Второй прыжок с кульбитом и пистолетом (СИ) - Сербский Владимир. Страница 57

— Что скажешь?

— Душой я с вами, но надо родных подготовить. У меня военная семья, знаете ли. Вика физкультуре пограничников обучает, жена тоже офицер, только по медицинской части. Младшей дочери десять лет, однако право голоса имеет.

— Не вижу проблем, — Коля посмотрел на Нину, и та кивнула. — Повторюсь: устроим всех. Квартирой обеспечим, женщин твоих легализуем, работу найдем. Ребенок в школу пойдет. Короче, все как у людей. Ну а тебе обеспечим занятие по специальности. Вопросы?

— Вопросов будет много, — пообещал Острожный. — И для начала главный. Как так получилось, что в личном деле Нины Радиной нет сведений о дочери? Это дело лежит в моем сейфе, и я отлично помню графы о семейном положении: «не замужем» и «детей нет». Не было детей, и налог за бездетность аккуратно уплачивается!

— Так получилось, Витя, — замявшись, Нина смотрела в сторону.

— И как это так получилось? — отговорки его не устраивали.

Едва сдерживаемый гнев Виктора заставил Нину признаться:

— Мама на себя Верочку записала, чтобы мне биографию не портить. Маме было все равно, а я как-никак молодой офицер, комсомолка, и вдруг «на» тебе — безотцовщина. Тогда к этому строго относились.

— Выходит так, что Вера сирота безродная, — резюмировал Острожный. — И кто отец?

Я притих над сумкой продуктов — стало интересно, каким финтом Нина выкрутится из ловушки, в которую сама себя загнала.

— Антон, — простонала она больным голосом. — Как же болит голова… Подойди, пожалуйста, у тебя легкая рука.

Тем временем Острожный покопался в папках, и раскрыл одну из них:

— Справку о смерти Веры Викторовны Радиной, 1953 года рождения, вам достать удалось, — он поднял глаза на Колю. — А фотографии где? Странное дело, ни одного фото девочки, а между прочим, первого сентября ей восемнадцать исполнится!

Нина шумно вздохнула, убрав мою руку со своего лба. И правильно, нечего придуриваться. Голову в песок совать можно, только вряд ли это поможет. Переглянувшись с Ниной, Коля подал ему планшет:

— Листать пальцем, тут все просто.

Острожный «листал» долго. Не только вперед, иногда возвращался и назад. Укрупнял и уменьшал. Лицо Виктора разгладилось, но чувства он не выпустил наружу.

— Это мой ребенок, — Виктор Острожный не спрашивал, он утверждал. — В Ростове живет моя дочь, а ты восемнадцать лет молчала! Эх, Нинка, Нинка… Пороть тебя некому, ни стыда, ни совести.

— Витя, я все объясню! — вскинулась она.

— Ага, конечно. За это убить мало! — отрезал Виктор с каменным лицом. — Но ничего, вот выздоровеешь, я тебя хлеще отделаю.

Лучшая защита — нападение, и Нина пошла в атаку:

— Ага, только пальцем тронь, получишь сдачи! — в соответствии с женской логикой, тон сменился жалобным. — Вить, ты внезапно уехал, и ни одного письма… А мне что делать? Разыскивать в кадрах геройского отца, чтоб и тому биографию испортить?

— Вот дура, прости господи. Я же не на курорт смотался, а задание выполнял, — возмутился Виктор. — Потом тяжелое ранение, по госпиталям год валялся.

— А потом? — Нина сверкнула зеленой стрелой.

— А потом виноват, — вздохнул он покаянно. — Другую встретил, и та любовь прошла.

— Вот и у меня завяли помидоры, — она горько усмехнулась. — Сандали жмут и нам не по пути. А ребенок этот мой. Понятно тебе?

— Здоровый женский эгоизм и чувство собственницы… Но мы к этому еще вернемся, — пообещал Острожный. — Николай Сергеич, вы утверждаете, что деятельность Нины Радиной привела к собственной гибели и смерти дочери.

— Так точно, — Коля поднял удивленный взгляд. — Сомневаешься?

— Да нет, логично, — согласился Виктор. — После всех этих мемуаров деятеля ЦК КПСС, что сидит в вашем подвале, охотно верю. Кстати, с ним можно будет пообщаться, в смысле побеседовать?

— Запросто, — кивнул Уваров, задумчиво размешивая творог в молоке.

— А каким образом КПСС помогала братским партиям, можно узнать более подробно?

— Сегодня это не секрет, в отрытом доступе полно материалов. — облизнув ложку, Уваров выудил из портфеля очередную папку. — Технология вывоза денег была накатанной и довольно примитивной: посредством внешней разведки из Международного отдела ЦК КПСС валюта пересылалась дипломатической почтой в нужную страну. Представители дружеских партий посещали наше посольство, и между делом получали «зарплату» у первого секретаря, легального резидента разведки.

— Так просто? — поразилась Нина.

Видимо, этого она не знала. В самом деле, что может быть проще — в нужной стране вручить наличные нужному человеку из рук в руки. Расписки в получении денег наши резиденты возвращали в Москву специальной почтой. За многие годы сбоев не было, лишь однажды произошел крупный скандал в Новой Зеландии.

Тем временем Коля продолжил:

— Способ второй, еще более простой и безопасный. Политические лидеры западных компартий, верные ленинцы, частенько и вполне официально приезжали в Советский Союз — по делам, либо отдохнуть. А вместе с лечением получали еще немалые суммы наличными. Таким способом пользовался генеральный секретарь компартии США Гэс Холл, когда узнал, что двое его помощников завербованы ФБР. До этого они получали валюту на партийные нужды из рук советских резидентов.

— Так-так, — Виктор Острожный набулькал себе минералки. — Ясно, что ничего не ясно. Тогда зачем козе баян? На хрена городить секретные операции и держать спецов, вроде нас с Ниной?

Коля грустно вздохнул:

— Курьеры нужны именно для секретных операций. Получатель денег может находиться на нелегальном положении, либо светить его связь с СССР нежелательно. А иные борцы за коммунизм вообще прячутся от полиции и широкой публики. Тогда специальный курьер вроде Нины доставляет груз на конспиративную явку.

— Вы так легко об этом говорите… Неужели и эта, совершенно секретная информация теперь лежит в открытом доступе? — спохватился Острожный.

— После развала КГБ, в начале девяностых, все кому ни лень публиковали мемуары, — с горечью прошептала Нина. — Я такого начиталась… Волосы дыбом встают.

— Так вот, — Коля поправил очки. — Возвращаемся к нашим баранам. Частенько курьер просто относил чемоданчик в определенный зарубежный банк, откуда посланец дружеской партии в удобное для себя время забирал деньги.

— Бывало и так, — подтвердила Нина.

— Кроме зашифрованных банковских счетов и коммерческих структур, созданных по приказу и на деньги партии за рубежом, золото КПСС тайно вывозилось на подводных лодках, а затем перегружалось в открытом море на некие иностранные суда.

— Ни фига себе… — а вот это для меня была новость. Оказывается, уже в те времена партия вкладывалась в зарубежный бизнес!

— Дело было поставлено на широкую ногу, и борьба за коммунизм во всем мире требовала денег. Много денег и много кадров. Деньги исправно выделялись, а кадры для коммунистических партий готовил Институт Общественных наук при ЦК КПСС. По сути это был научно-исследовательский центр Международного отдела ЦК, который воспитывал руководителей левых движений и ковал нелегалов. Кроме проблем современного мира и теории классового противостояния, здесь изучали практику вооруженной борьбы. Питомцы Института овладевали тонкостями саботажа, приемами шпионажа и способами диверсий. Их учили стрелять из разного оружия, изменять внешность и шифровать донесения. Выпускник института умел водить все типы автомобилей и даже орудовать саблей на скачущей лошади.

— Нас тоже многому учили, — пробормотала Нина. — Спасибо партии за это.

Коля продолжал вещать:

— Международный отдел ЦК занимался глобальной политикой, что означает идеологическую войну, терроризм и вооруженный захват власти. Ничего удивительного здесь нет, противники Советского Союза действовали такими же методами. К сожалению, война — это продолжение политики иными средствами.

— Да бог с ними, с борцами! — воскликнула Нина. — Пусть переборются до посинения, однако мой куратор из ЦК КПСС под шумок начал из кассы тырить, вот где собака порылась.