Незримые нити - Горская Евгения. Страница 10

– Почему не хочу? – Семен ответил не сразу. – Хочу. И узнаю!

– Но ты же ничего для этого не делаешь.

– Я думаю. Наташ, отстань.

Он подошел и обнял ее сзади. Недовольный Кузя отправился в прихожую, на подстилку.

– Где Виктор работал?

– О господи! – Семен ее отпустил. – Бизнес у него какой-то был. Его компаньон обещал мне документацию представить. Я в этом не разберусь, но у меня одна больная хороший экономист, она поможет. Еще вопросы есть?

– Есть, – кивнула Наташа.

– Компаньон честный парень.

– Откуда ты знаешь?

– Мне так показалось.

Семен тяжело вздохнул и сел на соседнюю табуретку.

– А девушка у Виктора была?

– Не знаю. Послушай, если тебе кажется, что я об этом не думаю, ты ошибаешься. Пойдем. – Он, поднимаясь, потянул Наташу за руку.

Он почему-то не любил находиться на кухне.

– Не надо, – покачала она головой и высвободила руку. – Я поеду домой, Семен.

– Почему? – Он резко к ней наклонился. – Тебе со мной плохо?

– Я поеду, потому что мне с тобой очень хорошо, – честно сказала Наташа.

Надо уезжать. Потому что Лариса никак не отреагировала на «жену», из чего следовало, что к «женам» она привыкла. Потому что восточная красавица Ниночка наклоняется к Семену и заглядывает ему в глаза, а он целует ей ручку.

– Не понял.

– Все ты понял! – зло сказала Наташа.

Он тяжело вздохнул, погладил ее по голове, как кошку, и прошептал в ухо:

– Ты мне верь.

– Я тебе верю, – невесело засмеялась Наташа. – Тебе со мной хорошо, и мне с тобой хорошо. Только потом грустно будет, когда хорошее закончится.

– Оно не закончится.

– Семен, кончай, – попросила она. – Ты меня увидел и мгновенно полюбил до гроба?

– Я не знаю, как это называется. – Он снова сел на табуретку. В слабом свете коридорной лампы Наташа почти не видела его лица. – Я тебя увидел и… Ты была такая перепуганная… Почему ты испугалась, кстати?

– Приняла тебя за Виктора, – призналась Наташа.

– Ты была перепуганная и очень красивая и смотрела с какой-то безнадежностью… И я понял, что ты мне нужна.

– Семен, так не бывает.

– Кто сказал?

– Я говорю!

– Так бывает. А когда я увидел тебя со всех сторон!..

– Семен!

– Пойдем! – Он встал и снова потянул Наташу за руку. – Я теперь всегда буду хотеть, чтобы ты была рядом. Привыкай. Если только убьют, как Витьку…

– Прекрати! Не надо так шутить.

– Пойдем, Наташ, – устало попросил он. – И не дури больше, прошу тебя.

Где-то вдалеке завыла «Скорая». Или полиция. Наташа плохо различала сирены. Звук быстро отдалялся и вскоре совсем затих.

17 декабря, понедельник

К утру резко похолодало.

– Боря, надень дубленку, – озабоченно предупредила Лизочка.

Борис кивнул, улыбнулся. Глазки у жены после сна были припухшими, она походила на пушистую кошечку.

– И не забудь узнать про фирму для Кости.

– Не забуду. – Он снова улыбнулся.

Недавно Лизу постригли совсем коротко, и сейчас непослушные волосы выбивались неровными умилительными прядями.

Ему хорошо с Лизой. Ему едва ли было бы лучше с кем-то другим.

Сначала он не обратил внимания на новую секретаршу. То есть заметил, конечно, что в приемной появилась незнакомая девица, но едва ли узнал бы ее, встретив на улице.

Все изменилось, когда новая секретарша впервые принесла ему бумаги на подпись. Девчонка смотрела на него с радостным обожанием и немного со страхом, и ему от ее глупого страха сделалось весело.

Он не сказал тогда ни одного лишнего слова, но между ними сразу словно установилась невидимая связь, и потом, встречая ее в секретариате или просто в коридорах, Борис чувствовал, как наполняется радостью, а еще видел, как Лиза вспыхивает от этих мимолетных встреч, и то время, когда ничего еще не было сказано, казалось ему самым счастливым в его жизни.

Нет, он не прав, самое счастливое время теперь, когда она сидит напротив него со спутанными волосами.

Борис достал из шкафа дубленку, бросил на стул в прихожей. Дубленка слабо пахла каким-то средством от моли. Запах не был неприятным, но раздражал.

– Я пошел, Лизочка. – Борис поцеловал жену раз, а потом еще.

В машине было холодно, он сразу включил печку. Медленно миновал шлагбаум, как обычно, повернул направо и неожиданно прижал машину к тротуару.

Машин на тихой улице было мало, пешеходов тоже. Подметая снег, по тротуару проехал трактор.

В нарушение всех правил Борис задним ходом проехал несколько метров, теперь шлагбаум был впереди, и входящих во двор было отлично видно.

Раньше он никогда не нарушал правила. Сестра, глядя на его манипуляции, зло фыркнула бы, а Лиза посмотрела бы грустно и укоризненно.

Борис мысленно перебрал все намеченные на сегодня дела. Слава богу, никаких встреч не было запланировано, а все остальное подождет.

С лопатами в руках мимо прошли два дворника-азиата. Парни были молодые, они весело смеялись.

Молодая женщина прокатила коляску с младенцем. Ветер дул женщине в лицо, и она немного отворачивалась.

Свернула к шлагбауму домработница Оксана. Лиза иногда на нее жаловалась, но менять девушку почему-то не хотела.

Совсем в другой жизни им с Олей казалось невероятным иметь домработницу. Они тогда даже памперсы старались покупать подешевле.

Тяжелое было время, а вспоминалось как светлое.

Борис редко вспоминал первую жену, а сейчас почему-то вспомнил.

Он ждал появления машины жены, но Лиза пешком вышла из-за шлагбаума.

Он забыл, Лиза говорила, что отогнала машину в автосервис.

Жена в светлой шубке с накинутым на голову капюшоном повернула от шлагбаума в противоположную от него сторону. Она шла не быстро и не медленно, не оглядываясь.

Он вышел из машины, стараясь не приближаться, пошел следом. Если она обернется, не сможет его не заметить.

Лиза не обернулась. Повернула направо, перешла улицу. Ветер был сильный, холодный, жена прижимала рукой капюшон. Борис поднял воротник дубленки, поежился.

Лиза свернула к торговому центру. Здесь прохожих было больше, Борис рискнул сократить дистанцию.

Жена скрылась за стеклянной дверной вертушкой, через несколько секунд он тоже вошел в теплоту торгового центра. Боялся потерять жену, но увидел ее почти сразу.

Лиза стояла у расположенного у стены банкомата и снимала наличные.

Капюшон с головы она откинула. Утренней небрежности в волосах не было, прическа казалась безупречной.

В такси Семен ее обнял. Наташа недовольно отодвинулась, покосилась на сидевшего впереди водителя.

Семен тоже посмотрел водителю в затылок, вздохнул и опустил руку.

– Сиди дома, я вечером за тобой приеду.

– Ладно.

Утренние пробки еще не набрали силу, до ее дома они доехали быстро. У машины Семен ее опять обнял и крепко, с удовольствием, поцеловал. Если Ксюша смотрит сейчас в окно, придется что-то объяснять.

Наташа себе не могла объяснить прошедшие двое суток.

Родная квартира показалась чужой. Наташа отдернула занавески, постояла у окна. Потом сняла с мольберта холст с букетом и поставила чистый.

Она напишет утренний лес. Влажную от росы траву, узкую дорожку между густых деревьев.

Наташа выпила кофе, приготовила краски. Позвонили в дверь. «Ксюша, – с веселой тоской подумала Наташа. – Видела меня в окно и теперь потребует отчета».

Но за дверью вместо подруги-соседки стояла бывшая жена Виктора Лариса.

Шуба на ней была, как и в первый раз, коричневая.

– Здравствуйте, – грустно улыбнулась Лариса. – Я не сразу узнала вас у Сенечки…

У «Сенечки» она на Наташу даже не посмотрела.

– Я вас не отвлекаю? – забеспокоилась Лариса.

– Нет. – Наташа отступила, давая гостье войти.

– Меня зовут Лариса.

– Наталья.

Лариса была лет на пять старше Наташи. Наташа когда-то читала, что люди безошибочно угадывают возраст, близкий к своему. Еще безошибочно угадывают возраст, близкий к возрасту своих детей, но у Наташи детей не было.