Второй прыжок с кульбитом и пистолетом (СИ) - Сербский Владимир. Страница 31

На что я грустно усмехнулся:

— Мне жалко времени, которое проходит без тебя. Когда-то уйду… Не хмурься, это всех касается. Но я-то точно раньше. И пока я здесь, можешь капризничать, блажить и повелевать. Скажу по секрету, мне это нравится.

Анюта вертелась перед зеркалом.

— Нюся, а почему ты свой немалый гардероб хранишь здесь? — я смотрел в распахнутый шкаф-купе. — И сценические костюмы на веранде у Антона висят, только стирать да гладить сюда носишь…

— Я и трусики здешние домой взять не посмела, — вздохнула Анюта. — Мама как увидит обновку, сразу дырку в голове сделает. Она и так догадывается, что у меня появился мужчина. Но пасет меня днем, а ночью я сплю.

— А ты спишь? — усомнился я. В данном контексте это слово мне представлялось как-то иначе.

Девчонка захихикала:

— Еще как! Вы знаете, Антон Михалыч, ночью все нормальные люди спят. Но мама бдит.

— Заглядывает в спальню? — догадался я.

— До этого еще не дошло, — хмыкнула она, — однако дверь в дом и черный ход на ключ запирается.

— И что? — не понял я.

— Ключей на гвоздике нет, вот что, — она задохнулась от смеха. — Граница на замке, муха не пролетит, но ночью я здесь!

Мы готовились к брифингу, который собирал полковник Уваров в доме майора Нины Радиной. Место замечательно подходило для тайной встречи — в пустой дом прибудут все свои, а для посторонних калитка закрыта на замок, никто не помешает.

Анюта подбирала себе строгий деловой наряд, а я раздумывал, бриться или нет. В конце концов, выбрал компромиссный вариант: аккуратно стриженая трехдневная щетина. Местами седая, она придавала солидный вид подтянутому мужчине. Невзирая на постоянные переходы, заметное падение возраста прекратилось. Пугающее безобразие замерло на отметке «где-то от тридцати до сорока».

Остановка, слава богу, тешила, поскольку Вера отказалась ходить со мной в будущее даже под угрозой расстрела. Резкое омоложение ее пугало, а тут появилась надежда, что до подгузников дело не дойдет. Осталось только накачать вторичные половые признаки, в успехе чего сомнений не было — настойчивая девушка набралась в гимнастике достаточно опыта тренировок. Но к этому мы вернемся позже.

Максимально возможный возраст я подгонял с помощью старомодных роговых очков и дурацкой шляпы. При этом посещать знакомых избегал, и на работу в сервисный центр носа не казал. А внучке Марусе и соседке Рите шепнул, что заодно с лечением в крутой клинике сделал пластику лица. А почему нет, чем я хуже Софии Ротару?

Легенда оказалась убедительной, удивленные взгляды сразупрекратились, как ножом отрезало.

— Ну что, все в сборе, — поднялся Коля, увидев нас в дверях комнаты Веры, куда я переместился вместе с Анютой. — Начнем, товарищи.

В гостиной вдоль ковра у стенки выстроились бойцы невидимого фронта — все хорошо знакомые, за исключением двоих, которых я увидел рядом с Уваровым только перед переходом. Вот их Коля и представил:

— Наши новые товарищи, братья Гутаровы. Воевали вместе, накрыло их одним снарядом, и списаны по одной болезни. Теперь будут работать здесь, на охране объекта. Как самочувствие после перехода, ребята?

— Как заново родился, — скромно улыбнулся неприметный парень среднего роста, один из братьев.

— И это радует! — сам Коля выглядел на все сто. Цвел лучше герани, разве что не пах.

— Таблеток сегодня не пили, — добавил второй брат, коснувшись головы. — Если так дальше пойдет, согласны работать за хлеб и воду.

Коля усмехнулся:

— Денис Иванов тоже рассчитывал на хлеб и воду, а там оказалось козье молоко. Умеют наши люди оазисы с молочными реками и кисельными берегами находить…

Скрывая улыбку, Денис опустил голову, а полковник продолжил:

— Итак, наш объект охраны, комсомолец Антон Бережной, не может здесь присутствовать по объективной причине. Его интересы представляет научный руководитель проекта, Антон Михалыч Бережной.

Вот это да! Расту в собственных глазах как атомный гриб, семимильными шагами. Четвертая должность уже… Если так дело дальше пойдет, глядишь, и выйдет указ о переименовании города Ростова-на-Дону в город Бережнойск. И вместо «ростовчане» будут говорить «бережнойскчане».

А что? «Генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Президиума Верховного Совета CCCR Маршал Советского Союза товарищ Леонид Ильич Брежнев» — это перечисление должностей и званий звучит короче, чем придуманные Колей регалии.

— Всю возможную помощь нам окажет местная милиция, в лице старшины Кравчука Максима Максимыча, — вещал Коля, расхаживая перед строем. — Наша страна окружена внешними врагами. Однако внутренних врагов, как оказалось, вывели не всех. Научную базу пытались ограбить, а научных сотрудников — отравить. Но бдительные… хм… граждане не допустили беды. Злоумышленники арестованы. Тем не менее, ваша задача прежняя: охрана государственной безопасности и недопущение впредь. Ясно?

— Так точно! — рявкнул старшина, выпятив грудь.

— Коммунистическая партия и народное правительство постоянно заботится о том, чтобы советский человек спал спокойно. Укрепляются органы правопорядка, на заводах и фабриках созданы Добровольные Народные Дружины. А вы займетесь охраной конкретного лица. Ясно? Позже к вам присоединится майор Радина. После излечения, конечно, — Коля обернулся к дивану, на котором возлежала белая мумия. — Вопросы?

— Тьфу, черт! — старшина плюнул на дымящуюся папиросу, иторопливо запихал окурок в спичечный коробок.

— Так-так, — хищно напрягся Уваров. — Давно это у вас?

— После болезни я по вашей команде курить бросил, — расстроено сообщил старшина. — А хочется! И как только думаю об этом, тут же папироса в руке появляется.

— Что-то я не заметил, чтобы вы прикуривали…

— Так это больше всего и злит, — воскликнул Максим Максимыч. — Папироса ко мне уже прикуренная прилетает, гадюка!

Коля отвел старшину в сторону, в уголок к телевизору, а Денис тихо объявил в пространство:

— Товарищи офицеры, тут неподалеку, в одном хорошем месте, доходят в печи голубцы… Предлагаю не затягивать с вопросами и прениями. Отдохнете с дороги, там и заночуете. А пивко уже в погребе.

Пиво прямо с пивзавода на Буденовском было легко доступно Римме. Пронырливая по жизни, она многое доставала благодаря блату. Заводское пиво было предпочтительнее прочего по двум причинам: свежее и неразбавленное. И стоило всего пять рублей за три трехлитровых баллона. Товарищи офицеры удалились на кофе-брейк, а я остался возле Нины. Пива под рыбку попробовать хотелось, однако сеанс терапии представлялся важнее. Одну процедуру мы провели с утра, и она сразу почувствовала себя лучше.

Тогда, с утра пораньше, я явился в палату с Денисом. Курортное задание он завершил, поэтому без промедления мы отправились в будущее, под светлые очи начальника.

— Съездил в Гантиади не совсем удачно, Николай Сергеевич. Подозреваемого лица не нашел, — четко доложил Денис.

— Хм? — Коля уставился на докладчика поверх очков.

— Собственно, его никто не нашел, — уточнил Денис. — Ярик утонул во время купания.

— Так-так! — задумался Коля, поглаживая щеку. — Хм… Неплохо, неплохо.

— Папаша сидит, мамаша скоро следом пойдет, а это тоже хорошее решение проблемы, — донеслось с кровати от белой мумии. — Что Ярик рассказал перед кончиной?

— Вы о чем подумали, товарищи?! — вскинулся Денис. — Я вам что, душегуб какой?

— Хм… — Коля продолжал чесать щеку.

— Да я здесь не при чем! — Денис от огорчения взмахнул рукой. — Он, гаденыш, умудрился до меня утонуть. Я на базу только вошел — и сразу вышел. Кругом милиция, допросы свидетелей и чуть ли не полный траур.

— Значит, поговорить не удалось, — констатировал Коля. — И кому он чего еще наболтал, мы не знаем.

Денис согласно кивнул.

— И не скотина после этого?

— Это уже неважно, — белая мумия хмыкнула. — А вот охранойимущества озаботиться надо.

— Камеры, датчики, лазеры? — подал голос Денис. — Знаю китайские места продажи детекторов движения при наличии кэша.