Ледяное сердце (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 32

— …но сначала, я должен рассказать тебе кое-что, — генерал сел на стул, взял королевское письмо и свернул его в тугой свиток, — видишь это?

— Плохие новости?

— Ещё какие! Королева очень рассержена нашей неудачей при штурме. Пишет, что расстроена и озабочена, и это значит… Это значит, что всё хуже некуда. Присылает сюда своего кузена Биржила военным советником, а на самом деле — соглядатаем за мной. А он та ещё скотина! Ублюдок, каких поискать, — генерал швырнул свиток в секретер, — и ещё… Она договорилась с айяаррами из прайда Тур, что те проведут нас в Лааре через Большое Седло своим тайным путём. Большой отряд. Нам нужно перегруппировать войска — взять самых сильных, а слабых, раненых и больных оставить тут лагерем, чтобы лаарцы не поняли, что мы пойдём второй дорогой. Зайдём с тыла…

— Ну, вполне хороший план, ваша милость. До Большого Седла не так уж и далеко, если Туры проведут нас там — мы снимем лаарские заставы по ту сторону Оленьего Рога и спокойно войдём в долину даже по снегу, — пожал плечами Дарри, отставляя бокал, — только странно это, что одни айяарры идут против других. Чтобы Туры предали Ибексов? Не западня ли это?

— Всё, что я знаю — у её величества давние дела с Турами, видимо, дружба с королевой для них дороже чести. Вон и этот… дознаватель наш, что последним приехал, он ведь из Туров.

— Хм, не могу сказать, что это не заставляет задуматься. Ну а что до Биржила… Так девок ему и вина, а ещё Райта с его собаками, пусть его на охоту свозит, поднимет коосулю или кабана, и поверьте — никто его и не заметит в лагере. А мы спокойно перебросимся на Большое Седло.

— Да, всё это так… Этот Биржил меня меньше всего беспокоит. И дело совсем не в этом… Дело в том, что…

Генерал встал, заложил руки за спину и прошёлся по шатру, от походной кровати до большого сундука и обратно, не глядя на капитана, пока тот молча наблюдал.

— … не могу я выполнить приказ её величества. Не можем мы идти на Лааре. Во всяком случае, до весны.

Генерал посмотрел на Дарри, и капитан увидел отчётливо — запавшие глаза, глубокие морщины, затравленный взгляд. Бёртон прав — что-то нечисто.

— Почему?

— Сначала я должен попросить у тебя прощения за свою ложь, капитан…

— Ложь? Какую ещё ложь?

Генерал вздохнул, снова сел на стул и повернулся к жаровне так, чтобы не смотреть Дарри в лицо.

— Моя дочь находится сейчас в Лааре, — начал он тихо, — Кайя не вышла замуж за банкира и не уехала в Гидэльин…

Когда генерал закончил рассказ, Дарри молча встал, взял бутылку и без разрешения плеснул себе ещё вина, затем генералу, и выпил.

— Как вы могли… Как вы… Вы отдали её в лапы Зверя?! — наконец, воскликнул он голосом, который сорвался на хриплый шёпот.

— Иначе он бы её убил.

— Считайте, что он уже это сделал! Он… представился… Ройгардом Лардо? Просил её руки?! Проклятье! Зачем я только уехал! Почему вы молчали, генерал! Почему вы молчали столько времени?! Мы бы их догнали по свежим следам! Она, может быть, уже мертва!

— Я дал слово чести. И он поклялся на родовом камне, что вернёт её живой и невредимой. И никто бы не знал… до весны. Если бы не королевское письмо! — генерал швырнул кочергу на пол.

— Слово чести? И вы поверили его клятве? Клятве Зверя?!

— Это единственное, что мне осталось — верить в то, что айяаррский кодекс чести защитит мою дочь.

— Паршиво это — утешать себя такой верой!

— Когда больше нечем утешиться, сгодится и такое…

Дарри ходил по шатру широкими шагами, схватившись за рукоять сабли, и лицо его было белым.

— Так о чём вы хотели меня просить? Хотя, позвольте, я, кажется, догадался. Ехать в Лааре?

— Я не могу тебе приказать, могу лишь просить…

— Я поеду, — ответил Дарри твёрдо, — я найду и убью их. И Эйгера, и Дитамара, и этого проклятого Зверя! И я верну вашу дочь. А потом мы спалим Лааре дотла, камня на камне не оставим от их ублюдочного логова!

— Если ты найдёшь мою девочку и спасёшь её — проси, что хочешь. Я всё сделаю.

— Вы знаете, чего я хочу.

— Дарри…

— Нет, генерал, однажды вы уже отказали мне, и видите, чем всё это закончилось. Она могла остаться со мной: жива, невредима и счастлива. Но теперь так и будет. Когда мы вернёмся — вы отдадите её за меня замуж.

— Хорошо. Только вернитесь.

— Дайте слово.

— Даю слово.

— Я возьму свой отряд и ещё пару надёжных бойцов, но… — Дарри задумался, а потом добавил с усмешкой: — Нам понадобится королевский колдун.

— Зачем?

— Так-то мы сойдём за айяарров, и одежда у нас есть, но нас выдадут глаза. А колдун может помочь — я сам видел.

— Хорошо. И ещё…

Генерал расстегнул воротник и вытащил из-под рубашки маленький мешочек на кожаном шнурке, похожий на тот, что дала Дарри старая таврачка.

— Отдашь это ей — Кайе, как только увидишь. Мне следовало сделать это раньше.

— Что это? — Дарри взял мешочек в руки.

— Это принадлежало Рие. Это единственное, что она оставила с Кайей, когда я её нашёл. Это кулон — оберег, видимо. И он должен быть с ней.

Дарри надел мешочек на шею, и он оказался рядом с таким же, таврачьим, в котором тлела маленькой искрой поисковая нить.

— Хорошо, я передам. Мы уедем сегодня же, никто ничего не должен знать. Своим я скажу, что мы едем на охоту на Зверя.

— Да, хорошо. И помни — до того, как айяарры поймут, что мы нарушили перемирие, у нас очень мало времени.

— Ваша милость, вы же понимаете, что мне не стоит об этом напоминать?

Дарри вышел из шатра и остановился, глядя на перевал. Тёмный камень в белых пятнах снега был похож на шкуру снежного барса. Где-то там за чёрными зубцами хребта, обрамляющими горизонт, прятались лаарские заставы, поджидая их. Но теперь вид этой неприступной громады больше не вызывал у него глухого раздражения и тоски. Капитан шёл улыбаясь. И Бёртон, увидев это, произнёс вслух:

— Эка тебя растащило, капитан! Нечто радость у нас какая?

— Радость, радость, Бёртон, хватит плесенью покрываться — собери всех у ручья, дело есть… Да по-тихому, чтобы никто не знал.

Бёртону два раза говорить не пришлось. Он сдвинул шапку на затылок, крякнул довольно и исчез между палаток быстро, как ящерица.

К полудню небо заволокло совсем. Вершины гор и перевал обложило плотной ватой серых туч, ветер стих, дохнуло теплом, и на голых ветвях ракитника стеклянными бусами повисли капли влаги. Дарри затянул потуже ремень, расправил айяаррскую куртку, которая была ему чуть велика, и направился в шатёр к генералу. К отъезду всё было готово — собрали провизию, оружие, переоделись, да и колдун своё дело сделал.

— Уезжаем, ваша милость, — сказал Дарри, входя и поправляя на голове айяаррский берет.

Генерал посмотрел, прищурился:

— Да уж, и не отличишь! — воскликнул удивлённо, глядя на жёлтые глаза капитана.

А потом подошёл и обнял его по-отечески:

— Удачи! Пусть вас хранят все боги и с той, и с этой стороны! И прошу тебя, не рискуй понапрасну, я знаю, как ты хочешь убить Зверя, как хочешь добраться до Эйгера, но мы всё равно возьмём Лааре, так что побереги свою жизнь. Хорошо?

Дарри усмехнулся как-то криво и ответил:

— Это уж как получится.

И, уходя, уже в дверях обернулся:

— Я хотел спросить, ваша милость. Дело, конечно не моё, но всё-таки… а что случилось с Рией? С матерью Кайи?

Генерал потёр переносицу, посмотрел как-то затравленно, словно воспоминания об этом до сих пор причиняли ему боль, и произнёс тихо:

— Её принесли в жертву. Убили.

— В жертву? — Дарри даже замер на пороге. — Кто?

— Я не знаю. И никто не знает. Всё было сожжено. Но так предположили храмовники.

— Но… зачем? Какую ещё жертву?

— Думаю хотели получить Арраян.

— Источник? Но как?

— Она была Хранительницей Древа. Проводником своего прайда. Убить её — это как срубить дерево под корень и выпить весь его сок. Но все следы скрыл огонь и мне не удалось ничего выяснить.