Гордый кадетский корпус (СИ) - "Майский День". Страница 19

Ирре не слишком уверенно уселась в мужское седло, но чувствовалось, что всадница она опытная. Кадеты купили ещё дорожные маски, что не выглядело странным, так как зима выдалась бесснежная, и пыли над дорогами клубилось довольно.

Дождавшись, когда обоз двинется с места, пристроились в хвосте. Марилев хотел сначала присмотреться к будущим попутчикам. Рассвет нагнал уже в поле. Подозрительных личностей Марилев не заметил, всадников вообще оказалось мало, только в голове обоза мелькало несколько конных, скорее всего свита одной из богатых карет.

Проезжая вдоль повозок, Марилев заметил Белика, того деревенского парня, с которым постоянно сталкивала судьба. Что ж, ещё один будущий маг едет на вакации, а случись беда, появится у беглецов союзник. Не желая слишком выделяться на фоне вереницы телег, Марилев заплатил кормильщику, чтобы проехать часть пути в его повозке.

В тесной будочке оказалось на удивление чисто, Ирре смогла отдохнуть не без удобств. Время от времени Марилев выходил на мостки построенные вдоль края телеги и оглядывал обоз. Врагов в нём пока не наблюдалось, да и странно было бы, появись они так скоро. Ближайших Марилев ожидал на ночлеге. Днём и на виду подступиться к беглецам стало бы затруднительно, а вот в суматохе постоялого двора — запросто.

К селу подъезжали уже в сумерках. Кадеты верхом обогнали обоз и попали на широкую улицу одними из первых. Марилев хотел иметь возможность выбрать комнаты по своему усмотрению, а не то, что останется. Расчёт оказался верным, и две каморки в дальнем крыле постоялого двора, почти над конюшнями, вполне его устроили.

Ирре устала в дороге и выглядела такой измученной, что Марилев, не дожидаясь и без того сбившейся с ног прислуги сам принёс ей горячей воды и ужин. Убедившись, что проникнуть незаметно в её комнатку ни через дверь, ни через оконце не удастся, Марилев умылся и поел сам.

Чувствовал он себя на удивление бодро, но решил подремать, пока в постоялом дворе ещё шумно и относительно безопасно. Вряд ли кто-то рискнёт нападать сейчас, когда так легко поднять переполох среди ещё не улёгшихся гостей.

Очень хотелось спуститься вниз, в общий зал, где блистала оживлением и улыбками прекрасная Лина, но оставить Ирре одну было слишком рискованно. Марилев со вздохом улёгся. Как же красавица актриса будоражила его кровь! Чувство это оказалось настолько сильным, что на миг Марилев ощутил раздражение собственной несвободой. Будь он тут один, без Ирре, вполне мог присоединиться к толпе поклонников и уж конечно там бы не сплоховал.

Такой случай проходил мимо! Если в городе знакомство встречало затруднения из-за того, что как у Марилева почти не оставалось свободного времени от занятий, так и у лицедейки от представлений и репетиций, то в дороге всё могло произойти естественно и без неловкости.

Досада на то, что ему фактически пришлось против воли стать опекуном юной девушки и тем самым весьма ограничить свои возможности, поднялась в душе, но Марилев не позволил ей разрастись. Как дворянин он был приучен к тому, что долг превыше удовольствий и легко справился с дурным настроением.

Дорога ещё почти вся лежала впереди, и кто знает, не поможет ли ему товарищество с юным братом завоевать внимание красавицы? Один из соседей по имению, молодой вдовец, часто появлялся в обществе вместе с маленькой дочкой, дамы и девицы неизменно окружали его вниманием. Вот уж не встретил бы этот мужчина затруднений в поисках новой спутницы жизни. Сознавая своё преимущество, он не слишком и спешил.

Лелея коварные замыслы, Марилев задремал, но долетевшие из общего коридора звуки знакомой песни заставили встрепенуться. Вряд ли здесь могли оказаться другие кадеты, да и неуверенный басок был знаком, поэтому Марилев вскочил с постели и отворил дверь.

Там точно переминался с ноги на ногу Белик. Он замешкался, не сразу узнав Марилева, но стоило тому снять маску, сразу вошёл.

— Приехали четыре всадника. Один явно главный, трое его подручные. Ведут себя подозрительно. Пока старший любезничает с Линой у всех на виду, помощники его словно выискивают кого-то или что-то. Я решил предупредить.

Изложив обстоятельно причины своего появления, Белик добросовестно описал внешность приезжих и умолк.

— Благодарю от всей души! — искренне сказал Марилев.

Не обязан был этот крестьянский парень из школы естественной магии помогать двум беглецам, чьих обстоятельств он к тому же не знал, но вот пришёл на выручку, не задумываясь, и судя по его решительному виду готов был споспешествовать кадетам не только словом, но и делом.

Четверо взрослых мужчин — слишком много для одного юноши, как бы ни был он усерден в боевых занятиях, да и кто знает, какие грамоты с печатями могут оказаться при этих людях. Марилев решил, что самое разумное в сложившихся условиях постараться тихо исчезнуть. Странствовать ночью вдвоём небезопасно, но оставаться ещё рисковее.

Белик угадал его намерения без слов, сказал всё так же степенно и тихо:

— Я пойду и оседлаю ваших лошадей, на меня и внимания никто не обратит. Пустился бы с вами, помог отбиться в случае нужды, да пеший я.

Марилев прекрасно понимал, что достать сейчас лошадь было практически невозможно, да и не желал подвергать Белика риску.

— Я справлюсь, — сказал он. — Погляди если можно, куда эти люди потом поедут. Быть может, мы ещё вернёмся к обозу, пока нас ищут где-то в чистом поле или на других дорогах.

Белик солидно кивнул, видимо, одобряя намерения Марилева.

— Я буду ждать с лошадьми внизу, отвлеку их если что.

Марилев быстро выгреб горсть мелких денег.

— Вот возьми, на случай если придётся дать вознаграждение конюхам.

Белик без ложной гордости высыпал медяки в карман и вышел. Марилев тихонько постучал в комнатку Ирре. Она уже не спала, стены здесь не отличались толщиной, звук проводили охотно, и дверь открыла полностью одетая. Вещи не раскладывали, потому и собирать их не пришлось.

Марилев тихо отстегнул запоры и поднял раму оконца в своей комнате. Проём изрядными размерами не отличался, так что человек крупнее кадетов, пожалуй, застрял бы, но они выбрались ловко. Невысокая клеть стояла над конюшней, дощатый настил навеса послужил неплохой опорой. Марилев уверенно двинулся вдоль стены, одной рукой нащупывая опору, другой придерживая Ирре. Тонкие пальчики дрожали, но она храбро двигалась следом, не жаловалась и не пищала, как это любят проделывать девчонки.

Клеть закончилась, крыша хозяйственных построек тянулась дальше. Марилев решил посмотреть, что делается внизу и, велев Ирре ждать, лёг на тесовины и глянул за край.

Там неясно темнел двор. Впору было растеряться, но Марилеву случалось видеть не только фасад, но и изнанку жизни. Он неплохо представлял, что там может быть. Под такими навесами обычно хранили навоз перед тем, как вывезти его в поле. Ну да вот и кучи вдоль стен, да и запах подсказывает, что это конские яблоки, а ещё дальше большая телега для доставки этого полезного продукта к огуречным грядам.

Безопаснее всего было прыгать прямо в навоз: шлёпнуться на мягкое и плавно съехать на землю, но даже в рискованной ситуации Марилев не осмелился предложить девице столь незавидную дорогу. Ладно, до телеги тоже не очень далеко.

Он вернулся к Ирре и обнаружил, что она крепко вцепилась в закраины брёвен и вся трясётся от страха. Да она высоты боится — сообразил Марилев. Вот незадача! Об этом не подумал, строя великолепные планы.

Он знал, насколько такая немотивированая на первый взгляд робость способна парализовать самую крепкую волю и даже не рассердился. Прежде всего скинул вниз мешки — пропадут так пропадут — отлепил девичьи ладошки от холодного дерева, крепко сжал, согревая.

— Давай понемногу, — прошептал он в маленькое ухо. — Сейчас я помогу тебе сесть на крышу. Это совсем не страшно, очень надёжно. Доски крепкие, я проверил, а я тяжелее тебя. Ирре, маленькая, сделай над собой усилие.

Она судорожно кивнула в ответ, хотя в темноте царящей вокруг он более угадал движение, нежели рассмотрел его. Ноги её подломились, и она скорее шлёпнулась, чем села. Крыша недовольно скрипнула.