На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет (СИ) - Федоренко Александр Владимирович. Страница 10

— А чего мне бояться? Если что уйду, не принимая боя, на предельной скорости…

— Это если на сто девятый нарвешься, а если на фоккера, а те и снащены лучше, и в скорости почти не уступают "Лавочкину" — назидательно замети Яманов. — Бывало, нарывались и на смешанные группы, где и "мессеры", и "фоккеры" были. И числом они превосходили нас, и такая встреча ничего хорошего не сулила. Особенно если ты летишь на "чайке", или "миге"…

Жека вспомнил что "чайками" называли бипланы И-15, а на "мигах" кроме третьего номера, в первые годы войны летать не могли, и подивился стойкости, теперь уже своих боевых товарищей. И порадовался что именно на "Лавочкине" принимал участие в параде, что существенно увеличивало шансы, против немецких истребителей. Особо не улучшаемых и не модернизированных…

— Не первый раз — ответил он — понадеюсь на бога истребителей, и всех военно-воздушных сил, и на русское "Авось" …

Жека прошел к столу, вынул из планшета карту, и стал разглядывать, уже раз десять, изучаемый квадрат. А комэск принялся гонять летный состав:

— Пока у нас есть время, займемся групповой слетанностью, узнаем друг друга ближе. В самой сложной обстановке группа должна быть единым целым: только тогда мы выполним любую задачу. Один за всех, все за одного — этого мы должны придерживаться всегда. Помните: в слетанности, в дружбе ведущего и ведомого — успех пары!

Яманов вообще частенько гонял летчиков эскадрильи, по некоторым элементам, разнообразных маневров. От "бочек" выполненных по нисходщей, до петли Нестерова, на которую немногие решались, так как, еще она именовалась "мертвой петлей". Одно дело теория, и совсем другое практика. Тут нужна полная уверенность в своем самолете, и в себе.

Конечно, были некоторые советские асы, как видел Жека в кинохрониках, снятых еще в первые месяцы войны, на "ишаках" — истребителях И-16, исполняющих настоящие чудеса. Такому мастерству, в пору, было диву даваться. На вид со стороны, они бросали свои самолеты, как ниндзя "звездочки", уходя с линии огня. Такие летчики были редкостью, но, тем не менее, они были, и немецкие асы, увидев такой финт, попросту впадали в ступор.

Поговорили, поприкидывли маневры, где "Лавочкины" однозначно превосходили немецкие "мессеры", и не уступает "фоккерам". Евгений слушал в пол уха, и тщательно изучил район боевых действий, используя карту, и старые фотоснимки, сделанные видимо еще при отступлении. Его задачей было выявить, что скрываю немцы, и он должен был сделать это с первого раза…

Изучив карту, Евгений отправился перекусить — хочешь-не хочешь — есть надо. В еде Жека не привередничал, летчиков кормили неплохо, и что главное всем натуральным — никаких вредных добавок и прочей гадости, что нет-нет, да попадались в его время.

За час командиры надумали внести в задание коррективы, и вызвали снова. Уже не его одного. А комэска, Амелина, и комэска третьей эскадрилии — Федра Семенова.

— Значит так соколы мои, задача такая — полетите втроем, под прикрытием третьей эскадрилии. В районе нужного квадрата, — комполка посмотрел на Семенова — твои уводят за собой, истребители противника — а они, как показали предыдущие попытки проникнуть в квадрат — появятся. Ваша тройка в это время проникает на эту территорию, и… Разлетается. Идете тремя направлениями, опасно, но у одиночных самолетов, больше шансов. Все понятно?

— Так точно.

— Тогда проработаем детали…

… Евгений спешил к старту, слегка перевозбужденный, но затем взял себя в руки, и успокоился. Хотя некоторое волнение конечно присутствовало. Перед вылетом, вместе с техником Николаем, перепроверить самолет. Надеть парашют, шлем, перчатки, и полезть на крыло, дело недолгое.

— Ну все Егорыч, я погнал…

— Ни пуха…

— От винта!

Николай убрал "башмаки" из-под шасси, Евгений влез в кабину, запустил двигатель, и, закрыв фонарь, принялся выруливать на взлет. Разбег, и вот он в воздухе. Взлетел немного тяжеловато, но быстро учел, что вес увеличился, и взяли с тал делать круг над аэродромом, дожидаясь товарищей.

Далее взяли нужный курс, и полетели как в начале войны — звеном из троих самолетов, которые правда прикрывала, целая эскадрилия. Лететь майским, солнечным днем было как-то особо радостно. Облаков, почти нет, вокруг бескрайняя синева, и, кажется, что нет никакой войны, никакого врага на родной территории. Если конечно не смотреть на истерзанную землю.

Хоть летели и вместе, Жека периодически крутил головой, посматривал назад, и по сторонам, особенно на редкие облака, и в сторону солнца, хоть это и слепило. Сумей он зарядить свой телефон, да возьми с собой некоторые шнуры, так еще и музыкой, себя бы обеспечил, после некоторых переделок…

Вот и линия фронта, доворот, и, не долетая до нужного квадрата, им троим, необходимо снизиться и начинать фотосъемку.

— Все — передал Антон — разлетаемся, и соблюдаем радиомолчание. Как поняли?

— Понял хорошо — иду вниз. — Передал Евгений.

Он отжал ручку управления, и, сбросив скорость, устремился вниз. Спокойно как на тренировочном полете, уменьшил обороты, и пошел над деревьями, с максимально уменьшенным звуком от самолета. И далее летел, едва ли не подстригая верхушки, особо рослых лесных великанов.

— Что же вы тут так скрываете? — Все время думал он. — Как это выяснить по-тихому?

Жека старался не вести самолет над открытой местностью, но летел так, чтобы просматривать дороги, железнодорожные ветки, и даже реки. Он высматривал уже не вражеских позиций, а немецкие колоны, что двигались к фронту. Искал он и аэродромы, где фотографировать, было опасно, но такие сведенья были особ важны, и он рисковал.

Окраска самолета помогала, быть не так заметным — одно слово — маскировка. Тут некстати пришла мысль:

— А где в годы войны использовался его "Лавочкин"? На каком фронте? Когда был выпущен? Где хранился после войны? До Победы было еще два года, и, не зная как попасть в свое время, его задачей было еще и сохранить свой "Лавочкин". Хотя может и стоило как-то выяснить — когда его выпустят с завода, на самом деле, и обменять. Возможно угробив свой самолет — чтобы не было двух единиц вместо одной, в одно, и тоже время.

Внизу проносились лесополосы, поля, и вкрапления озер, среди них дороги и села. И вдруг неожиданно, как иногда бывает, распахнулся вражеский аэродром.

Евгений понял — у него есть только пара секунд, затем его обнаружат, и откроют зенитный огонь. А там и истребители появятся…

— Наглость — второе счастье — решил Жека. — Ну что пожелаю фрицам приятного аппетита…

Евгений начал снимать самолеты и технику. Медленно и тихо, явно не с намереньем атаковать, советский самолет, появился над немецким аэродромом. Он покачал крыльями, одновременно выпуская шасси. Огонь не открыли. Мимолетный взгляд вниз — "Хейнкели", но необычные, не только сто одиннадцатые… Среди них есть и истребители и штурмовики, хотя эта самолетная марка в основном используются как средние бомбардировщики. Если бы не радиомолчание, Жека сразу передал бы такие сведенья.

— Все пора уходить, теперь вся надежда на мощность мотора и, на удачу. А еще на слово, которому еще в детстве научила бабушка. Слово, произнося которое пуля пролетит мимо, а нож пройдет вскользь, и самое главное, нападающий вскоре откинется. Но это в единичном случае, а тут…

Но Жека все равно заорал:

— "А… ра" — убрал шасси, и продолжая орать увеличил тягу, потянул рычаги рулей высоты, налег на ручку, и дал газ.

Две секунды, и аэродром взорвался зенитными залпами, а по полю уже шли на взлет, Не 100. Пролетал, так чтобы взлететь, никто не успел, и быстро ретировался. И Евгений, автоматически повел самолет так, будто сидел в кабине реактивного СУ, а когда опомнился, было уже поздно. Но за аэродром он все-таки вылетел. Теперь кто первый наберет высоту, и у кого больше скорость, тот и в дамках.