На зов тринадцатой могилы (ЛП) - Джонс Даринда. Страница 35

— Там, откуда я родом, это называется стратегией.

— А там, откуда я родом, это называется мотивом для убийства.

— Да что ты говоришь? — Я подалась ближе, изобразила лицом лучший вариант Моны Лизы и добавила намеренно тише: — Зато я прекрасно помню, что дама богов всегда бьет джокера демонов. Ну и как? На этот раз меня что-то выдало?

Мы с Куки хлопнулись ладонями, пока она тасовала карты. Оказывается, сдавать мы должны были по очереди. И никто меня об этом не предупредил. Тасовать карты я совершенно не умею, в чем все убедились, когда я минут двадцать пыталась засунуть одну половину колоды в другую. Клянусь, выглядит этот фокус гораздо проще, чем есть на самом деле.

Игра так затянулась, что в конце концов мы с Рейесом все меньше внимания уделяли стратегии, и все больше — флирту. Каждый обжигающий взгляд вызывал бешеный трепет. Каждый раз, когда Рейес облизывал нижнюю губу, я согревалась в интимных местах.

Ош велел нам валить в спальню.

Гаррет предложил свою, только чтобы мы ушли как можно скорее.

Диби предложил снять номер в отеле где-нибудь подальше от склада. Например, в Китае.

После нескольких неприкрытых просьб о милосердии у меня возникло подозрение, что народ жаждет от нас избавиться.

Зависть, между прочим, никого не красит.

И все же кое-что полезное за время игры мы сделали: составили план.

Учитывая, что нам предстояло спасти мир, можно было бы подумать, что хорошенько отоспаться — хорошая мысль. А может, даже замечательная, но только не для Команды Пип. О нет! Мы не спали всю ночь, ставя на кон будущее наших детей и обсуждая всевозможные варианты того, как не дать адскому миру поглотить наш. И, чем дольше мы играли, тем круче предлагались варианты.

У меня, например, была идея попросить Рейеса создать еще один мир, не шибко адский, и переселить туда все население Земли. К сожалению, он чуток заржавел по части создания миров. И это печально, потому что мне бы очень хотелось пожить там, где облака красные, океаны фиолетовые, а маленькие существа под названием кофечки какают кофейными зернами.

Ей-богу, как только, так сразу пойду на курсы создания миров.

Гаррет предлагал шарахнуть атомной бомбой. По аду, а не по моей идее.

Пари хотела загадить измерение компьютерным вирусом. Она у нас фанатка «Дня независимости» и Уилла Смита. В основном, правда, Уилла Смита.

Квентин предложил убрать ад через портал — то бишь через меня. Вот только отправить адское измерение через меня прямиком в рай — не лучший способ завести друзей и обрасти влиятельными связями среди небожителей. То есть конкретно с Богом.

Рейес тоже портал, но сквозь его тьму можно попасть только в ад к Люциферу. Пусть это непросто, но возможно, и все же речь шла об одной и той же реальности — как о двух городах в одной стране.

Дядя Боб ратовал за то, чтобы поднять армию. Он не мог понять, почему Брат Рейеса отсиживается в сторонке сложа ручки. Тут мы с Диби были на одной волне. Я тоже не могла взять в толк, о чем, черт возьми, думает Большая Шишка. Он вполне мог послать своих ангелов на подмогу и не дать мглистым демонам завладевать людьми.

Куки считала, что было бы весело отправить в эпицентр хаоса ее бывшего. Не потому, что он мог бы как-то остановить адское измерение или порешить демонов, а просто потому, что это было бы весело.

Трио байкеров настаивало, чтобы я призвала адских псов Пип и отправила их потрошить мглистых демонов, в результате чего измерение останется безобидным. Вот только я сомневалась, что Дюжина причинит хоть какой-то ущерб всему адскому миру. Мы понятия не имели, сколько там демонов. Вполне могло оказаться, что миллионы.

Так идеи и сыпались одна за другой, пока не зазвучали варианты вроде «А давайте мы их запеним из огнетушителей!» или «А что, если у демонов аллергия на клубнику? Накормим всех людей клубникой!».

В конце концов нас остановила Эмбер, благослови ее Господь:

— Почему бы просто не взять и не засунуть ад в еще один кусочек стекла?

Об этом я и размышляла, когда первые лучи солнца подзолотили горизонт.

— Как тебе вообще это удалось? — спросила я у Рейеса, поднимая ставку до ста миллионов баксов.

Играть остались только трое: Рейес, Ош и я.

Джемма ушла спать несколько часов назад. Гаррет вернулся к своим переводам, проиграв Квентину в смелом, но идиотском противостоянии дом и мотоцикл. Сам Квентин и Эмбер уснули прямо за столом, заставив нас передавать карты над их головами, пока Мейко заплетал Эмбер косы. Точнее пытался заплетать, поскольку никак не мог взять ее волосы в ручки. Байкеры удалились испить бурбона под марафон «Баффи — истребительницы вампиров», заявив, что если миру пришел конец, то они умрут, глядя на то, как Сара Мишель Геллар надирает задницы демонам. А Куки с Диби обнимались в укромном уголке и тихонько обсуждали, чем займутся, когда все это кончится. Но, видимо, не очень тихонько, потому что я явно не горела желанием узнать, какой шикарный массаж умеет делать Диби, и как Куки хочет каждый божий день делать то, что он любит делать с ее…

— Как мне это удалось? — переспросил Рейес, прервав мои мысли. — Для начала я посмотрел в карты и не сделал ставку на сто лямов с парой двоек.

— И вовсе у меня не пара двоек! — возмущенно запыхтела я. — Откуда ты знаешь, что у меня пара двоек? Ты что, всю ночь мухлевал?!

— А то, — отозвался муж и с лукавой улыбкой вырвал карты из моих рук.

Ош проворчал что-то нечленораздельное и бросил свои карты на стол:

— Чувак, я же мог выиграть! Сейчас был бы богатеньким Буратино.

— С чем бы ты выиграл? С парой троек?

Ош надулся и пожал плечами, а я встала из-за стола и стиснула зубы.

— Раз уж ты потрудился спросить, то я спрашивала о том, как тебе удалось засунуть адское измерение в божественное стекло.

Изначально адский мир находился в похожем на опал кулоне, который назывался «божественное стекло». Сбежав из ада, Рейес разрушил камень. Но как вообще в нем оказался целый мир?

— Я не засовывал мир в стекло. Я его построил прямо внутри.

Пока он заново сдавал карты, я зачарованно подалась вперед:

— Как?

Он лишь приподнял бровь.

— Да ладно тебе, Рейес! Как ты это сделал? Как создал целый мир внутри малюсенького стеклышка?

Рейес перестал сдавать и мрачно уставился на меня:

— Это моя работа.

Когда мой рот сложился в тонкую скептическую линию, он попытался объяснить нечто настолько мистическое и волшебное, что просто-напросто не укладывалось у меня в голове:

— А как ты дышишь? Как бьется твое сердце? Это происходит само собой. Так и я создавал миры.

— Понятненько. — Я выпрямилась на стуле. — И все-таки как?

От беспомощной улыбки смягчились красивые черты, идеально подчеркнутые однодневной щетиной.

— Я могу рассказать, но потом придется тебя убить.

— Ну, рискни.

— Боже ты мой! Опять двадцать пять! — Ош сполз по стулу. — Больше я не выдержу.

— Обзавидовался? — спросила я.

Вот только мне никак не удавалось отделаться от мыслей о том, что сказала Эмбер. Божественное стекло считалось неразрушимым потому, что его создал бог. То бишь Рейес. И все же он его разбил. Возможно, он был единственным, кто мог уничтожить стекло. Может быть, как создатель, он имел с кулоном какую-то связь, дававшую ему контроль и власть над заключенным там миром.

Я смотрела на нас троих — самых могущественных существ в этом мире — и без тени сомнения осознавала, что ключ к решению проблемы сводится к нам. Что в итоге где-то среди нас кроется выход из царящего хаоса.

— У меня еще одна идея, — задумчиво сощурилась я.

Рейес и Ош внимательно уставились на меня.

— Я хочу повидаться с Панду.

— С Панду? — нахмурился Ош. — С пацаном, который написал книжки?

Я кивнула:

— Он пророк. Может, он видел что-то в нашем прошлом или даже будущем, что могло бы нам помочь.

— А при чем тут смерть твоей матери? — спросил даэва.