По зову полной Луны (СИ) - Ковалёв Максим. Страница 20

Тут верзила утёр вино с губ и перебил его:

— Сбежавшие дезертиры, что с ними?

— Их ловят, — замялся Швабрю. Даже со стороны было видно, что он весь уже взмок под своим мундиром. Венчик волос и лысина лоснились от пота. — Те же, что заключены в карцере, будут вскоре осуждены по всей строгости военного устава.

— Хочется надеяться, — изрёк шрамник.

— Оставим споры. — Сеньор во главе стола потёр смеженные веки. Юлиан отметил круги под его глазами и вновь мелькнувший перстень. Палец, на который тот был надет, покрывала пунцовая сеточка из воспалённых капилляров. — Для них время если и найдётся, то позже. Господин комендант, продолжайте.

— Я сказал всё, что считал нужным. — Швабрю коснулся лба дрогнувшей ладошкой. Он словно бы хотел упомянуть о чём-то ещё, но передумал.

Зеленоглазый коротко кивнул.

Мэтр Кроули хмыкнул. Комендант сделал вид, что к нему это отношения не имеет и с чувством несколько попранного достоинства уселся за стол. Его подчинённые застыли в креслах, не шевелясь.

— Я полностью согласен с многоуважаемым комендантом — наше предприятие более чем рискованно! — вдруг заявил оппонент Швабрю, вместо него вскакивая на ноги серым вихрем. Этот не мог спокойно стоять на одном месте, принявшись мерить пространство зала широкими шагами от входной двери до камина в обход стола и обратно, сопровождая каждое своё слово активной жестикуляцией. — Но сколь оно рискованно, столь же оно и необходимо! Если мы упустим шанс проследить за гомункулами сейчас, делать это потом, может статься поздно. Катастрофически поздно!

— Мэтр, господин комендант без сомнения разделяет вашу озабоченность. Но и мы должны проявить понимание. Медвежий Угол его вотчина, и он несёт за неё ответственность. В данном вопросе мы, кажется, пришли к компромиссному решению. Давайте и будем его придерживаться.

Старик никак не прореагировал на замечание, а вот комендант решил налить себе выпить. Расплескав вино и запачкав скатерть, он наполнил бокал, после чего сделал небольшой глоток.

— Что касается положения у соседних крепостей, — добавил сеньор без имени, — в Жесть и Красна отправлены депеши с вызовом подкрепления. Как только они дойдут, войска выдвинутся незамедлительно.

Сотник из Жести побарабанил пальцами по столу. Верзила плеснул ему и себе ещё из бутылки.

Зеленоглазый продолжил:

— Кроме того, какие бы трудности не возникли у других, лишь у Медвежьего Угла великанам удалось проломить Стену. Так что ещё неизвестно, кому пришлось тяжелее. Но об этом столько сказано, что нет смысла повторяться. И да — мэтр Кроули прав. Даже с учётом всех рисков, мы постараемся осуществить задуманное.

Старик в балахоне с довольной физиономией вернулся на своё место. Комендант, выпятив подбородок, уставился в раскрытое окно. Шрамник возобновил поедание черешни, запивая её вином. По сторонам он взирал со скучающим видом, как если бы в этот момент его волновали совсем иные заботы, никак не связанные с их обсуждениями. На какое-то время все разговоры стихли.

— Теперь, когда страсти поулеглись, — сказал сеньор во главе стола, — подведём некоторые итоги. Мы знаем время следующего нападения — это уже преимущество. Следует оповестить о нём остальные гарнизоны. Господин Швабрю, полторы сотни рыцарей Чёрной Розы под командованием сира Родгера Лира (приезжий сотник сдержанно кивнул) останутся в Медвежьем Углу. Вместе с мэтром Кроули и пятью его подмастерьями они усилят ваш гарнизон при обороне Стены. Мощь оружия и сила магии сдержат натиск великанов. Обязаны сдержать. Пока же я, командор Штрауб — если он всё же надумает отправиться с нами, — находящийся в городе сир Мэрих и сеньор Догвиль ещё раз проверим готовность отряда преследования. Тот должен быть полностью укомплектован к сегодняшнему вечеру.

«Отряд преследования? Мощь оружия и сила магии? — Юлиану показалось, что он ослышался. Причём дважды. Но никто более не выразил удивления. — Какой ещё магии? Или…»

— Необходимые корректировки будут вноситься по обстоятельствам. Господа сотники, прошу помнить, что доводя сведения до личного состава, стоит избегать лишних подробностей. Думаю, все это понимают.

Конкретно к Юлиану никто не обращался, но данное указание относилось и к нему. Ко всем им.

— Кто-нибудь желает что-то добавить по основному вопросу?

О чём-то задумавшийся мэтр Кроули, небритый амбал с бокалом в руке, непроницаемый сир Родгер, четверо сотников Медвежьего Угла и проведший весь разговор словно на иголках стражник промолчали.

— Попрошу ещё немного вашего внимания, господа, — произнёс комендант.

На этот раз вставать Швабрю не стал, зато так зыркнул на Догвиля, что тот разом подобрался.

— Мы вас слушаем.

Комендант пожевал губами. Быстро совладав с собой, он заговорил обычным твёрдо поставленным голосом:

— Один из моих подчинённых, ещё до начала всех этих событий, обратился ко мне с любопытными умозаключениями, имеющими, как выяснилось впоследствии, прямое отношение к беспокоящему всех нас вопросу. А именно, возможным причинам, побуждающим древн… древесных великанов атаковать Стену. Сейчас он находится здесь. Я счёл допустимым привлечь его к нашим обсуждениям, предварительно в общих чертах посвятив в курс дела. И теперь, если никто не возражает, я хотел бы, чтобы он рассказал остальным о своих кх-ммм… идеях. Я полагаю, это может стать весьма полезным для подготовляемого похода.

Всё собрание во главе с безымянным сеньором и даже верзила не без удивления воззрились на коменданта.

— Мы вас внимательно слушаем, — повторил зеленоглазый.

— Ну! — буркнул Швабрю, утерев лысину. Если он уже не жалел о том, что заговорил, то был к тому близок. Но отступать (а тем более уступать) этот маленький человек, едва ли ни единолично управлявший пограничной крепостью четверть века, не привык.

Под столом Догвиль двинул носком сапога в голень Юлиана.

Стражник айкнул и с глупейшим выражением обернулся.

— Говори, о чём с дружком своим тогда про древней под Стеной разглагольствовал, — сказал ему, едва шевеля губами, сотник.

— Кто, я?

— Для того тебя сюда и прита… пригласили, — напирал Догвиль, хрипя полушёпотом. Лицо его при этом нехорошо кривилось. И оно было бордовым, не только шея, а всё лицо. Таким стражнику доводилось его видеть прежде лишь в минуты особо ярого гнева.

— Но я… я не знаю ничего существенного.

— Го-во-ри. Тебя готовы выслушать.

— Я только… — Слова застревали в горле, не желая выходить наружу. Юлиан покосился на Швабрю: комендант сидел в кресле, будто кол проглотив, и в свою очередь исподлобья смотрел на него.

Дурацкая складывалась ситуация. Но, да, в конце концов…

После краткого раздумья Юлиан пришёл именно к такому выводу, как бы абсурден тот не был. Поднявшись, он потеребил руки, не зная, куда их деть. Вытянул «по швам».

— Уважаемые сень… господа. Я лишь предположил, ч-что существа, которых мы называем древнями, вероятно не так глупы, как все… как было принято считать до последнего времени. — И это чистая правда! Но кричать об этом он не стал, продолжив чуть спокойнее: — После случившихся нападений любые сомнения в их разумности отпали. Очевидно, что у них, подобно тем же собакам или лошадям, есть сознание. Или, по крайней мере, его зачатки. А это значит — у них должны быть свои мысли и свои цели, которых они хотят достичь. Но, кто знает, чего они хотят? Зачем крушат Стену? И… есть ли способ вступить с ними в «общение»?

Чем дальше, тем сильнее он распалялся. Благо, его слушали, не делая ни малейшей попытки прервать. Да что там! Чужаков, похоже, в самом деле заинтересовали его полоумные бредни.

— К чему они стремятся? — вопросил Юлиан зеленоглазого и еже с ним, ощущая накатывающую хмельную лёгкость. Каждое его слово звучало всё убедительнее. — Мы о них ничего не знаем. Отгоняем огнём, считаем примитивными тварями. Едва ли ни вовсе странным видом «ходящих» деревьев. Но великаны полны загадок. Они обучаются! Сначала просто подходили, присматривались к Стене и к нам самим. Потом один принёс дубину, теперь камни. Что дальше?… Древни — уникальные разумные существа! При этом совершенно неизученные. Об этом упущении мы с господином комендантом и имели ни так давно продолжительную беседу.