Третий прыжок с кульбитом и портфелем (СИ) - Сербский Владимир. Страница 11

— Пузырь, говоришь? С него и начнем. Вера, соберись, работаем. Нина, ты тоже не сачкуй, давай, помогай.

Едва мы закончили первый этап мантр про водопад и речку, как Нина вдруг стала заливаться сиреневым цветом. Свечками засверкали огонечки в кровеносных сосудах, сквозь полупрозрачную кожу четко обозначились внутренние органы. Картина мне уже знакомая, а Вера оторопела.

— Господи, натуральная новогодняя ёлка… — потрясенно прошептала она. — Так вот какой он, северный олень!

— Умничка, Вера! Глаза только подними, не туда смотришь, — мне было не до ахов и охов. Пока Нина пребывает в трансе, время терять нельзя. — Серое облако видишь?

— Да оно тут везде, без конца и края… Как туча под крылом самолета, мерзкими барашками клубится! Маму совсем закрыло.

А ведь точно. Поначалу я даже растерялся, как тут ухватиться? Еще возникло ощущение, что если сдернуть все облако, полностью закрывающее Нину, то она может и не выдержать. Впрочем, у нас тоже силенок вряд ли хватит.

— Серость вижу, а где аура? — засомневался я. — Не может же аура быть серой?

— Может, Дед. Только не у таких, как моя мама, — Вера припомнила откровения из интернета: — Если болезнь не считать, серый цвет указывает на уныние, ограниченность мысли и слабость характера. Еще на разочарование и меланхолию. Но тут, я думаю, все проще. Раз ее сильно побили, вот здоровье сильно и ослабло. Да еще душевные терзанья — не каждую женщину убивает любимый человек.

— Логично, — деловитый подход Веры мне понравился. — Пузырь отменяется. Будем отрывать по кусочку с краю. Только откуда начнем?

— Давай с головы, — Вера прищурилась, прицеливаясь. — Смотри, Дед, тут и ухватить можно вдвоем.

Серую шапку с головы мы стянули чулком, как шкуру с лысухи. Нина дернулась, но не очнулась, только вздохнула облегченно. И сразу проявилась аура — она голубела над головой, зияя дырами и рваными бледными пятнами.

— Покрутила бабу жизнь, — пробормотал я, примеряясь к туману над сердцем.

— Ага, — согласилась Вера, утирая пот со лба. — Бей бабу молотом, будет баба золото.

Молодец девчонка! Подтрунивать с серьезным видом у меня научилась, а это не каждому дано. Вдвоем мы ухватили скользкую тучку над фудью, не оставив ей шансов. Черный мешок для мусора, приготовленный и раскрытый заранее, лежал под ногами. Вот туда, следом за головным, отправилось в свой последний полет сердечное облако. Нина глухо застонала, бессильно дернув рукой.

В глазах у меня потемнело. Но, пересиливая себя, все-таки спросил Веру;

— Еще разок сможешь?

— Только один разок, — она тяжело дышала.

Следующее облако висело в районе желудка, и отцепляться не хотело. Оно дергалось, липло к соседям, и следом, как привязанная, приподнималась Нина. Несчастная женщина стонала, мычала и скрипела зубами. А потом с закрытыми глазами начала ругаться нецензурно, в том числе упоминая характерных мужчин, кандидатов из фильма «Выборы». Это как-то подняло настроение нашей бригаде, и мы дернули разом. Нина заорала благим матом, а облако отправилось по назначению, в мусорную яму истории.

Проснулся от старческого брюзжания Коли. Стоя возле холодильника, он пил минеральную воду и чего-то бормотал про наглых квартирантов, которым своего места мало.

— Облепили Ниночку, будто два кровососа, — мрачно закончил он обличительный спич.

После лечебного сеанса, едва помыв руки, мы с Верой на последнем издыхании упали на койку возле Нины. Обняли ее вместе, но с разных сторон. Молча сделали это, и тут же, не сговариваясь, отрубились одновременно.

— Коленька, не сердись, — тихонько проворковала Нина, лучезарно улыбаясь в пространство. — Они не придавили меня, а наоборот, приголубили.

Я поднялся, но взгляд тут же вернулся к явной несуразности: на животе Нины белела отметина от моей ладони. Такой след оставляет купальник на теле женщины после отпуска на море. Вера это тоже заметила. Убрав свою руку, принялась разглядывать вторую полосу на теле мамы.

Нацепивший очки Коля заперхал, подавившись водой:

— Я бы назвал это печатью, — пробормотал он, трогая следы. — Но здесь печать наоборот. Чистая белая кожа на фоне подсыхающих синяков. На ощупь натуральный бархат… Что это значит?

— Энергетика врачевателя стимулирует внутренние процессы в организме больного, заставляя его бороться и побеждать, — четко доложила Вера. — факты налицо. В смысле, на животе.

— Да? С чего так решила?

— Интернет, дядя Коля, — в доказательство она продемонстрировала телефон. — Там еще много про карму, биополя и энергетические линии, но нам бы для начала с аурой разобраться…

Блин! Я чуть не вскрикнул от злости. Вот болтушка, просил же меньше трепаться, а больше читать. Сила в знаниях, а не на языке!

— Понимаешь, Коля, — осторожно заметил я, — при лечении наложением рук передается жизненная энергия. Ты же видел, как Нине становилось легче.

— Да-да, — подтвердила она. — Руки у обоих золотые!

— Однако сегодня ее жизненную батарейку мы, кажется, сильно перезарядили, — вздохнул я. — Процесс пошел слишком бурно.

— Мне нравится, когда бурно! — воскликнула Нина. — Коля, хочу кушать. Давай скорей чего-нибудь, а то умру от голода!

— Да, Коля, мечи что есть в печи, — я посмотрел на Веру, и та, кивнув, гулко сглотнула.

— Значит так, Верочка, — он раскрыл холодильник. — Сейчас перекусишь, и никуда не идешь. Будешь лежать здесь, с мамой.

— А я? — мне было интересно, чего он еще он там удумал. Не всякая песня до конца допевается, а здесь мы еще до припева не добрались.

— Думаю, барышни без тебя разберутся, — глядя, как мы мечем все подряд, Коля усмехнулся. — А мы с тобой, товарищ Бережной, сейчас на планерку поедем.

— В честь чего это? — хмыкнул я. — Между прочим, я болею. И вообще, по плану куча дел. Внуков, например, навестить надо.

Коля на это отмахнулся:

— Твоя подруга Аня Швец устроила драку в караоке. Охранники наших девочек, конечно, вписались за них.

— И что? — Вера распахнула карие очи.

— Проблемы образовались. Иван Иванов с Витей получили травмы средней тяжести, — Коля сжал кулаки. — А я не люблю, когда наполовину, или когда прервали разговор. Будем решать.

— Так, стоп, какая драка? — у меня опустились руки. — Рано утром уходил из дома — она мирно спала! Не помню, правда, когда пришла…

— А чего это ты дома делал? Ладно, об это позже. Аня как раз не пострадала, хотя троих быков уложила… пока парни с охраной сражались. А Лена директора клуба прибила, но сама получила тоже прилично.

— Ни фига себе…

— Иванов в военном госпитале, Лена с Витей от больницы отказались. Раны дома намерены зализывать. Так что доедай, поехали.

Глава десятая, в которой без запевалы песня не поется

Репетиция в Малом зале началась, как обычно, с повторения пройденного. Прогон отработанных номеров прием не новый, и применяется повсеместно — чтобы музыканты разыгрались и почувствовали друг друга, нужно потратить малую толику времени. Казалось бы, незачем играть то, что уже хорошо знакомо и качественно получается. Однако сакральный смысл такого действия словами не передать.

И только после разминки я запустил магнитофон. Композицию «Lily Was Неге» в девяностых годах назвали «беседой саксофона и гитары». Гениальный хит сочинила нидерландская девчонка Кэнди Далфер, и она же запустила его в жизнь. Впрочем, класс игры на саксофоне Надежде Козловской долго демонстрировать не нужно. Чтобы схватить суть, ей хватило двух минут прослушивания. Мелодия казалась несложной, ведь все гениальное выглядит просто. А хорошую вещь играть одно удовольствие.

— Обратите внимание на ритм, товарищи, — заметил Антон, раздавая ноты. — Это не джаз, но подобные сочинения играть мы просто обязаны. Конечно, успех композиции в мелодии, а импровизация на саксофоне добавляет перца. Но более важна, как это ни парадоксально, работа ритм-секции. От того, насколько хорошо качают драйв ударник и бас-гитара, зависит все. Без души вам здесь нельзя, иначе не спасут ни виртуозные гитарные запилы, ни проникновенные рулады на саксофоне. Бас-гитара и ударник работают одним многоликим и многосоставным инструментом, понятно, Нюся? Задача Сени не просто отбивать ритм, которому следуют остальные. Ударник не стучит, он играет музыку. То же самое Женечка: маракасы и треугольник играют в полный рост, они часть ритма! Три-четыре, поехали.