Локи Выдумавший обман (СИ) - Субботина Айя. Страница 8

— Спасибо, Фер, — уныло благодарю я.

— Так приедешь?

Я говорю «Пас» и отключаюсь.

Примерно час уходит на то, чтобы впитать в себя информацию с пары популярных женских форумов. Что там сейчас в моде у девственниц? Смотрю фотки девичьих идолов и впадаю в уныние, потому что даже я со своим худощавым телосложением на фоне этих суповых наборов выгляжу настоящим Гераклом.

Читаю сокровенные признания невинных дев, смотрю фотки, которыми они делятся: цветочки, конфетки, медвежата. Херня в общем. Кто-то любит нежно, кто-то грубо. Девочка с ником «Колькина радость» прикрепляет к сообщению свое фото в красивом кожаном ошейнике и сокрушается, что ее «любимка» не хочет быть жестким хоть иногда, а ей так хочется, чтобы ее отшлепали.

Странный мужик, сам не знает, от чего отказывается. Отшлепать по заднице славную малышку — это всегда приятно. Причем обоим, если девочка не зажимается.

Но Александра…

Стоп.

Ошейник!

Ну как же я сразу не догадался.

За секунду мозг, как скоростной экспресс, сворачивает в нужный тоннель.

Я привяжу ее к себе, а себя — к ней. И накачаю собой так, что даже на кровяных тельцах в ее венах буде отпечатана буква «Л». Разделю каждую эмоцию надвое и скормлю под таким соусом, что моя маленькая Овечка будет просить добавки.

И в этом мне, хитрецу и обманщику, поможет — что бы вы думали? Правда.

Как только у меня появляется план, жизнь налаживается. Шестеренки в голове, получив порцию высококачественного масла, вертятся на скорости «турбо» и генерируют целую колонию трудолюбивых муравьев, которые, пока я раздеваюсь, напевая себе под нос, за считанные секунды выстраивают дьявольский план.

Если я что и почерпнул из женских форумов, так это то, что девочки — все без исключения — падки на красивые мужские тела. Даже девственницы, хоть вряд ли они признаются об этом своим мамочкам за чашкой чая и булкой с малиновым вареньем. Поэтому я делаю то, что делаю: отправляю моей маленькой невинной Александре свою фотографию. Нарочно «стыдливо» прячусь в запотевшем зеркале, чтобы она не думала, что я совсем маньяк, и чтобы ее сон был наполнен желанием стереть пар с зеркала и рассмотреть все подробности внимательно и очень медленно. Хоть я и голым мог бы сфоткаться — у меня, как вы понимаете, нет никаких комплексов, тем более, что я, хоть и младшенький, папочкой наделен хорошим и внушительным «инструментом». Было бы странно, будь у демона искушения пипетка вместо члена.

Конечно же я не рассчитываю на то, что Овечка пришлет в ответ хотя бы возмущенный смайлик, но все-таки примерно еще час жду хотя бы какой-то реакции. И мысленно посмеиваюсь, представляя ее румяные щеки, когда она будет весь день украдкой поглядывать на мое фото. Потому что ни на секунду не сомневаюсь — маленькая Александра просто не сможет его удалить.

Глава седьмая: Александра

Будь неладен Алексей и его фотография.

Конечно же я не смогла ее удалить. Не знаю почему. Но на всякий случай, чтобы не упасть в собственных глазах, даже не пытаюсь анализировать причины. Потому что в этот раз они вряд ли будут созвучны моему обычному трезвомыслию. Дурацкое слово, и как я только его придумала?

Утром отправляю сообщение Виталику и собираюсь удалить ненужный снимок, но вместо этого таращусь на него минут пять и, как итог, приготовленные кое-как криспы с вареньем ем уже на ходу. В метро просто листаю галерею и вдруг понимаю, что у меня нет ни одной фотографии моего парня, а мы вместе не один месяц. И до этого дня меня ни капли не смущало отсутствие не то что его фото, но и наших общих снимков. Если бы не фотография Алексея, мне бы и в голову не пришло об этом подумать.

В конце второй пары Алексей присылает еще одно сообщение, и я долго не решаюсь его открыть, потому что на занятиях мне нужна ясная голова, а не забитая всякими непотребными картинками девичья коробка с секретами, которую я зачем-то приволокла в универ и решила разложить прямо на столе. Но как только профессор отпускает нас, я первым делом открываю сообщение и с облегчением вздыхаю, потому что на этот раз там нет никакого фото, а только короткое послание: «Все в силе». Я так понимаю, этот ненормальный серьезно вбил себе в голову осуществить дурацкую затею более близкого знакомства со мной?

«У меня есть парень, не нужно меня компрометировать», — пишу в сердцах в ответ, отправляю, и через пару секунд, когда на сообщении появляется статус доставлено, до меня понемногу начинает доходить, что именно я написала.

Не нужно меня компрометировать?!

Господи, так не выражается даже наша строгая комендантша, помешанная на сериалах.

Я вылетаю из аудитории, на ходу уговаривая себя больше не реагировать на очевидные и намеренные провокации, и теперь уже точно, железно, никогда не открывать сообщения с этого номера, который для верности обозвала «Псих!» Я буду просто удалять их, не читая.

Виталик поджидает за дверью и подстраивается под мой быстрый шаг. Он пытается что-то сказать, но я даже не слушаю. Поэтому он берет инициативу в свои руки и резко хватает меня за плечи. Еще бы «Тпррр!» сказал, как бешеной лошади.

— Сашка, слушай, хватит дурить, — говорит он немного нервно, потому что внутренние тормоза срабатывают не сразу — и я какое-то время еще перебираю ногами в бессмысленных попытках уйти. — Я очень погорячился вчера. Мне правда жаль. Мне очень-очень жаль. Эта работа… Черт! Я рассчитывал на стабильный заработок, хотел сэкономить, чтобы повезти тебя куда-нибудь на Новый год. Помнишь, ты хотела покататься на лыжах?

— Нет, Виталик, не помню. Хочешь, скажу почему? Потому что в шестом классе я очень неудачно упала с горки, когда спускалась вниз по лыжне, сломала ногу и три месяца проходила с костылями. И с тех пор я ненавижу лыжи и коньки, и санки. И даже игру в снежки!

Я понимаю, что ору, ведь вечно спешащие студенты-медики вдруг перестают копошиться, словно мухи на арбузе, и заинтересованно наблюдают за спонтанным предоставлением под названием «Разлад влюбленных». Виталик поджимает нижнюю губу, еще крепче сжимает пальцы у меня на плечах и вдруг делает то, чего я совсем не ожидаю — он меня целует. Прямо врезается ртом в мой рот, и я чувствую скользкий язык у себя на губах, которые, чем больше он старается, тем сильнее пытаюсь сжать в ответ. Конечно, это не первый наш поцелуй, и конечно, у нас было кое-что более откровенное, чем язык в рот. Ну, не считая самого главного. Но Виталик никогда не пытался помириться такими варварскими методами. Любой наш спор — хоть их и было немного — это операция в миниатюре. Мы ставим диагноз, выдвигаем гипотезы, выкладываем воображаемые инструменты, а потом тщательно препарируем нашу проблему до тех пор, пока все раковые клетки не будут вырезаны под корень. Никаких поцелуев, слез, истерик и тем более глупых подарков и конфет в коробках в форме сердечка. Только трезвый расчет.

То, что Виталик делает сейчас, очень похоже на панику. Он же будущий хирург, а ведет себя как студентка-практикантка, которая трясется от страха сделать укол в вену живому человеку, а не силиконовой руке.

Я пытаюсь его оттолкнуть, потому что мне нечем дышать, и потому что во рту Виталика есть стойкий вкус вчерашнего алкоголя, который он попытался заглушить апельсиновой жвачкой. Виталик еще сильнее прижимает меня к себе и я — господи боже! — чувствую, что мне что-то упирается в живот.

Ладно, я в курсе, что это, я ведь студент-медик, но вместо того, чтобы испытывать хотя бы толику возбуждения, я чувствую только идиотское желание врезать ему побольнее за это представление. Он ведь мог дождаться конца пар, спокойно предложить поговорить, а не корчить из себя героя голливудской мелодрамы. Мы оба без пяти минут люди с высшим образованием, а он ведет себя, как неандерталец в пубертатный период.

Я кое-как упираюсь ладонями ему в грудь, собираюсь с силами для толчка, нажимаю на ребра — и Виталика сносит, словно волной. Даже не сразу понимаю, что происходит, потому что у нас с ним огромная разница в комплекции, и как бы я ни пыталась корчить Халка, такие штуки мне не по плечу.