Обман (СИ) - Субботина Айя. Страница 10

Но она сейчас — моя невеста, и я должен прикрыть ее своей грудью, потому что…

Я не успеваю сделать первый выстрел, потому что «Верочка» триумфально выходит на арену, теперь уже сама потираясь об меня, как кошка в течке, и сладким голоском воркует:

— Вот это покорило Марика умом, обаянием и скромностью, а не пустыми мешочками из-под манки в декольте натянутого на швабру платья.

Мать моя женщина, а ведь у Риты правда нет груди. То есть, ее вообще нет, и все, что у нее в декольте, именно так и выглядит. Черт, жаль не могу расцеловать Мольку прямо сейчас, но при случае обязательно выражу материальную благодарность за пополнение моего лексикона очень точной фразочкой.

Но все это херня.

Есть кое-что другое, от чего я, выражаясь «пацанским слэнгом», не хреново очкую.

Пока Молька вот так об меня трется, и пока ее пальцы пробегают по моей руке вверх-вниз, я чувствую то, чего чувствовать не должен. Я же ее стараниями стал почти импотентом! Но сейчас та часть меня, которой я уже заказал пышную панихиду, стремительно восстает из мертвых. Причем настолько стремительно, то если срочно не возьму себя в руки, что всем присутствующим станет совершенно очевидно, насколько я в восторге от своей будущей жены.

То, что я пытаюсь сделать, трудно описать словами. С одной стороны, мне хочется прижать ее крепче, почувствовать, что у нее под этой мешковатой одеждой. Пока что моей фантазии приходится довольствоваться только видимыми ориентирами: у Мольки есть грудь, у нее в меру узкие икры и симпатичные щиколотки, и «задний борт» в полном порядке. Я не люблю женщин, которые выглядят как сушеная вобла, потому что в попытках выглядеть «стройняжкой» некоторые просто перестают чувствовать меру. И к тощей жопе обычно добавляются ужасные костлявые пальцы со здоровенными набалдашниками суставов, сухая шея а ля «мечта анатома» и да — те самые пустые мешочки вместо груди. В общем, в отношении Мольки у меня есть основания думать, что у нее неплохая фигура.

Но есть и другая сторона происходящего сейчас: моя личная буйная фантазия, которой вдруг понравилось прощупывать «Верочку» и которой до чертиков приятно ощущать, как эта адская козочка трется об меня, словно хочет оставить запах своих феромонов, чтобы отпугивать других самок. И именно поэтому я пытаюсь, насколько это возможно, от нее отодвинуться, потому что еще немного — и мне придется застегивать пиджак.

— Что… ты сказала? — бормочет оторопелая Рита.

— Только то, что думаю, — снова не теряется Молька. — Я вообще всегда только так и делаю — говорю, что думаю. И если ты хочешь побеседовать на тему наших с Мариком отношений, то я вся к твоим услугам.

— Я буду подружкой невесты на вашей свадьбе, — делая вид, что не хочет быть услышанной, уголком рта говорит моя любимая сестричка, похлопывает мен по плечу — и уходит в закат, оставляя меня одного разгребать эту кашу.

— Марик, ты правда женишься? — моргает мама и мне ничего не остается, кроме как кивнуть, надеясь, что в этот момент меня не перекосило.

— Я оооочень люблю вашего сына, — компенсирует мое молчание «Верочка». Поправляет очки и, притягивая меня к себе, словно ручного медвежонка, добавляет: — Он умеет быть таким настойчивым и обаятельным, когда влюблен. У меня не было никаких шансов. И теперь я понимаю, в кого он такой.

Она лучезарно улыбается моему отцу, и — чудеса! — мой строгий угрюмый папаша довольно хмыкает в ответ, даже как-то приосаниваясь.

— Это просто смешно, — никак не угомонится Рита. — Марик, твоя очередная шутка? Как в тех фильмах, где холостяк приводит подставную девушку, чтобы его расхотели пытаться женить?

Все же Рита не зря добилась определенных высот в бизнесе: невозможно построить карьеру с нуля, не разбираясь в людях и не обладая хотя бы зачатками интуиции. А у женщин, как я слышал, она от рождения неплохо развита. И если прямо сейчас я не придумаю достойный ответ, то это зерно сомнения успеет укоренится в головах моих родителей и тогда мое вранье долго не протянет.

— Я работаю у Антона Клеймана, — заявляет «Верочка», снова вживаясь в роль. — Уже несколько лет. Мы с Мариком довольно часто виделись и изредка общались. Так что, формально, мы не свалились друг другу на головы, и у нас было очень долгое знакомство.

А потом, как бы между прочим, начинает расспрашивать мать о моем детстве и вещах, которые я не помню, чтобы ей рассказывал! Откуда она все это знает?!

— Марик? — Молька делает паузу и смотрит на меня так, словно я в чем-то провинился, хоть до сих пор очень неплохо изображал карася в застенках. — Я думаю, вам с Ритой нужно выпить. А то лица у обоих такие… странные.

Она подталкивает меня прямо в гостеприимно распростертые объятия хищницы, и, наверное, в эту минуту у меня крайне отчаянный вид, потому что «Верочка» в кои-то веки на мгновение сбрасывает маску и на меня смотрят удивительные темные глаза, полные веселых искорок. Глаза, в которых мне хочется потеряться. Вот так — просто в омут. И желание настолько сильное, что я чуть было не посылаю на хер Риту, важное мероприятие и даже Верочкино невзрачное платье, чтобы сцапать хозяйку этих глаз и унести туда, где нас не достанет даже ее дурной характер.

Но наваждение спадает, потому что Рита уже обвивается вокруг меня ядовитым плющом и в прямо смысле душит ароматом своих духов, который напрочь забивает весь романтический флер. И я снова вижу перед собой просто_верочку, которая уже и думать забыла о моем существовании и целиком сосредоточилась на добивании жертвы. Бедная Рита — мне ее почти жаль.

— Не уверена, что верну его в том же виде, — шутит Рита, и меня подмывает отмочить какую-то грубую шутку, но в это нет необходимости — Молька уже и так в деле.

— Зато я уверена, что Марик абсолютно сыт и доволен, и не станет бросаться на кости.

Не знаю, как родители, но Риту она точно «впечатлила».

Глава девятая: Вера

Ничто так не унижает женщину, как уверенная в своих силах соперница.

Это всегда работает. Потому что одно дело изображать из себя тощую львицу и думать, что у меня от страха и паники дрожат колени, и совсем другое — получить желанную добычу просто так, добровольно. Только на том основании, что соперница чихать хотела на ценник ее платья и модный макияж, ведь она уверена — мужчина все равно вернется к ней.

Я прекрасно знала, что делала, отдавая Марика «в прокат». А заодно выкроила себе время, чтобы поболтать с его мамой. Бабник так напортачил своими бестолковыми редкими комментариями, что придется взять все в свои руки и разрулить ситуацию.

Следующие полчаса я практически забрасываю его маму флюидами своей несуществующей любви. Хвалю ум и щедрость ее сына, говорю, какой он красивый и мужественный. А потом, вгоняя себя в фальшивую краску, по секрету сознаюсь, что на самом деле я влюбилась в него с первого взгляда и просто ждала удобного случая, чтобы выразить чувства. В общем, говорю то, что порадует любую мать: хвалю ее сына, как будто он — Аполлон и Бред Питт в одном комплекте.

А самое главное — не даю ей оправиться от шока, пока она еще не понимает, что произошло и откуда на стволе их прекрасного цветущего семейного древа взялся этот мотылек-мертвая голова.

И у меня все получается.

Я бы сказала — идеально, потому что к щекам мамы приливает довольный румянец, и она начинает издавать более осознанные звуки в ответ на мои слова…

Но все меркнет за секунды, когда я случайно замечаю мужскую фигуру у нее за спиной.

Казалось бы — ну и что такого? Ну фигура, ну мужская. Здесь половина мужчин, и все в сшитых на заказ костюмах. Но не зря же у меня сердце падает прямо в пятки.

Если бы мы были на светском балу, я бы прикрыла свою не накрашенную физиономию роскошным веером, согнулась бы в три погибели и, по стеночке, выскользнула бы из зала, пока Он меня не заметил. Потому что это просто катастрофа: впервые за год разрыва увидеть Мужчину своей мечты и выглядеть как поганка.