Огонь ради победы - Великолепов Николай Николаевич. Страница 43

— Я задержу вас. Отправляйтесь вместе с батареей. Посмотрите, как она будет действовать, и доложите мне.

Лесными дорогами добрались мы до линии фронта. Командующий 19-й армией генерал-лейтенант И. С. Конев, выслушав доклад, посмотрел на часы и тут же поставил нам задачу. Батарея направилась в стрелковую дивизию, действующую на главном направлении. Комдив указал на карте, куда надо дать залп.

Огневую позицию было решено занять на опушке высокого редкого леса восточнее поселка Василисино, в двадцати километрах к западу от станции Вадино. У ветряной мельницы на западной окраине поселка расположился наш НП.

Пока батарея скрытно выдвигалась на огневую позицию, старший лейтенант Кун начал готовить исходные данные для открытия огня. Их правильность подполковник А. И. Кривошапов и я проверили несколько раз.

И вот все готово к залпу. Доложили комдиву и в ожидании сигнала стали наблюдать за полем боя. К западу местность несколько понижалась. На желто-зеленом поле разбросанно росли низкие кусты. Здесь, в наскоро вырытых неглубоких окопах, залегли наши стрелки. Дальше виднелась речка, а за ней — неприятельские окопы. Около построек полуразрушенного села можно было в стереотрубу рассмотреть замаскированные машины. Туда же подходили группы немецких солдат, двигались повозки.

Наконец — сигнал от комдива, и старший лейтенант Кун скомандовал: «Огонь!» Сзади нас загрохотало. Это 144 реактивные мины начали срываться с направляющих полос боевых машин. А затем огненные снаряды с оглушительным ревом пронеслись над головами, и мы невольно пригнулись. Но, взяв себя в руки, опять впились в окуляры биноклей, с волнением наблюдая за районом, где, по расчету, должны были рваться мины.

И вот там стали появляться огромные, с ярким блеском вспышки разрывов. Они сопровождались страшным грохотом. Черная туча из дыма и земли затянула участок обстрела. Ничего нельзя было различить. Проходят секунды, минуты. Постепенно рассеивается дым разрывов, и теперь видно: в расположении противника горят постройки, машины. Значит, все правильно! По телефону звонит довольный комдив:

— Вот это огонь! Силища! Молодцы! Здорово дали фрицам!

Я вижу на лицах товарищей улыбки, и мы наперебой начинаем высказывать друг другу свои чувства. Внезапный огонь реактивной батареи ошеломил противника.

Уцелевшие гитлеровцы, обезумев от страха, спасались бегством, заражая паникой солдат соседних подразделений.

Надо сказать, и наши пехотинцы тоже поначалу смутились, когда увидели над собой воющие огненные снаряды. Но потом смело поднялись в атаку и взяли намеченный рубеж.

Сразу же после залпа батарея снялась с позиции и быстро отошла в заранее выбранное место. Прошло не более двадцати минут, как в небе появились вражеские самолеты. Развернувшись над лесом, они стали бомбить тот район, откуда давался залп. Но реактивные установки были уже далеко.

Через некоторое время мы докладывали Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко о залпе под Василисином. Главком сказал, что он уже знает о результатах огня, и выразил удовлетворение. Мы получили новую задачу. Батарея разделилась на две части, и одна из них отправилась в войска генерал-майора К. К. Рокоссовского. Поехал туда и я.

Рано утром 31 июля 1941 года мы прибыли под Ярцево. На опушку леса, где заняла позицию батарея, приехали генерал-майор К. К. Рокоссовский и генерал-майор артиллерии В. И. Казаков. Они осмотрели боевые установки, побеседовали с расчетами. Мы получили задачу нанести удар по ярцевскому вокзалу, превращенному фашистами в мощный опорный пункт. И опять внезапность и сила огня произвели потрясающее действие на противника. Потери фашистов были значительными. Уцелевшие гитлеровцы, не оказав сопротивления, в панике бежали.

Доложив о боевых действиях эрэсов главкому, мы с подполковником А. И. Кривошаповым получили разрешение убыть: я — в Касню, в штаб артиллерии фронта, а он — в Москву. Возвратившись к себе, я с увлечением рассказывал товарищам о действии особой батареи.

Мое знакомство с новым оружием на этом не закончилось. В августе 1941 года начарт фронта Иван Павлович Камера приказал составить указания по боевому применению реактивных батарей. Эта работа была возложена на меня и майора С. Ф. Ниловского, который в то время был прикомандирован к штабу артиллерии. Мы взялись за дело. Разрабатывая указания, старались полнее использовать небогатый пока опыт применения «катюш».

Однако вскоре ввиду своих частых выездов из штаба я отошел от этой работы. Майор С. Ф. Ниловский ее продолжал, и она, как видно, сыграла роль в направлении его будущей деятельности: он стал командовать всеми гвардейскими минометами Западного фронта.

Встречаться с подразделениями реактивной артиллерии мне и потом часто доводилось. Опыт в ее применении все рос. Батареям БМ-13 стали придаваться 76-миллиметровые орудия, из которых сначала проводилась пристрелка, а затем уже «катюши» давали залп. Осенью 1941 года у нас на фронте появились отдельные дивизионы гвардейских минометов и даже полки. Новое грозное оружие быстро развивалось, внося все более весомый вклад в удары по врагу.

И теперь вот, спустя три года после первого применения в бою, реактивное оружие стало настолько привычным и распространенным, что целые бригады тяжелых систем PC включаются в дивизии.

Между прочим, и появление «катюш», и вообще насыщение артчастей автомобилями усугубило одну кадровую проблему. Автопарк дивизии составлял свыше тысячи машин. На каждую требовался хороший водитель. А шоферов среди прибывшего к нам пополнения оказалось совсем мало. Да и откуда было им взяться, если в ту пору большинство автомашин находилось на фронте, а призывникам, как правило, только что исполнилось 17–18 лет. И среди офицеров в то время редко кто умел водить автомобиль. Делать нечего — пришлось организовать подготовку водителей своими силами. Наш автобат стал методическим и учебным центром, а курсы шоферов организовывались в каждой бригаде и в каждом полку.

От желающих стать шоферами не было отбоя. Тут, видимо, у некоторых бойцов обнаружилась и практическая жилка: «Война закончится — буду иметь хорошую специальность».

— В столь важном деле надо опереться и на общественность, — говорил начальник политотдела дивизии полковник И. А. Диденко. — У нас же десятки партийных и комсомольских организаций. Они помогут командирам подобрать действительно подходящих людей для обучения на шоферов.

Так и поступили. В короткий срок были выявлены все красноармейцы, знакомые с мотором, водившие мотоциклы, тракторы. С раннего утра до позднего вечера по лесным дорогам урчали машины. Так своими силами дивизия подготовила себе шоферов.

Большую помощь командирам в изучении и воспитании воинов оказывали политработники, партийные и комсомольские организации. Активную работу развернули политотделы бригад. Тон им задавал политотдел дивизии, возглавляемый полковником И. А. Диденко, старым, опытным политработником.

Стала выходить и красноармейская газета нашей дивизии. Ей дали довольно красноречивое название: «Добьем врага». Коллектив редакции возглавил опытный военный журналист И. А. Пономарев. Дивизионная газета сыграла большую роль в морально-политической и психологической подготовке личного состава к предстоящим боям.

Сначала в бригадах, а затем и в дивизии состоялись партийные конференции. Мне довелось быть делегатом и участвовать в работе всех конференций. Помнится, как горячо обсуждали коммунисты вопросы многогранной военной жизни. Смело вскрывая недостатки, выступающие вносили дельные предложения. К моменту формирования парторганизация дивизии насчитывала 1560 членов и кандидатов партии. Это была большая сила, которая сплотила воедино и направила к общей цели весь огромный многотысячный коллектив соединения.

Значительная часть пополнения прибыла к нам из освобожденных от фашистской оккупации районов. С этими людьми велась особенно кропотливая воспитательная работа. Коммунисты изыскивали наиболее эффективные формы воспитания солдат.