#Даша_на_Луне - Сергиенко Алексей Леонидович "Asta Zangasta". Страница 82

Маруся постепенно снижала скорость, но я, памятуя о том, что лучшее враг хорошего, не стала переключать на вторую скорость. Вдруг там сгорит чего? Фиг его знает, что я там накрутила.

Поэтому я просто ехала, проехав за день без малого 320 километров. И конечно, могла сменить картридж и ехать дальше, но, подумав, решила остановиться для подзарядки. Этому меня научила теория игр, которой меня так настойчиво пичкали во время обучения.

Что будет, если я поеду дальше? Мне оставалось еще порядка двух сотен километров — и теоретически, шанс доехать был. Но если я не доеду, то сумею ли я зарядить батарею в наступающих сумерках? Не лучше ли не рисковать, и не зарядить ли батареи, пока еще есть возможность? По моему, с учетом того, что я в сумерках ехать я могу, а заряжать аккумуляторы нет, это лучшее решение.

Для стоянки я выбрала крутую насыпь у подножия очередного безымянного кратера. Зачем? Для зарядки батарей мне нужен был как можно более крутой склон, направленный в сторону солнца, на котором я расстелила оба полотнища солнечных батарей, подключила их к Марусе и поспешила вниз, к сгруженным у подножья насыпи вещам.

Ночевать на склоне я не собиралась — не дятловка, чай. Еще съеду по склону вниз от неудачного движения. Я лучше как-нибудь по старинке, у подножия. Вернувшись, к сгруженным вещам, я раскладывала палатку, когда почувствовала чьё-то лёгкое касание к своей ноге.

Взвизгнув от неожиданности, я подпрыгнула на несколько метров вверх, перебрав, пока приземлялась, все свои лунные страхи. Приземлившись, я пару раз обернулась по сторонам, ища что именно ко мне прикоснулось. Убедить себя, что это мне просто почудилось не получалось. Каждый раз, когда я поворачивалась, я замечала краем глаза что-то живое и блестящее, находящееся за моей спиной. Хорошо, что я догадалась посмотреть на следы на реголите.

Увидев их, я, правда, ещё больше перепугалась — потому что следы действительно были. Лунный грунт был покрыт узкими, трехпалыми отпечатками, похожими на следы курицы. Потом до меня дошло.

Я нашла выбрала самый блестящий из своих кейсов, и подняв его к стеклу шлема, посмотрела на отражение. Из за моего бока, вместе со мной в зеркало таращился своими глазами камерами Багаж. В следующую секунду управляющий им скрипт осознал, что его заметили, видимо распознав в отражении моё лицо. Он обежал меня, грациозно перебирая своими тоненькими трубками конечностей и плюхнулся на зад, демонстрируя радостную улыбку на экранчике.

— Хороший, хороший мальчик, — машинально сказала я, потрепав его по квадратной головогруди.

Багаж меня, конечно, не услышал. Радио в скафандре сдохло. Поэтому я подобрала камень, и бросила его как могла далеко. Багаж же, вовсе не бросился за ним бежать, как я наивно полагала, а проследив за полётом камня выдвигающимися как у пчелы Зузы глазками камер, повертел указательным пальцем у того, что в его случае можно было назвать виском.

— Вот ты тварь неблагодарная, — возмутилась я, поднимая очередной камень.

Багаж, словно поняв мои намерения, отбежал обратно к вещам, где демонстративно уселся ко мне задом, втянул в корпус конечности и раскрыл крылья солнечных батарей, всем своим видом показывая, что он в домике. Ух ты, удивилась я, не знала, что у него еще и солнечные батареи есть.

Несмотря на проигрыш по очкам, эта история весьма подняла мне настроение. Так что я залезла в свою палатку тихо хихикая. В палатке, правда, до меня дошло что бродящий по округе Багаж совершенно не есть гут — уйдет далеко, потеряется, а у меня в нем, между прочим, парадный скафандр лежит.

Но что-то делать мне уже не хотелось, да и как выключить самопроизвольно включающийся чемодан я не знала. Точнее, я думала, что вот сейчас то он точно выключен, а он отчебучивал что-нибудь непотребное. Поэтому я просто загерметизировала палатку и под звуки романа Кларка принялась грызть свой сухой паёк.

* * *

Утро моего последнего дня на Луне получилось просто шикарным. Проснувшись, я потянулась, уперевшись ногами в клапан входа, а головой в систему обеспечения. Ночью я изорвала на маску для дыхания последнюю из имеющихся в наличии тряпок и сейчас, сняв её с лица я смотрела на черные разводы от отфильтрованной пыли.

Я умылась, не жалея воды — истратив не меньше половины стакана. Глаза все равно слезились от пыли, а левый и вовсе с трудом открывался, так как веки слиплись от гноя — под веко вчера забилась песчинка, и я с колоссальным трудом сумела её достать, исцарапав глазное яблоко.

Доела оставшиеся продукты. Воздуха в палатке оставалось на 10 часов, и я в любом случае либо сегодня уберусь Луны, либо тут и умру. Полюбовалась на своё отражение в зеркальной поверхности пульта — синяки на левой половине тела, куда пришелся удар при падении с конуса, окрасились в цвета украинского флага — к первоначально синеве добавились желтые пятна.

Остальное тело было вымазано лунной пылью, кровью из многочисленных порезов и оставшимся от переборки аккумулятора техническим вазелином.

«Даша, лети в космос, говорили они. Будет весело» — невесело поддразнивала я себя. Впрочем, несмотря на все случившееся, сказать что я совсем не довольна полётом, было нельзя. Было весело. Я показала себя с лучшей стороны.

И как не верти, сегодня последний день! День, в котором я либо уберусь с Луны, либо… либо не уберусь. Но в этом случае, это не будет меня волновать меня слишком долго. Два часа в палатке, потом еще двенадцать на луноцикле и я на месте. Где я смогу подождать оставшиеся восемь часов и всё. В резерве есть часовой запас кислорода из запасного скафандра и всё. На всё про всё меньше суток.

Осознание этого наполнило меня какой-то мрачной решимостью. Я влезла в скафандр, стравила воздух из палатки и скатала её. Собрала вещи. Судя по следам, пока я спала, Багаж вдосталь побродил по окрестностям, оставив кучу следов, но к моему отъезду вернулся и собрался, приняв форму чемодана.

Маруся была заправлена на все сто. Помогла более длинная, чем в прошлые разы, стоянка и наклон батарей. Я врубила первую скорость, опасливо сжав ногами своё импровизированное седло, и понеслась вперед по полосатой, от длинных теней равнине.

Где-то на середине пути, я заметила, что стало темнеть. Сначала я думала, что это просто иллюзия от усталости, но потом, когда я решила немного вернуться, объезжая один особо ершистый вздыбленными глыбами мелкий кратер, я посмотрела назад и ужаснулась.

Солнце скрывалось за горизонтом. Наступала ночь. В прямом смысле наступала — с орбиты я видела, как по лунному диску передвигается фронт тьмы. Конечно, умом я понимала, что так и будет. Но одно дело понимать. Другое дело участвовать. Я сжала губы и добавила газку.

В наступающей тьме ярко горели пики лунных гор. Где-то там располагалась точка, к которой я так стремилась. Неужели она в горах? Я ехала, с всё нарастающим беспокойством отмечая признаки скорой смены геологической формации.

Астероид, в незапамятные времена ударивший в относительно ровную поверхность Моря Дождей, сдвинул огромные пласты лунного грунта, образовав титанических размеров складки. Каменные пласты вздымались вверх, налезая один на другой, словно лёд на речке.

Я как могла объезжала неровности, выбирая относительно ровные участки, поминутно сверяясь с картой. До отмеченной красным крестиком точки оставалось не больше десяти, пяти, трех километров. Я присмотрелась — точка располагалась совсем близко от меня, на краю огромного лавового поля.

Убрав навигатор я начала подниматься вверх по протяженному склону холма. Всё внутри меня пело от предвкушения скорого конца пути — судя по карте точка эвакуации располагалась прямо за этим холмом. Радостно насвистывая какую-то мелодию, я поднялась до самого хребта…

И еле успела затормозить. Точнее, просто завалить Марусю на бок — при её постройке я как-то не озаботилась тормозами. Выбравшись из под луноцикла, я бросилась бежать вперед, холодея от предчувствия. С каждым преодоленным мной метром картина постигшей меня катастрофы вырисовывалась все яснее и яснее.