История двух О (СИ) - Хазарина Ирина. Страница 7

— Хорошо, Оля. За деньгами можете зайти одиннадцатого. Другой работы для вас пока нет. Отдыхайте.

Я состроила печальную мину, хотя про себя обрадовалась, что можно спокойно ехать к отцу.

— Что же, Елена Степановна, встретимся после праздников. До свидания.

— До свидания, Оля.

Елена прикурила новую сигарету от окурка и снова погнала мышку по коврику. Она никогда не тратила время на непродуктивные разговоры.

Я спустилась и, толкнув тяжелую дверь, вышла на улицу. На ходу еще раз прикинула, сколько, за вычетом комиссионных Елене, мне причитается. Неплохо вышло, почаще бы такие начинающие авторы попадались. Теперь надо договориться с соседом, чтобы он кормил кота в мое отсутствие, и не забыть оставить ему ключи. Сейчас он вроде должен быть дома.

На звонок Борис открыл так быстро, как будто караулил под дверью.

— Привет, Борис, — шепотом сказала я. — Клиентов нет, к тебе можно?

— Можно, — хмуро ответил Борис. — Я один и одинок.

— Что так тоскливо, Боренька? — поинтересовалась я, проходя в комнату. — Народ перестал верить в астрологию, хиромантию и геодезию, пардон, картографию Таро?

Борис остановился в дверном проеме, и я залюбовалась. Он был великолепен — высоченный, с огромными черными глазами и вороной гривой, потертые джинсы обрезаны выше колен, на щиколотке цепочка.

— Борис, а почему ты ухо не проколешь? — неожиданно спросила я. — К твоей пиратской внешности серьга очень бы подошла.

Сосед пожал плечами.

— Не вписывается в мой образ, Оленька. Мои клиентки в основном добропорядочные обывательницы, зачем их шокировать? Садись. Кофе будешь?

— Не откажусь.

За чашечкой кофейку я изложила соседу, зачем пришла. Он, не споря, согласился кормить кота и тут же выдвинул встречную просьбу:

— Раз тебя не будет, могу на твоем компьютере поработать?

— Когда свой заведешь? — задала я риторический вопрос, на что Борис только грустно развел руками. — Ладно, работай и считай, что один ужин ты сэкономил.

— Не сэкономил. Оля, позвони Эжену, пожалуйста.

— Сейчас?

— Вечером, если тебе не трудно.

Я опустила глаза и без надобности помешала кофе ложечкой.

С Борисом я познакомилась года три назад, когда в нашем доме как всегда без предупреждения отключили воду, и мы таскали полные ведра со двора на второй этаж по узкой лестнице. Понравились мы друг другу не сразу. Я тогда пребывала в перманентной депрессии после развода, а индивидуальная трудовая деятельность Бориса — гадание на картах и составление гороскопов — не вызывала у меня уважения. Однако сблизили нас именно гороскопы, точнее, компьютерная программа для их составления и обработки. Приятель, компьютером которого пользовался Борис, по каким-то сугубо личным причинам расторг договор о сотрудничестве и сосед постучался ко мне. Мы быстро договорились, приравняв сеанс работы на моей персоналке к ужину в пельменной, что на первом этаже нашего дома. Подобный бартер устраивал обоих: я не люблю готовить, а Борис — ездить через весь город с двумя пересадками.

Постепенно мы сдружились. Борис оказался интересным собеседником с независимым и своеобразным взглядом на окружающий мир. Хотя, в отличие от большинства моих знакомых, он не любил распространяться о себе, со временем из отдельных фраз и обмолвок я узнала, что у Бориса есть родители и сестра, но он не поддерживает с ними никаких отношений, что он учится в университете на заочном отделении и выплачивает «скромную» сумму в несколько тысяч «зеленых» за свою крохотную однокомнатную квартиру. По нашим провинциальным меркам, когда сто пятьдесят-двести долларов в месяц — очень хорошая зарплата, это были безумные деньги. Я в то время сама была по уши в долгах и от сочувствия предложила Борису пользоваться компьютером безвозмездно. Он отказался:

— Не люблю быть обязанным. Это портит отношения.

Причину разрыва Бориса с родителями я узнала совершенно случайно. Мне надо было сделать срочный звонок, а телефон по закону подлости хрипел, чихал и не желал работать. Дерганье шнура, стук по корпусу и устные высказывания не помогали, и я отправилась к соседу.

— Борь, можно от тебя позвонить? — виновато спросила я. — Позарез надо.

— Погоди, сейчас телефон принесу, — ответил он и вышел из прихожей, плотно прикрыв за собой дверь. Обычно он сразу приглашал меня в комнату, и я поняла, что пришла в неподходящий момент.

— Слушай, ты не один? — зашептала я Борису, вернувшемуся с аппаратом в руке. — Извини, я быстренько.

— Оля, не суетись, — он успокаивающе поднял ладонь. — Если бы ко мне было нельзя, я бы так прямо и сказал, ты меня знаешь.

Это была чистая правда и, немного утешенная, я стала набирать номер. Закон подлости продолжал действовать, трубку не брали. Я мимикой изобразила раскаяние, Борис засмеялся и тут за моей спиной раздался звонкий голосок:

— Боречка, куда ты пропал?

Я повернулась, едва не уронив телефон. В дверях комнаты стоял хрупкий юноша в коротком махровом халатике. На ангельской красоты личике под шапкой золотых кудрей было обиженное выражение.

У Бориса окаменело лицо.

— Эжен, иди в комнату, — негромко велел он.

— Боречка, не сердись, — «ангелочек» гибким движением скользнул ему за спину, обхватил обеими руками, положил голову на плечо. — Мне без тебя скучно.

«Алло!» — сказали мне в ухо, я от растерянности дала отбой и попятилась к двери:

— Спасибо, Боря. Я пойду, извините.

Дома я полчаса искала телефонную карточку и приходила в себя. Будучи сама закоренелой гетеросексуалкой, ко всяким «голубым» и «розовым» я относилась вполне терпимо, по принципу «У вас своя свадьба, у нас — своя». Но то, что Борис, мой сосед и друг, оказался из «этих», никак не укладывалось в голове.

Дозвонилась я в тот вечер только из скрипучего таксофона в трех кварталах от дома.

Через несколько дней мы поутру столкнулись с Борисом в застекленном коридоре, куда выходили двери наших квартир.

— Привет, Борис, — сказала я, вертя на пальце ключи. — Что не заходишь, заявок на гороскопы нет?

— Есть, — ответил сосед, глядя на меня без обычной улыбки, — но не хочу ставить тебя в неловкое положение.

— О чем ты говоришь… — начала было я, но он перебил:

— Оля, не притворяйся. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Я сунула, наконец, ключи в сумку и твердо сказала:

— Борис, твоя личная жизнь меня не касается и к нашему деловому сотрудничеству отношения не имеет.

— Я рад. Тогда, если не возражаешь, зайду вечером около восьми.

У него был усталый вид, и я решила, что леди-босс обойдется без меня еще часок-другой.

— Ты уже завтракал?

— Даже еще не ужинал. Нечем.

Я хотела было сказать: «Давай ко мне», но вспомнила, что в холодильнике кроме пары яиц, колбасного хвостика и мойвы для Коти практически ничего нет. Мысленно поклявшись непременно сегодня же затариться по полной, я предложила:

— Приглашаю в нашу пельменную.

Борис усмехнулся:

— Пельмени в такую рань? Как-то не аристократично.

— Зато очень практично! Борь, пошли, не вредничай.

— Учти, платишь ты, я сегодня без гроша.

— Ладно, мой бюджет это выдержит.

В маленьком чистеньком заведении было пусто. Стоявшая за стойкой толстуха приветствовала нас почти по-родственному:

— Постоянным посетителям доброго утречка. Вам как всегда?

— Мне — только вон тот бутербродик, а вот ему двойную порцию, пожалуйста.

Мы устроились за столиком в углу. Борис принялся за «Пельмени русские ручной лепки» (цитирую прейскурант), я тут же подсунула ему и свой бутерброд.

Борис поглядывал на меня, пока ел, и наконец сказал:

— Оля, по твоему лицу видно, что ты хочешь задать мне десяток вопросов, но стесняешься. Правильно?

— Извини, Борис. Я не думала, что это так заметно.

Он чуть улыбнулся:

— Не надо извиняться. Любопытство — вещь вполне естественная.

Входная дверь хлопнула, вошел кругленький рыжеусый мужичок, распространяющий благоухание вчерашних возлияний, увидел нас и понимающе подмигнул: