Праведники - Борн Сэм. Страница 60

Он вынырнул из сна, как пловец выныривает на поверхность воды после долго погружения. Отбросив со лба мокрую прядь волос, схватился за телефон: «У вас 1 новое сообщение. fOrtY» («сОроК»).

Уилл вскочил с постели, наскоро оделся и бросился в комнату Тиши — одну из немногих в этом доме, окна которой выходили не на океан, а в ухоженный английский дворик.

Подумав о дворике, Уилл тут же вспомнил отца и их вчерашнюю встречу. А ведь и правда, еще секунда — и он опустил бы ему на голову кочергу. И возможно, убил бы. Родного отца. В панике и страхе…

— Подъем! — крикнул он, врываясь в гостевую комнату. Тиша, не открывая глаз и придерживая рукой одеяло, присела на постели. — У меня новости, смотри! Сорок!

— Сорок новых сообщений? — вяло произнесла она, приоткрыв один глаз.

— Нет, одно, но тут написано «сорок». Да смотри же!

Он ткнул ей телефон чуть не в лицо.

— Так, так, вижу… Почему он так странно написал это слово?

— Хороший вопрос! Я сам хотел тебе его задать! Слушай, шифровальщик, разберись с этим сообщением, а мне надо срочно позвонить, хорошо?

Он взглянул на часы. Половина десятого… В его почтовом ящике за ночь не прибавилось ни одного нового письма. Разумеется, люди из Краун-Хайтса не поверили, что он успокоился. Иначе бы не стали подсылать к нему парня в бейсболке, который пас его весь вчерашний вечер.

Половина десятого. Если повезет, в редакции уже кто-то будет. Господи, хорошо бы это был Энди! В иностранном отделе работали целых четыре секретаря. Троих Уилл не знал даже по именам, а с Энди находился в приятельских отношениях. Пару раз они стояли в очереди в столовой и даже однажды пили пиво в ближайшем пабе. Парень был всего на пару лет младше Уилла, но смотрел на него чуть ли не как на учителя и наставника. Энди был родом из Айовы — этакий провинциальный увалень с весьма оригинальным чувством юмора, который сразу пришелся Уиллу по душе.

— Иностранный отдел.

— Энди?

— Вроде бы.

— Слава Аллаху!

— Уилл, это ты?

— Я, а что у тебя с голосом?

— Да как тебе сказать…

— Выкладывай, Энди!

— Если бы я верил каждой сплетне…

— Так, уже интересно.

— Понимаешь, кто-то пустил слух, что тебя здесь вчера застукало начальство. И что, мол, ты прилежно трудился во внеурочное время, но не за своим столом… Такая штука. Когда мне об этом сказали, я ответил: «Уилл — настоящий работяга, не то что вы, лодыри, и если ему не хватает для работы одного стола, не будет никакого преступления, если он начнет пахать сразу на трех!»

— Спасибо, Энди, дружище.

— Так это правда?

— Отчасти.

— Нормально, старина… Оно конечно, карьера — святое дело…

— Послушай, Энди, будь другом, помоги! Мне нужен телефон нашего человека в Бангкоке.

— Джона Бишопа? Ему сейчас все звонят, он стал настоящей звездой. Ты хочешь взять у него интервью?

— Погоди, почему ему звонят?

— Ну как же! Ты в курсе, что полиция обложила всю еврейскую общину Бруклина? Вот вроде бы ребята… с виду мухи не обидят, а поди ж ты — убили человека в Бангкоке! Это сегодня было в городских новостях. Уолтона работа.

— Уолтона? Ага, ну ясно, конечно, чья же еще… — пробормотал Уилл, вспомнив, где он нашел свой рабочий блокнот.

— Кстати, Уилл, Уолтон пытался отвертеться. Мол, выходные и все такое. И тебя предлагал, между прочим. Но ему было четко сказано, что ты, мол, недоступен.

— В каком смысле?

— В прямом. Ему сказали, что в ближайшие пару дней он тебя на работе не увидит.

— Прямо так и сказали?

— Ага. Послушай, Уилл, что там у тебя за дела? Ты заболел или что-то пишешь? Может, накурился чего, а? Признайся, старина, накурился!

Он видел, что Энди отшучивается, пытаясь скрыть неловкость, возникшую, когда Уилл честно дал понять, что его накануне действительно застукали за чужим столом. А Уилл тем временем озабоченно кусал губы. Выходит, его действительно мягко отстранили от работы. На время или навсегда?.. О нем сейчас шушукаются на всех этажах. А впрочем, какое ему дело до всего этого сейчас, когда речь идет о жизни Бет?

— Нет, Энди, ничего я не курил. Впрочем, ситуация действительно выглядит странной. Я тебе потом все объясню… как-нибудь…

— Ловлю на слове. Итак?

— Дай мне номер Бишопа. Лучше всего — мобильный.

— Не вопрос. Только помни, что они на двенадцать часов опережают наше время. Там уже ночь, наверно.

Уилл записал номер, лаконично поблагодарил друга и быстро повесил трубку. У него сейчас не было времени размышлять о том, что рассказал ему Энди. Хотя он отлично знал, что сегодня все молодые сотрудники и стажеры газеты только о нем и будут говорить, тайно злорадствуя в связи с внезапным крушением его карьеры, которая еще три дня назад казалась такой блестящей.

— Слушаю.

— Привет, Джон, это Уилл Монро из городских новостей. Я не вовремя?

— Привет, Уилл. Я двое суток на ногах, всего минуту назад сдал очередной материал и уже взбиваю подушку. С чего ты взял, что звонишь не вовремя?

— Извини, я постараюсь не отнять у тебя много времени. Слышал, что с тобой уже связывался Уолтон из нашего отдела, но у меня несколько другое дело, так что не подумай, что мы с ним терзаем тебя на пару.

— Так, понял. Дальше.

— У меня та же тема, но, так сказать, другой ее поворот. — Это была откровенная ложь, в которой Бишоп при желании мог его легко уличить. Уиллу оставалось лишь надеяться, что Бишопу не придет это в голову. У него сейчас и своих забот хватает. — Понимаешь, меня интересует тот человек, которого у вас там убили… Господин Сангсук.

— Господин Самак, если уж на то пошло. На Востоке фамилия идет первой. Возьми, к примеру, Мао Цзэдуна. Ну как бы то ни было, а про этого парня я уже написал все, что можно было написать. Ты открывал утреннюю газету?

Уилл про себя чертыхнулся. И действительно, что ему мешало…

— Откровенно говоря, не успел. Мне не терпелось набрать твой номер, потому что… Словом, один мой источник среди нью-йоркских хасидов…

— У тебя там есть источник? — быстро переспросил Бишоп, и Уилл почувствовал, что отношение к нему моментально изменилось. Даже слабый намек на получение интересной информации способен превратить самого наглого репортера в дружелюбного собеседника. — Что тебе сказали?

— Тебе это покажется странным. Мне самому показалось. Ну, короче, мне посоветовали хорошенько покопаться в биографии убитого.

— А что в ней копаться? Денежный мешок он и есть денежный мешок.

— Все это так, но мой источник, — Уилл снова употребил это магическое слово, — предполагает, что, если обратить на его биографию особое внимание, можно узнать нечто весьма и весьма любопытное, к тому же проливающее новый свет на версии о совершенном убийстве.

— Так-так… Ну, видимо, имеется в виду, что он подворовывал. А кто тут не подворовывает, позволь тебя спросить? Это Восток! Коррупция здесь в порядке вещей!

Уилл прерывисто вздохнул и пошел в решительную атаку.

— Имелось в виду нечто как раз противоположное. Насколько я понял, мой источник намекал на некие положительные черты личности убитого. И не на то, что он, скажем, занимался благотворительностью. А на нечто большее, выходящее из ряда вон…

— А именно? Послушай, Уилл, уверен ли ты, что мы говорим об одном и том же человеке?

— Уверен. Что именно нужно искать, я не знаю. Я лишь передал тебе то, что мне было сказано в Краун-Хайтсе. Этот человек сказал, что как только мы наткнемся на это, оно нам многое объяснит. Ну вот… Собственно, я думал тебе помочь.

— Здесь уже почти ночь.

— Я знаю. С другой стороны, наверняка кто-то из его родственников или друзей еще не спит. Как думаешь?

— Ну… есть тут у меня парочка номеров. Спасибо, дружище. Если я раскопаю что-то новенькое, с меня виски.

— А как я об этом узнаю?

— Все, что я тут кропаю, моментально уходит по телетайпу в наш иностранный отдел.

Они тепло попрощались, и Уилл повесил трубку. Что ж, если Джон ничего не найдет, он обозлится и пожалуется на Уилла начальству. И это может стать последней каплей, которая переполнит чашу терпения Таунсенда. Глядишь, и через недельку Уилл снова окажется в тесной редакции «Берген рекорд». Если, конечно, его туда возьмут…