Циферщик (СИ) - Пихтиенко Андрей Николаевич. Страница 36

— Зачем ты пришёл? Я говорила тебе не заявляться сюда без моего разрешения! А что, если бы отец был дома?

— Я был в его офисе, мне сказали, что его нет в городе. Мне кажется, или ты не рада меня видеть?

Катя повернулась, махнула рукой, приглашая его зайти. Сама направилась в комнату, бросив через плечо:

— Идиот, телефоном пользоваться разучился? Зачем в офис попёрся? Ладно хоть причёску поменял — мозгов хватило.

— Ну не всё же с этими лохмами ходить? Эх, сестрёнка, всё-таки здорово вы живёте! Не то, что моя халупа, — Игорь вольготно развалился на диване, оглядывая большую комнату. — Выпивкой не угостишь?

— И думать забудь. Пей те таблетки, которые я тебе дала, они заменят алкоголь. — Катя встала напротив брата, набрала номер Коли с работы, не вдаваясь в подробности, предупредила, что приедет через два часа, а не через час, как обещала.

— Ты прямо настоящая бизнес-леди! Такая вся из себя: «я задержусь, без меня ни туда-ни сюда». Молодцом! А я тебя помню, как ты с куколками играла. Домик Барби у тебя очень крутой был, ну для девочки шести лет, конечно.

— Да, а я помню, как ты мне кошачью голову подарил. О чём ты вообще тогда думал? Лучший подарок для девочки на четырнадцать лет? — Катя нервно металась по комнате, крутя в руках телефон. Внезапное появление Игоря совершенно не входило в её планы. «Чёрт, почему было не посмотреть в глазок, прежде чем открывать. Хотя, если было бы что-то важное, он бы торчал у двери весь день. Нужно быстрее решить с ним все вопросы».

Игорь рассмеялся новым, истеричным, раздражающим смехом — наследством его пребывания в лечебнице.

— Да я тогда упоролся и решил тебя удивить. Помню ту ночь. Так и чесались руки. А там ещё в переулке девчонку видел, которая по телефону трещала. Думал забрать, тебе подарить. Но она меня знала, поэтому не стал. Тебе всё равно батя покруче подарил. А та кошка мне просто дорогу перебежала.

— Она же была белая!

— А какая разница? Катюха, дай пожрать чего-нибудь, если уж выпить нельзя.

— Говори прямо, зачем ты сюда пришёл, Игорь? Я тебе просто так квартиру снимаю, деньги даю? Если я тебе сказала, что сама с тобой свяжусь, значит свяжусь сама!

Игоря выпустили из лечебницы пару месяцев назад. Девать его было некуда, поэтому отцу не оставалось ничего другого, как ехать за ним в другой город и везти домой. Екатерина уже не была девочкой, которой можно было сказать категорическое «нет», поэтому она поехала с ним, забирать своего братца. Отец переживал о близящемся воссоединении семьи, о реакции дочери на человека, чуть было не изнасиловавшего её в детстве. И никак не мог понять, почему же она так жаждет этой встречи.

Вместо Игоря им отдали безвольного вялого овоща, которому нужно было просто питаться таблетками. У него была заторможенная реакция, отсутствующе-бегающие глаза. Сам он выглядел просто ужасно: чудовищно худой, веснушки чередовались с гнойными прыщами, длинные, грязные, неухоженные волосы падали на лицо. Но Игорь всё равно узнал своих родственников. Сначала долго вглядывался в Катю, а потом его рот расплылся в подобие улыбки. Отца он узнал чуть позже.

— А чего это вы меня не навещали, а? — был первый его вопрос, произнесённый каким-то чужим, заторможенным и лишённым малейших эмоций голосом. И вопрос был вполне справедлив.

Игорь недолго прожил с ними. Скрипя сердцем, отец позволил Кате ухаживать за ним самой, без помощи медработников. Казалось, что он и вправду стал нормальным. Ну, по крайней мере, не вызывающим опасений. Днём это был его сын. Чуть заторможенный, но не проявляющий ни странностей, ни агрессии. Всегда вежлив, улыбчив. Даже через неделю своего проживания попросил отца дать ему работу. Это казалось добрым знаком. Но каждую ночь он будил всех самым настоящим звериным воем и истеричным плачем. Только Катя могла его успокоить. Ночные приступы надоели отцу, и он пошёл на встречу сыну, устроив его автомойщиком на одну из своих точек. Отцу казалось, что, наработавшись, он будет спать крепче. Но план не удался.

На мойке он всячески отлынивал от работы, затевал драки, хоть с ним, конечно, никто не связывался. Ругался, пил, и, наконец, украл из машины, которую мыл: прикуриватель, пачку сигарет, упаковку жвачки, освежитель воздуха и коврик с заднего сиденья. Зачем? Он сам не знал. Видимо, дать повод его уволить. А его психическое здоровье всё ухудшалось. С отцом он почти перестал разговаривать. Без причины начинал заходиться в безумном хохоте. Постоянно просил налить ему выпивки. Абсолютно не следил за внешним видом. Приставал с грязными намерениями к приходящей к ним убираться пожилой домработнице. Ходил по-большому в ванну.

Это ухудшение в поведении сына крайне беспокоило хозяина дома. Пусть, пока это была, в сущности, ерунда, но риск, что через какое-то время Игорь полностью потеряет над собой контроль, нельзя было исключать. Отец убедился в этом на горьком опыте, в тот страшный день, много лет назад.

Катя говорила, что Игорю просто нужно дать время адаптироваться, прийти в себя. Доказывала ему, что Игорь уже совсем другой человек. Просто он привык к суровым условиям лечебницы и порой ему кажется, что он до сих пор там. Катя уверяла, что лично следит за тем, чтобы он пил таблетки. Клялась, что Игорь действительно принимает все лекарства строго по расписанию. Отец верил ей. Действительно, видя отношение Игоря к Кате, как внимательно он её всегда слушал и беспрекословно подчинялся, какими щенячьими глазами смотрел на неё, трудно было представить, что он мог замышлять причинить новое зло своей родной сестре.

Но вот в один вечер, когда Игорь уже крепко спал (в последнее время его ночные кошмары прекратились), Катя присела рядом с отцом. Он улыбнулся ей и продолжил работать за компьютером.

— Папа, нам нужно серьёзно поговорить. Об Игоре. — Отец сразу же отвернулся от монитора и посмотрел на дочь, которая выглядела встревоженной.

— Что случилось?

— Мне кажется, что он всё-таки не до конца выздоровел. Сегодня он признался мне, что думал об убийстве человека. — Отчеканила Катя. Глаза отца округлились, он снял очки, закрыл глаза, прижав руку ко лбу.

— Я всегда боялся, что рано или поздно это произойдёт. Что именно он сказал?

— Он спросил, если он убьёт Тамару Павловну, нашу горничную, покроем ли мы его?

— Боже! Что теперь делать, куда звонить? О, господи, надо предупредить как-то Тамару! Что ты ему ответила?

— Разумеется, я сказала ему, что убивать никого нельзя, и если он совершит убийство, то обязательно попадёт в тюрьму, а там его лечебница будет казаться настоящим раем.

— А он что?

— Вроде испугался, но я не уверена. После такого заявления мне стало страшно.

— Завтра же отвезём его в наш диспансер. Почему таблетки не действуют? Помнишь — когда его забирали, — он был вылитый овощ!

— Я не знаю, папа. Слушай, помнишь Гусеву, мою одногруппницу? Так вот, у её отца есть большой реабилитационный центр, для людей в кризисном состоянии. Там не так сурово, как в его старой лечебнице, но в ней, правда, помогают, а не сжигают мозги таблетками.

— Ты хочешь направить его туда? А там достаточно безопасные условия?

— Уверена, ему там понравится, и он будет в полной безопасности. Только надо на этот раз его навещать, помогать ему выздороветь. У него болезнь, и болезнь эту надо лечить, папа.

— Вообще-то, я спрашивал про безопасность для других людей от него… Хорошо, если ты уверена, что это может ему помочь, давай съездим туда на выходных. Пускай посмотрят.

— Они уже готовы его принять, тебе только нужно подписать эту бумагу. Я уже оплатила ему первый год лечения. — Катя протянула бумаги, отец вернул очки на место и начал внимательно читать условия, но дочь отвлекла его.

— Кстати, вряд ли ты завтра сможешь его отвезти. Конец квартала, совет акционеров, не забыл?

— Это может подождать. Сын для меня важнее.

— Я понимаю, но тебе, правда, не стоит беспокоиться. Я сама могу прекрасно со всем этим справиться. К тому же, ему со мной будет спокойнее.