День Гнева (СИ) - Кирнос Стефан. Страница 51

Когда Маритон приходит в себя он видит, как по комнате расхаживают люди в военной чёрной форме и в масках с оружием наперевес и куют в наручники всех культистов, положив их на пол.

— Куда их, господин?

— Всех в карцер, — и посмотрев на связанных людей, ткнул на них дулом оружия и отдал чёткий приказ. — Этих веди к командиру. Он точно захочет с ними пообщаться.

И пока бойцы поднимали Маритона, последний позволил впасть себе в прострацию на их плечах и едва не потерял сознание.

Часть вторая — война за будущее: Глава четырнадцатая. На службе у Императора

Глава четырнадцатая. На службе у Императора

Спустя два часа. Дворец «Империум Лекс»

Время тянется, словно это жевательная резинка, которую пытаются продлить как можно больше в безнадёжной попытке порвать на две части, а она не поддаётся и продолжает удлиняться. Со временем в комнате примерно то же самое, только это не жвачка, а физическая величина, и в мышлении обычного парня принимает подобное состояние — время тянется и тянется, не хочет пролетать быстро, а заставляет прочувствовать мыслительными процессами каждую секунду, проведённую в комнате, больше похожу на камеру для временного содержания.

Мужчина окинул взгляд на место куда попал и в десятый раз видит одно и тоже, без всякого изменения, как будто пространство застыло в нудном и гнетущем однообразии. Белые как снег на русских зимних полянах, без всякого намёка на иной цвет, стены переходят в плитку под ногами бежевой расцветки. Потолок выкрашен в серый цвет, какой бывает только у небес, прикрытых грозовыми облаками, приготовившихся залить землю массивами дождя. С потолка свисает лампочка, единственное предназначение которой — нести тусклый лунный свет в комнату без окон и дверей, вместе с этим даруя саму возможность что-то рассмотреть тому мужчине, который оказался здесь.

Парень смог подняться с небольшого кресла, отряхнув пальто, обтянутого в чёрную свиную кожу и подойти к двери, но от неё от смог добиться только холодного молчания, но что же ещё можно получить от безжизненного куска чугуна, который покрасили в серый цвет, который только удручает сложившуюся обстановку. Только отразился свет от алого глазного протеза.

«Как же я мог здесь оказаться. Я Маритон из Варси и так глупо сюда попал» — с укором обратился к себе заключённый, внимательно посматривая на дверь и чувствуя, что с ним обязательно должно произойти нечто далеко нехорошее.

«Не доведут эти секты, коммунисты и либералы до хорошего» — в попытках поднять себе настроение пытается иронизировать Маритон, но каждый раз понимает, что это не помогает.

Белые стены, серые двери и потолок невзрачен — перебирая в уме окружение, которое вокруг него Маритон вспомнил, что когда-то уже оказывался в таком положении. «Когда же это было» — пронеслась мысль, и мужчина вспомнил, что тогда с ним была красивая черноволосая девушка, что оставалась и остаётся смыслом существования для бывшего слуги Информакратии. Тогда человек, стоявший рядом с Маритоном, был убит во имя безумных идеалов, а сам он едва ли не погиб от перекатывания по стёклам и мусору в руинах Тиз-141.

Маритон едва хотел улыбнуться, что снова дал себя схватить, но вот нахлынувшие воспоминания снова бросают душу в объятия печалей и сокровенных помышлений о мести. Камера и приговор — этого хватит, чтобы обратить всю энергию и злость в человеке против системы, но тут ненависть имеет более личный характер, намного глубже, чем любой политический идеал или разница в мировоззрении, ибо потерянный шанс на собственное счастье и жажда возмездия за него намного ужаснее и сокрушительней идейных распрей.

И теперь, сидя в камере, лелея мысли о прошлом, Маритон ожидает, когда его представят перед имперским судом и будут судить за участие в секте или может, выдвинут обвинение за измену идеалам Рейха? Он не знает, что с ним станет, но с другой стороны Маритон вспоминает, что его не отправили в карцер со всеми, а направили к какому-то командиру спецотряда, но зачем? На что понадобился обычный беженец с севера власти Рейха?

— Ох, кто же ты и зачем я тебе? — шёпотом вымолвил Маритон, ожидая, когда его поведут либо в суд, либо к неведомому лидеру, для решения безвестных вопросов и тут мужчину посещает ирония. — Сколько же неизвестных в этом уравнении.

Если бы командир, который ожидает задержанного мужчину, услышал иронию Маритона, вряд ли бы её понял, а может быть и осудил её, так как в холодном разуме, склонном к анализу и структурному мышлению, не может быть подобного рода ироний и даже помышлений.

Маритон и понять не мог, к кому его вызвали и зачем, ибо всю картинку действий видит лишь единственный человек. Этот человек заведует городом и уникальным архитектурным строением — шесть исполинских башен, выполненных в готическом стиле, объеденных бастионом, создающим единую стену, а значит и конструкцию, сходятся посредством пристройки к ним таких же бастионов по форме трапеции и разделяя площадь комплекса на шесть секций, у неимоверно огромного, но сравнительно невысокого, здания, больше похожего на срез внушительного небоскрёба. И вся эта внушительная фантасмагория зданий и строений выложена из мрамора, золота, гранита, серебра и остальных строительных атрибутов власти, которые возвели в готический стиль, дабы внушить населению могущество Рейха. Один служащий Империи управляется с такой важной миссией, как поддержание жизни в городе и руководство обслуживание дворца.

В тронном зале, который и находится в центральном строении, чтобы быть в доступности у каждого слуги Императора, что обратиться к высшей власти, восседает внушительная фигура мужчины, который и думает, что делать с новым «гостем». Он крупнее среднестатистического человека и больше похож на мифического героя из полулегендарных времён, о которых возвещают мифы древнейших народов, чьи имена практически потеряны. Он сидит на троне, который больше него и из-за могучих плеч, выглядывает спинка, представленная серебристым металлом. А серебряные крылья двуглавого орла, увенчавшего трон, которые дают размах на четыре метра, только прибавляет статности и могущество повелителю.

На самом троне сидит высокий черноволосый мужчина Его чёрный, как ночная бездна, волос аккуратно касается плеч и чуть снисходит с них, как то было у аристократов далёких времён. Его гордый взгляд устремляется вперёд и смотрит на деревянные роскошные двери, ведущие в залу. Мужественные черты лица — широкий лоб, острый подбородок, большая челюсть, массивные скулы, чуть бледные губы идеально сочетаются с выразительными очами цвета начищенного серебра. Его одежда на изумление проста и полностью контрастирует с помпезностью залы — бежевый балахон, подпоясанный кожаным ремнём коричневой расцветки.

Тронный зал представлен вытянутой залой, где полы выложены из белоснежной, как перистые облака, мраморной плитки, заглянув в которую можно обнаружить отражение. По правую сторону от массивного трона идёт ряд огромных окон, через которые можно увидеть ворожащие душу виды на огромный, не охватываемый одним взглядом город. Дух захватывает от количества огней, пространств, занятых цивилизацией и той власти, которая ими управляет. Слева же у самой стены зиждутся колонны из алого мрамора, а между ними место заняли безмолвные стражи — могучие воители, закованные в продвинутые доспехи, но их безмолвие разбавляется механическим звучанием высокотехнологичной брони. Воздух тут чистый и полностью пропитан благовониями. Пахнет тут, как в храме — такой же аромат пытается очаровать своим душистым присутствием. Благодать и спокойствие, с лёгким сладким привкусом витают вместе с благовониями.

У трона, что возвышается на пьедестале, вознесённом на тридцать мраморных ступеней, у лестницы, стоит другой человека, на котором чёрные кожаные сапоги, серая офицерская шинель, опускающаяся чуть ниже колен. Седой волос человека собран в конский хвост и скинут за спину, а в тусклом свете «лунных» светильников желтоватый оттенок его кожи стал бледным.