Семь кругов Яда - Юраш Кристина. Страница 20

— Хорошо-о-о, я подумаю, как бы тебя назва-а-ать. Так, чтобы не бана-а-ально, — зевнул Эврард, подпирая кулаком щеку. Глядя на дружелюбный оскал, я понимала, «обласкал».

— Готово! — просипел белобрысый некромант, втаскивая целый ящик с какой-то зловонной пакостью. Запах опережал события.

— Ду-у-умаю, что надо на ком-то испыта-а-ать, — оживился принц гадский, обращаясь к охране. — Тащите сюда живо-о-отных!

— Только не на животных! — возмутилась я, готовая отдать долг матушке-природе. Без фанатизма, конечно. Не такая уж я и красавица, чтобы стоять грудью за несчастную живность. Так, повозмущаюсь ради приличия…

В зал втащили «червячков»-разбойников, уложив их рядочком, как паркет.

— Присту-у-упим! — оживился уже гениальный директор ООО и БВ «Яд».

Гордый некромант прокашлялся, достал брусок, похожий на мыло, ткнул пальцем в среднего товарища, который норовил трусливо отползти.

— Чахлый. Вряд ли выживет! — просипел мойдодыр, оценивающе прищуриваясь. — Этот тоже… Но у этого шансов больше… Вон какой резвый!

После этого заявления среди разбойников началось этакое оживление. Они пытались с глухим мычанием расползтись в разные стороны.

— Пря-я-ячьтесь быстрее! — ехидно заметил мой новый генеральный директор, глядя на то, как бедолаги толкаются, пытаясь спастись. — Ты куда намы-ы-ылился? Да-да, ты-ы-ы… Шустренький… С него и начина-а-айте…

— Итак, — потер ручки сумрачный гений, требуя принести ушат воды. — Мое первое изобретение! Мыло, которое избавляет от гнойников, прыщей и прочих проблем! Как и просили!

Я оживилась, вспоминая, как рассказывала о нашей линейке антибактериального мыла.

— Эффект просто поразительный! Снимает кожу до кости! Нет кожи — нет проблем! — как-то уж слишком жизнерадостно заметил некромант, любуясь своим изобретением.

— Нет! — возмутилась я, жалостливо глядя на несчастных.

— Все, я больше ничего показывать не буду, — буркнул производитель, готовясь отойти, судя по скорбному взгляду, в мир иной.

— Я имела в виду, что… не надо испытывать, — занервничала я, понимая, что теряем основного поставщика. — Но вещь полезная! Мало ли кому нужно отбелить кости? Оставляем пока что… Что-нибудь придумаем…

— Следующее мое изобретение — маска для лица. Попробуйте кожу! Мягкая, как у младенца, — мрачно заметил некромант, доставая какую-то кожаную, наскоро сшитую маску. За такой маской уже выстроились в очередь все режиссеры кошмариков, наскоро выписывая на коленке сюжет в стиле: «Вдруг из маминой из спальни, с тесаком наперевес, выбегает это нечто и орет: „Вам всем писец!“»

— Мм… — я вспомнила, как долго описывала эффект нашей маски, после которой кожа становится мягкой, как попка младенца. Не хотела бы я быть тем самым мужем, который внезапно вернулся домой и увидел новую маску супруги. Удивительный эффект на лице и на полу гарантирован.

— А вот духи! — гений от косметологии показал нам ядовито-зеленый флакон. Никогда не слышала, чтобы плутоний был в жидком состоянии, но все бывает впервые. Он откупорил крышку, а по комнате пополз такой запах, после которого каждый вдох — это тяжелый компромисс с нюхательными рецепторами.

— Яд, — скривилась я, понимая, что с такими духами можно спокойно разгуливать ночью по парку в гордом одиночестве, пока в кустах тихо сблевывает в рукавичку серийный маньяк.

После демонстрации геля для душа, который приходилось отскребать с тела жертвы, еще одного мыла, от которого у разбойника вылезли все волосы, трех флаконов духов, которые и мертвого приведут в чувство, Эврард с интересом посмотрел на меня.

— А ведь не все так плохо, — усмехнулась я, снова поглядывая на мыло — эпилятор и прочие чудо-изобретения. — Знаешь, продать можно все, что угодно… Многие говорят, что спрос рождает предложение, но это неправда. Правильное предложение рождает спрос. Бриться опасно, мало ли… порежешься… А тут наше мыло! И никакой бороды! Вы только посмотрите, какая кожа после нашего геля для душа! Главное, говорить, что в нашей продукции есть магия. А то цветочки-травки здесь растут на каждом углу…

— Подо-о-ойди сюда, — промурчал принц, пока некромант складывал все опытные образцы обратно, нумеруя их и что-то выписывая на лист.

— А что это мы такие ласковые? — подозрительно спросила я, вставая со ступеньки и делая шаг к трону.

— Еще-е-е бли-и-иже… — его глаза цвета хаки смотрели в мои цвета каки.

Хорошо, ладно…

— Приса-а-аживайся, цвето-о-очек, — мне нежно указали на подлокотник.

— Я не собираюсь сидеть, как птичка на жердочке! — возмутилась я, глядя на освобожденный для моего седалища подлокотник. — Учти, я — цветок прерий!

Меня резко дернули и усадили на жердочку.

— Тепе-е-ерь это твое ме-е-есто, — мурлыкнули мне сладко-сладко прямо на ушко, слегка прихватывая его губами. — Кто у меня молоде-е-ец? Цвето-о-очек у меня молоде-е-ец!

Кто ж знал, что карьерная лестница заканчивается суровым подлокотником!

— Мне кажется, ты слегка опережаешь события, — заерзала я, порываясь к разжалованию. На мои колени легла рука.

— Так намно-о-ого удобней, — рядом послышался довольный голос, обеспечивший себе и подушку, и подружку в одном лице.

— Ты что творишь! — я попыталась скинуть чужую руку со своих колен, но меня нежно погладили, подарив волнующий и томный взгляд.

— Я творю исто-о-орию. Не волну-у-уйся, — пальцы снова провели по моей коленке, а голос опустился до шепота. — Я уже все просчита-а-ал. Рабо-о-отайте!

Глава 6

Прочие приятности

Если бы раньше мне кто-то сказал, что я буду украшением чьего-то подлокотника, я бы, наверное, возмутилась до глубины души. Еще бы! Я всегда честно предпочитала работать на результат, ненавидеть начальство, провожая его уставшим взглядом трудоголика.

Та-а-ак! Это что он делает? Кто позволял ему гладить мою коленку? Я, между прочим, как бы замужняя женщина! Мне мой гражданский супруг категорически запрещает массаж коленок! Разрешен только физиотерапевт в крайне запущенных случаях ревматизма! Тонкие пальцы осторожно, едва касаясь сквозь ткань, рисовали нежные, задумчивые узоры, похожие на цифры.

— Не не-е-ервничай и не ерзай, — мурлыкнул задумчивый математик. — Я на тебе рассчитываю. И на тебя, кста-а-ати, тоже… Мага я тебе наше-е-ел… Во-о-от он сидит… Скро-о-омничает…

Я посмотрела на тощего, вихрастого юнца, который слишком рано перешел на темную сторону силы, поскольку не успел отъесться на светлой стороне. Теперь я знаю, чем его сманили. Печеньками! Прямо представляю, как он облизывается, урча голодным желудком, а потом пальчиками собирает крошечки с тарелочки, глядя на мир большими голодными глазами вечного нищеброда.

— Ты же понима-а-аешь, что между на-а-ами есть непреодоли-и-имая сила притяже-е-ения, — мне на коленку легла стопка бумаги, — денег. Догово-о-ор…

Я взяла стопку и начала вдумчиво читать каждое слово. Волосы на висках сначала седели, а потом стали шевелиться. «Лиза, она же Цветочек, обязуется…» — икнула я, поглядывая в бессовестные глаза составителя договора. Ломовая лошадь, читая такой договор, попросила сигаретку, чтобы тихо сдохнуть от капли никотина.

— А что значит «и др.» в списке оказываемых мною услуг? — прищурилась я, глядя на ровный почерк.

— И дру-у-уг, — сладенько ответили мне, заглядывая в глаза. Ломовая лошадь поперхнулась табачным дымом, затравленно глядя на меня. — Я предусмотре-е-ел множество вариа-а-антов дру-у-ужбы…

— Постой, — я еще раз просмотрела сомнительные листы. — А «и пр.»? Приятельница? Или прости…

— И прочие прия-я-ятности, — снова кротко и сладко улыбнулись мне.

— Никаких прочих приятностей! Я как бы замужем! — обиделась я, тяжело вздыхая и представляя свою дебильную улыбку на будущих свадебных фотографиях.