Нам всем не хватает сказки (СИ) - Бриз Фреш. Страница 33

— Да в том-то и дело, Светка, что она ему нужна. — Влад с какой-то мольбой смотрел на женщину, словно просил её взять эту ношу на себя. — Только сегодня, за несколько минут до бракосочетания он мне звонил, просил позаботиться о ней. Он просто не знал… не знает… И я не знал, что она сюда приехала. Но Ябне здесь никому, никому не нужна. Она же не понимает…

— Так, что же теперь нам делать? — растерянно спросила Света. Она и вовсе не обрадовалась тому, что им предстоит сейчас разбить все планы, надежды, мечты девчонки, которую Света и не видела-то никогда, но уже понимала.

— Я попрошу тебя… Свет, забери её пока к себе. Я придумаю что-нибудь… Придумаю, как сказать ей, объяснить… Денег дам, в конце концов. Завтра поговорю и отправлю обратно. Но сейчас её нужно куда-нибудь спрятать и не допустить, чтобы она нашла Ника.

— Влад, может, не надо? — Света заметила, что её руки, лежавшие на руле, начали дрожать.

Влад тоже это заметил, но предпочёл настоять на своём.

— Сейчас найдём её. Отвезём к тебе домой. И лучше ты, аккуратно, как вы, женщины, умеете, поговоришь с ней.

— Ты не будешь возвращаться в отель?

Влад несколько секунд выждал, глядя в Светланины глаза. Затем спросил:

— А зачем? — и вышел, наконец, из авто.

Женщина поспешила за ним. Мужчина направлялся к главному информационному табло, возле него стол справок, а рядом с закрытым окошком сиротливо стояла не по погоде одетая девушка.

Её телогрейка — Света не смогла подобрать точного названия той детали гардероба незнакомки, которую увидела — была чересчур тёплой для конца апреля. Ноги также были обуты в объёмные пушистые сапоги, очень похожие на какую-то традиционную обувь народов, живущих где-то за полярным кругом. По крайней мере, именно о тех местах рассказывал Ник, значит, думала Света, и обувь, и девушка оттуда.

Голова у незнакомки была не покрыта — шапку, скорее всего это была шапка, она нервно сжимала в руках вместе с небольшой сумкой. Длинные чёрные волосы были аккуратно заплетены в две косы и спускались по плечам до самой поясницы.

Но больше всего Свету поразили глаза — они без слов передавали всё, что чувствовала незнакомая Ябне. И Свету практически захлестнул испуг, растерянность, боль и дикое желание спрятаться, убежать из этого улья снующих в беспорядке людей.

Влад шёл немного впереди, поэтому первым подошёл к Ябне.

Он остановился рядом с ней, Ябне узнала его, улыбнулась, но улыбка вышла до того жалкая, что Свете захотелось обнять эту девушку, прислонить её голову к своему плечу и разрешить выплакаться, чтобы потом успокоить, утешить. И не важно, что девушка эта в своих одеждах казалась значительно больше и крупнее Светланы. Неважно также и то, что и сама женщина почти весь день провела в состоянии, близком к тому, которое испытывала сейчас Ябне.

Просто Света уже знала то, что ещё только предстояло услышать этой девушке с печальными глазами на детском лице. Света знала и не могла даже и представить, какие нужно подобрать слова, чтобы сделать то, что просил её сделать Влад, аккуратно, как могут только женщины.

Влад поздоровался, девушка что-то сказала ему в ответ. Мужчина немного обернулся и рукой указал на Светлану. Хотел представить её Ябне, сообщить, что именно у Светы девушка пока поживёт, но Ябне вскрикнула, прижала ладошки к щекам, отчего на пол упала и шапка, и сумка, и испуганно прошептала:

— Сихиртя! Ой, мамочки, сихиртя!

Глава 14

— Да никакая она не сихиртя, Ябне! Успокойся уже! Это Света — просто Света. Такая же, как ты, я… — уже все трое сидели в тёплом салоне авто, и Влад пытался вразумить девчонку, что не стоит бояться белокурую женщину.

Света, как и прежде, была за рулём и тихонько выезжала на главную трассу. Влад сидел рядом с ней, а Ябне устроили на заднем сидении. Света в разговор не вмешивалась — тихонько хихикала себе под нос. Быть непонятным сихиртя ей не льстило, но забавляло.

Влад кипятился. Света понимала, что это совсем не из-за дремучих предрассудков приезжей девчонки. Слишком много на него навалилось в последние месяцы. Вроде, только налаживаться стало, успокаиваться, и получите, распишитесь.

Волнений Влада по поводу девушки Света не разделяла, единственное, что претило ей, так это настойчивое стремление мужчины оставить её приезд втайне от Ника. А какое он имеет право?! Пусть бы сами разобрались. Пусть рыдала бы Ябне хоть весь следующий месяц в её квартире — Светка бы только утешала девчонку, но так было бы честнее.

Но она, конечно, сделает, как он просит. Наступит на горло себе, переживёт ещё одно разочарование в этом мужчине, но сделает. Потому что ему это нужно. Потому что это — Влад. Потому что не смотря ни на что, он остаётся для неё важнее Ника, девчонки этой глупой, себя… Знала Светлана, что будет потом опять мучиться не только виной своей, но страдать оттого, что Влад сделал такой выбор.

Но отказать ему не сможет. Если б могла, уже бы сделала это и не везла бы девчонку на место казни — шикарное, уютное, где застелет ей собственноручно дорогущие простыни, где накормит из жалости невиданными ранее Ябне угощениями. А всё равно место казни, потому что там, в чужой для Ябне квартире расстреляет ей душу — метко, безжалостно, не оставив и тени надежды. И пусть сама же потом вместе с ней будет плакать, и наливать вино в два бокала — пить сама и заставлять девчонку, чтобы мёртвой водой оно обволакивало раны, которым не зажить от вина.

Молчала, следила за дорогой и подбирала слова.

— А что, обязательно мне к ней ехать? — допытывалась Ябне. — Нельзя к Нику сразу?

Для неё ожили легенды — все, что слышала от деда и других старых ненцев за свою недолгую жизнь. Хоть бы что ей сейчас говорили, Ябне знала, что белая женщина — сихиртя и есть. И, ведь, не отрицает, улыбается только.

Как вообще такое могло случиться, чтобы вышли они из-под земли и снова жили среди людей?! Тревога заполнила всё естество, всё сознание. И понимание пришло непонятно откуда — зря приехала, верила зря. Иначе бы не встречала её сихиртя вместо любимого. А так… Напомнили Нга и тот самый, тело которого уже давным-давно сгнило под их старым домом, что не выдумка всё, не древняя сказка. Что они ещё помнят.

Больно стало и страшно. Она-то в чём виновата? В том, что Хадне была холодная и коварная? В том, что никого, кроме себя, не любила Хадне?

— Нельзя к нему, никак. — Отвечал Влад. — Во-первых, его нет в Москве сейчас. Во-вторых, занят он. Очень занят. Я бы сказал, жизненно важными делами занят.

— А когда он вернётся в Москву? — уже понимая, что спрашивать-то бессмысленно, продолжала Ябне. Лишь бы только не молчать, не глядеть на белую, словно лишённую крови и прочих красок жизни женщину. Только бы не оставил Влад с ней наедине!

— Не скоро.

Влад обернулся назад — глаза у девушки слипаются уже от усталости, лица на ней нет. Пусть выспится сначала, сил наберётся. Сегодня они ей солгут, а завтра откроют правду. Дадут время прийти в себя, успокоиться, и тогда Влад отвезёт её обратно. Даже, быть может, сам отвезёт до Нарьян-Мара, а там снова с Ануром встретятся и доставят Ябне до самого дома.

И думал Влад, что сам станет ей помогать — деньгами, чем же ещё. Вспомнит ли Ник о ней снова, когда предсвадебное волнение прошло, или нет, а Влад теперь ещё одному человеку обязан будет. Всегда.

— Я… — хотела Ябне продолжать настаивать, что не хочет, не станет в дом к сихиртя идти, но вовремя вспомнила, что обижать их нельзя — аукнется не только ей, но и ребёнку её, а зачем? И так, сколько лет они платят по старым счетам, не расплатятся до сих пор. Перетерпит. Никому не покажет, как страшно на самом деле, как обидно до глубины души. Вовремя остановилась и заменила ненужное слово: — Хорошо. Значит к с… Свете.

На вокзале так и не последовала совету Влада Ябне — никуда не зашла, ничего не поела. Так и простояла в уголочке, чувствуя себя непомерно счастливой оттого, что решилась приехать, и одновременно ужасно несчастной, оттого, что чужой в этом городе чувствовала себя уже на самом его пороге. Потому поздний и плотный ужин дома у Светы разморил Ябне окончательно.