различала его сквозь туманную пелену, затягивавшую обзор. Он хлестнул еще одной антимагической волной, и пелена стала еще мутнее. Руки, которыми Кристина опиралась о пол, подломились. Она упала ничком. Попыталась подняться — и не смогла…

Да это же из-за антимагии! Он выпил из всего живого вокруг себя столько магии, что даже Кристина обессилела. А пушка…

Пушка продолжала кровожадно раздувать дуло.

«Что ты за тварь?» — еще успела подумать Кристина, прежде чем пелена заволокла мир полностью, и наступило блаженное ничто.

***

Она очнулась на кровати. На собственной кровати, откуда ее недавно так нагло выдернули. Дернулась, подскочила, панически озираясь, увидела пушку и отшатнулась… но пушка не двигалась.

Кажется, Лещинскому все-таки удалось ее одолеть, подумала Кристина, падая обратно на подушки.

Точно почувствовав, что о нем вспомнили, инквизитор возник в дверном проеме. В руке у него была чашка. Когда он подошел и протянул ее Кристине, та с удивлением узнала собственноручно сваренное укрепляющее зелье.

— Выпейте, — спокойно велел Лещинский, пододвинул к кровати стул и оседлал его. — Простите, что пришлось забрать вашу энергию. Она восстановится, — он взглянул на часы на стене, — к завтрашнему вечеру. Волновая атака не позволяет выбирать, против кого воздействие. А на более слабые атаки эти твари не реагировали.

Кристина приподнялась и осушила чашку. Затем с трудом подтянулась на руках и села на кровати. Голова гудела, как при головокружении, но не кружилась. Однако мир почему-то все равно покачивался на волнах, а предметы танцевали перед глазами, то приближаясь, то отдаляясь.

— Что это были за твари? — спросила она.

Зелье начало действовать. Взгляд прояснился, очертания мебели стали отчетливее, остатки мушек ушли из поля зрения. Пушка никуда не исчезла. А Кристина уже начала надеяться, что это была галлюцинация… Но старинное орудие неуклюже возвышалось посреди комнаты. А вокруг него…

— Мать-магия! Вы что, не развоплотили их? А если они сейчас бросятся?!

Кристина снова подскочила на кровати. Она заметила тех существ, которые окружали пушку.

Они напоминали бурдюки на тоненьких, как нарисованные ручкой палки, ножках. Шей не было, как и голов, глаза и щели ртов располагались в верхней части черного «бурдюка». Сейчас все глаза тупо таращились перед собой невидящим взглядом.

Лещинский вскочил и подошел к ближайшему существу. Кристина некстати обратила внимание, что из одежды на нем только брюки от спортивного костюма. И что мышцы на руках не бугрятся, но все-таки перекатываются под кожей, а плечи хочется потрогать… Она моргнула. Инквизитор присел на корточки перед тварью.

— Заглоты, — сказал он. — Уникальные в своем роде существа. Их силы в чем-то схожи с нашими, инквизиторскими. Они тоже обладают и магией, и антимагией. Только антимагии больше, и с ее помощью они могут питаться магией жертв. Ограничительные ритуалы на них не действуют. Но сейчас они не бросятся, мне удалось парализовать их силы.

— Отлично, — выдавила Кристина. — То есть вы… то есть они… Вы знали, что они существуют! Я впервые такое вижу! — Она совладала со ступором, теперь слова лились потоком. — Вы заставили провести ритуал, лишили нас возможности защититься, и эти твари смогли напасть! Почему вы хотя бы не предупредили?

— Потому что в магической фауне вашего города их нет и никогда не было, — ответил Лещинский, поднимаясь. — Как и ни в одной другой магической фауне. Заглоты водятся только в одном месте — в заповеднике при столичном управлении инквизиции.

— О…

Кристину будто ударили под дых. Она переводила взгляд с неподвижной твари на Лещинского и обратно, не зная, что сказать. Никто из делегации не мог притащить заглота с собой. Ни одного. Она сама встречала гостей. Разве что, пока ведьмы отвлеклись на делегацию, где-то в другой части Города открылся другой портал, и какая-нибудь пособница сектантов или даже сама Марианна Бойко стабилизировала его, впуская в Город инквизитора-ренегата со стаей заглотов в сумке. Других объяснений, почему заглоты оказались в Городе, у Кристины не было. И судя по задумчивому лицу Лещинского, у него тоже.

— Техногенную катастрофу придется отложить, — сказал он. — Может быть, она и не понадобится, если мы что-то узнаем. А мы с вами отправимся в столицу сегодня же вечером и попробуем выяснить, кто и как мог протащить их сюда.

— Я? — изумилась Кристина. — Но…

— Этот удар был направлен лично против вас, — Лещинский кивнул на пушку. — Секта считает вас серьезным противником. Если я улечу без вас, никто не помешает им ударить повторно.

— Господи, — только и проговорила Кристина. Ее затрясло. Пока еще не сильно, легким напоминанием о пережитом потрясении. Но слишком ощутимо, чтобы не обращать внимания. Секта считает ее серьезным противником? Ее? Ведьму, которая в последние сутки только и делала, что поражалась и ужасалась возможностям сектантов? Да где они рассмотрели серьезного противника?

Потом пришла злость. На себя. На то, что малодушно уступила превосходство врагу, пусть пока что только в мыслях, за то, что испугалась, а не впала в праведную ярость. Ее Город никогда не пасовал перед противниками! Он выстоял в Великую Отечественную, выдержал сотни потрясений и до, и после нее и наделял магией тех, в ком чувствовал такую же силу! А она, Кристина, только что чуть не предала этот дар. Нет, она не будет бояться! Если секта хочет войны, то получит ее! Отличную свеженькую войну с иголочки, с пылу с жару — мало не покажется! А если Марианна Бойко попробует протянуть лапы к главе ковена…

Она еще не знала, что сделает. Но решимость внушала оптимизм. Кристина встала, чувствуя, что пол перестал ходить ходуном. Шагнула к пушке, чтобы осмотреть получше… и поняла, что переоценила свою смелость.