Белый змей Конохи (СИ) - Чудинов Халег. Страница 56

— Шимура Данзо, — кивнул я в ответ.

— Ты работаешь на него и прекрасно понимаешь, что он за личность. А молодой джинчурики — это в первую очередь ребенок. Податливая глина в руках шиноби. Я не знаю, как долго смогу обучать свою сменщицу, — грустно улыбнувшись, пошутила Мито, — но я уверена, что ею попытаются воспользоваться. В Листе джинчурики пока не менялся, но та, кто будет после меня, совершенно точно разделит судьбу своих коллег в других деревнях. Если она сама не станет Хокаге, то ее привяжут к нему. А вот какими методами, я не знаю. Поэтому я прошу тебя позаботится о ней. Я хочу, чтобы следующий джинчурики не испытывал ненависти, чтобы ее жизнь была наполнена любовью. Потому что именно она сдерживает зверя. Я не хочу, чтоб Лис снова напал на деревню.

— Раз уж вы знаете, что я сам состою в Корне, то я просто не понимаю оказываемого мне доверия, — честно признался я.

Дело начинает принимать очень странный оборот. Я абсолютно не понимаю, чего именно хочет Мито. И не верю ни одному ее слову. Точнее, словам-то верю, но это совершенно точно не все ее мотивы!

— Я вижу, что ты не испытываешь негативных чувств ко мне или Сенджу, — начала загибать пальцы Мито. — Я уверена, что если кому-то Хирузен и доверит тайну о следующем джинчурики, то это будут его ученики, и тебе проще будет следить за девочкой. И я знаю, чем можно купить твою заботу о девочке.

— Да?

— Печати Узумаки. Разве они тебе не интересны?

— Интересны, — не стал я отрицать. — Но открывать тайны клана мне, не имея возможности проследить за выполнением моих обязательств, вы наверняка не станете.

— Мне хватит твоей клятвы, — нехорошо улыбнулась Мито.

— Простой клятвы? — ну, не верю я такому бескорыстию!

— Простой клятвы, — кивнула Мито. — Ты ведь не настолько глуп, чтобы нарушать данную мне клятву? Ведь даже после моей смерти демон, сейчас живущий во мне, все еще останется жив. Если ты нарушишь клятву, данную мне, если джинчурики вырастет в злобе и ненависти, то зверь однажды поглотит его. И я сделаю все, чтобы ты был самым ненавистным для Девятихвостого существом в этом мире. И поверь, в твоих же интересах, чтобы следующий джинчурики Кьюби не давал ему много воли.

Недоверчиво хмыкаю. Безумие какое-то. Способна ли на такое Мито? А вот не знаю! И проверять не горю желанием. А если я сейчас откажусь, что мешает ей науськать на меня Кьюби? Да ничего! Это что, получается, у меня и выбора-то никакого нет?

— Все равно не понимаю, — решился я высказаться. — Зачем тогда вам давать мне знания о фуиндзюцу Узумаки?

— Только одна печать, — подняла указательный палец Мито. — Печать Четырех Символов, которой запечатан Девятихвостый. Это знание было решено передать Конохе, на случай проблем с джинчурики. Я не уверена, что ты получишь доступ к ее изучению, и готова сама обучить тебя.

Так, уже немного яснее. Хотя все равно подозрительно, и мне кажется, что Мито меня просто водит за нос лишь для того, чтоб я присмотрел за Кушиной. Возможно, хочет, чтоб я попробовал один раз поиграть с фуиндзюцу Узумаки, обжегся, понял свою немощь и не приставал к следующей джинчурики с непристойными просьбами раскрыть секреты клана. А возможна еще тысяча и одна причина, о которых я просто не знаю.

Ненавижу чувствовать себя идиотом!

— Хорошо, я согласен присмотреть за джинчурики. Но еще вопрос: почему бы не попросить об этом Цунаде?

— Я попросила. И ее, и Хирузена. Но Цунаде слишком ненадежна, а Сарутоби позволяет своему другу слишком много, — задумчиво произнесла Мито. — А ты работаешь в Корне, находишься ближе всего к Данзо. Возможно, сможешь вовремя пресечь странные его намерения. И тебя он не заподозрит в излишней привязанности ко мне или будущему джинчурики, потому что мы с тобой сегодня поссоримся.

— То есть? Как поссоримся?

— Придется сделать видимость, что ты меня сильно разозлил, Орочимару-кун, —вздохнув, сказала Мито. — Для конспирации. Возможно, именно тебе Данзо поручит заняться Кушиной. В конце концов, именно тебя он обычно отправляет работать с Узумаки, не так ли?

Ладно, она назвала мне имя, значит, сделка состоялась. Только… Что?! Стоп. Неужели?!

— Спасибо, что спас Акиру Узумаки из лап шиноби Песка. Но беспринципность, с которой ты его отдал в Корень, меня расстроила, Рюсей-сан. Нужно было сразу обращаться ко мне.

Проклятье! Да она просто издевалась надо мной все это время! Нет, стоп! Как она, вообще, узнала? Парнишку вернули Водовороту? Какой тогда был смысл в моей миссии в Роуран тогда?! Да черт вас всех в этой Конохе дери, я запутался с концами!

— Прошу прощения, Узумаки-сама.

— Ничего страшного, — на лице Мито расцвела лисья улыбочка. — Все хорошо, что хорошо кончается. Лучше давай приступим к обучению фуиндзюцу. Не так много времени у нас. Нам ведь еще нужно успеть хорошенько поссориться.

— Прежде чем ссориться, — осторожно сказал я, — я хотел озвучить одну мысль.

— Судя по твоему тону, она мне не понравится.

— Не знаю, понравится или нет, — признался я. — Но я все же должен сказать. Теоретически, у меня есть возможность воскресить Наваки. Он смог пробудить Мокутон и может быть важен для деревни.

Долгую секунду Мито буравила меня своими черными глазами, выворачивая мои внутренности наизнанку. А потом рассмеялась.

— Ты почти в точности повторил слова Тобирамы, которые он произнес, узнав о гибели моего мужа, — все так же растягивая губы в улыбке, произнесла Узумаки. — И я отвечу тебе то же, что и ему. Я не хочу, чтобы из-за моего эгоизма у моих близких были проблемы с Шинигами. Смерть тела случается, но душа возрождается, где бы не была запечатана. Если есть, чему возрождаться. Просто оставь в покое... Наваки и не порти ему жизнь. Тем более, он не пробудил Мокутон. Только чакру своего деда в своем амулете.

Через час я валялся в пыли на улице. Тело ныло от боли, несколько костей сломаны, суставы тоже не все в порядке. Ну, еще и внутренние органы отбиты. Но все равно, что за женщина эта Узумаки! Да, в гневе она прекрасна. А эти Цепи Чакры! Эх, знал Хаширама, кого в жены брать. Но все равно на сторону ходил. Вот же…

— Ох, будь прокляты эти Узумаки! — простонал я, попытавшись встать.

Острая боль от треснувших ребер обожгла мозг. Осколки костей пробили легкие, во рту запенилась кровь.

— Сумасшедшая старуха! — отхаркивая красную пену, прохрипел я.

Только использовав технику Замены Тела, смог почувствовать облегчение. Обычными методами исцелялся бы неделю. Кажется, в своей мести Мито все же переборщила.

И Ками, я ж так и не понял, что за чертовщина только что происходила. Весь этот разговор — это только прелюдия к вымещению на мне зла? Или угрозы натравить на меня Кьюби были реальны, и мне в самом деле лучше постараться, чтобы жизнь Кушины Узумаки стала райской? А вот поди разбери эту женщину! Восемнадцать лет в теле девичьем провел, а все равно мозги работают по-мужски. Не нужно было мне с гормонами баловаться, наверно. Хоть женщин бы научился понимать. Если это, вообще, возможно.

Эх, ладно. Теперь хоть фуиндзюцу Узумаки одно знаю. А где одно, там и остальные. Начало положено!

— Орочимару-сенсей!

Звонкий голос Нами врезался в мои мечты.

— Вообще-то, пора уже звать меня Рюсей-сенсей, Нами, — укоризненно сказал я ей.

— Но вы же Орочимару-сенсей. Как вас можно называть Рюсей-сенесеем?

И эта издевается. Сговорились они все, что ли?

— А я вас по всей деревне ищу уже, — поведала мне эта непосредственность.

— Да? — то-то она так быстро возле меня оказалась, когда меня из квартала Сенджу выпнули. — И зачем?

— Так Микото попросила. Мы же скоро генинами станем! — радостно поведала мне Нами.

— Что?! Когда?

Неужели уже выпуск из Академии? Совсем упустил из виду. И когда они успели доучиться-то?! Вроде только что поступили!

— Через неделю экзамены. Вот, Микото хотела напомнить, что вы собирались стать наставником нашей команды.

— Точно.

Время течет, жизнь продолжается. Да, один генин на днях погиб, но новая партия на подходе. Наваки для деревни ничем не выделялся на фоне остальных погибших выпускников Академии в этом году. А ведь он Сенджу. И, похоже, последний мужчина в роду. Да, это кажется мне неправильным, но для шиноби все в порядке вещей. Смерть всегда рядом.