Локи Выдумавший обман (СИ) - Субботина Айя. Страница 6

В травмпункте нас очень нерадостно встречает дежурный врач. Но Алексей чуть отводит его в сторону, говорит что-то — и настроение эскулапа на глазах меняется. Этакое превращение из Бармалея в Доктора Ливси. Интересно, сколько Алексей ему всучил?

Царапина очень даже немаленькая — на всю коленную чашечку, и кровь залила ногу до самого носка. С лодыжкой, наоборот, все хорошо, но раз уж за меня «заплатили», то мне устраивают сервис по высшему разряду: делают рентген, мажут согревающим гелем, обматывают лодыжку эластичным бинтом. От укола обезболивающего я с горем пополам успешно отбиваюсь.

«Доктор Ливси» возвращает меня Алексею практически с рук на руки, еще и шутит:

— Теперь еще лучше, чем была!

Моего спутника эта шутка не забавляет: под напором его холодного взгляда доктор судорожно глотает смех и сует руки в карманы халата.

— Спасибо за… В общем, за все, — благодарю я, когда мы с Алексеем выходим на крыльцо. Дождь явно затянул на всю ночь.

— Я подвезу тебя до дома.

— Нет, — однозначно пресекаю дальнейшие попытки меня кадрить. Благодарность мною высказана в полном объеме, детей мы вместе не крестили, так что самое время отчалить к разным берегам.

Он как-то странно на меня смотрит, серый взгляд медленно наполняет клубящаяся тьма. Никогда ничего подобного не видела, и от непонятной сковывающей паники слишком неаккуратно пячусь назад. Нога соскальзывает с края ступени и…

Нет, я не падаю, потому что Алексей успевает схватить меня за руку. Рывком тянет к себе: я со всего размаха ударяюсь грудью о его грудь, и в ноздри ударяет волна горячего аромата, который я бесполезно пытаюсь разгадать. Чем же пахнет искушение? Шоколадом? Чистой кожей? Лосьоном после бритья?

Я только думаю о том, чтобы вырваться, а Алексей уже разжимает руки и сам же меня отодвигает. С откровенной насмешкой следит за тем, как я поправляю сползшие на носу очки, и говорит:

— Постарайся ни во что не вляпаться до завтра, Александра. Я заеду за тобой после учебы, и мы познакомимся еще раз.

Пока я остолбенело пытаюсь понять, что это сейчас было, он, насвистывая, спускается по лестницы, садится в машину и уезжает.

Еще минут десять я топчусь на крыльце, пытаясь разгадать загадку последней реплики, но на ум не приходит ничего, кроме пустой болтовни для красного словца. Он же даже не знает, где я учусь. Хотя, кажется, когда меня оформляли в травмпункте, я называла место учебы? Или нет? Я до сих пор не очень успешно сражаюсь со страхом, и до сих пор перед глазами мелькает тот черный внедорожник.

Наверное, именно поэтому не сразу понимаю, что подъехавшее к крыльцу такси настойчиво сигналит именно мне. Я не вызывала такси — это совершенно точно. Но таксист открывает дверцу соседнего пассажирского сиденья и орет:

— Александра? Я за вами.

О том, что это может быть какая-то западня, я думаю с огромным запозданием: уже сидя в салоне, когда водитель выруливает из внутреннего двора. Видимо, он замечает, что я начинаю искать ручку на дверце и тут же говорит:

— Вызов на этот адрес сделали для Александры. Я не маньяк какой-нибудь.

В итоге он привозит меня до общаги, и пока я пытаюсь вспомнить, сколько денег у меня в кошельке и хватит ли расплатиться, говорит, что я ничего не должна, и уезжает. Я знаю, что это сделал Алексей, но все равно не могу найти в себе слов благодарности, хотя должна бы. Ни один человек на свете не был со мной таким внимательным, даже если эта внимательность граничила с навязчивостью.

Пока мои ноги откисают в тазике с горячей водой и горчицей — бабушкины способы актуальны даже для студентов-медиков — я все-таки заглядываю в телефон. И с удивлением обнаруживаю там три не отвеченных от Виталика и еще столько же СМС сообщений тоже от него. Извиняется, пишет, что был очень неправ, и что я просто должна забыть наш разговор, как будто его и не было. На часах уже начало первого, так что свое сообщение о том, что я просто долго добиралась домой, промокла и заснула, когда согрелась, сохраняю в черновиках. Отправлю утром.

Уже в постели, отчаянно пытаясь справиться с сонливостью и одновременно хотя бы одним глазом прочесть учебник, понимаю, что мой телефон снова вибрирует, сообщая о получении очередного СМС. На этот раз номер незнакомый, и на ум приходит только один человек, кто бы мог беспокоить меня в два часа ночи наверняка дурацким сообщением. Вернее, не то чтобы знаю, но это точно в его стиле.

К сообщению прикреплена фотография. Селфи в запотевшее стекло, на котором написано: «Сладких снов, Овечка». Меня сразу бросает в краску, потому что это совсем, как в сказке: ни одетый, ни раздетый. Но зато как хорошо видны контуры крепких обнаженных плеч, четко очерченных грудных мышц и рельефного живота. И еще немного, совсем чуть-чуть ниже пупка, потому что остальное «срезано» нижней рамкой снимка.

Если бы это порно для подростков прислал кто-то другой, в ответ я бы прислала пожелание страдать хронической диареей или… да просто бы проигнорировала и занесла номер в черный список. И что-то такое про диарею даже начинаю писать в ответ, но в итоге стираю первое же слово раз десять, пока не сдаюсь. Надо просто его удалить. Ничего сложного. Отметить дурацкое сообщение и бросить в мусорную корзину, где ему самое место.

Не могу. Просто не могу и все.

Удалю завтра утром, когда буду отправлять сообщение Виталику.

Я всегда сплю с телефоном под подушкой, чтобы не проворонить будильник, но в эту ночь сжимаю своего «старичка» особенно крепко и даже засыпаю с мыслью о том, что утром нужно бы еще раз посмотреть на фотографию, прежде чем безжалостно стереть недрогнувшей рукой.

Глава пятая: Локи

Благодаря жадному доктору у меня есть все: место учебы, адрес, телефон. И я использую полученные знания на всю катушку: ловлю за углом первого же таксиста, всучиваю ему деньги и даю точные указания к действию. Потом пристраиваюсь следом за тарантайкой и проверяю, чтобы мое сокровище без приключений добралось домой. В конце концов, от нее зависит мое благополучие. У отца точно шикарное чувство юмора, иначе стал бы он класть иглу с Кощеевой погибелью в смертную девственницу?

Овечка живет в каком-то замызганном сарае, который почему-то называется общежитием для студентов медунивера. Даже я не рискнул бы зайти внутрь без костюма химзащиты и противогаза, но, похоже, у моей Александры просто нет других вариантов.

Убедившись, что она благополучно зашла внутрь — я вычислил ее окна и дождался, пока там зажжется свет — ныряю в Тень. Предстоит серьезный разговор с отцом. Без вариантов, что он мне точно откажет, но я просто хочу посмотреть ему в глаза и спросить, а каким хером он поступил так с ней. Не со мной — я живучая бездушная сволочь, и меня такими фокусами не пронять. Но девчонка, если уж он решил прибрать ее к своим рукам, такого точно не заслуживает.

В Тени мой отец живет в Олимпе: самом огромной небоскребе, целиком выточенном из обсидиана. Поездка в лифте с первого на последний занимает порядка двадцати минут, и я, если так можно выразиться, успеваю подумать о своей беспутной жизни. Пытаюсь отыскать сожаление о содеянном, желание покаяться, как на смертном одре — и ни фига. Мне, черт подери, моя жизнь нравится именно такой: беспутной, яркой, с глотком риска и рюмкой разврата. И я не собираюсь ничего менять. Я просто попробую сделать невозможное: обвести вокруг пальца своего отца, а это вам не Удачу в задницу поиметь.

Отец развалился на диване и смотрит мыльную оперу. Он вообще любит делать странные вещи после полуночи, но у всех великих людей были причуды. Серьезно, ткните наугад в фамилию любого гения и со стопроцентной вероятностью узнаете о нем много интересного. Кто-то любил надевать носок на член, кто-то написал свои лучшие поэмы голышом, кто-то любил мальчиков, а кто-то наряжался в женское белье. Нормальных людей не существует — факт.

— Я тебя приглашал? — Отец даже не смотрит в мою сторону. — Не помню.