Веспасиан. Павший орел Рима - Фаббри Роберт. Страница 49

Когда лодки приблизились к излучине, от шести бирем их отделяло менее мили.

Ансигар крикнул своим воинам, и пятнадцать человек, которые ещё не гребли, сменили за вёслами своих товарищей. Веспасиан не почувствовал увеличения скорости, однако понял: постоянная смена гребцов — их единственная надежда поддерживать темп и, возможно даже, оторваться от бирем, которые не могут позволить себе такую роскошь.

В третий раз за день он мысленно обратился к Марсу с молитвой оберегать их, не дать противникам отобрать у них орла, которого они добыли с таким трудом.

Излучина реки становилась ближе. Батавы заработали вёслами ещё энергичнее. Из-за поспешного бегства они не успели снять кольчуги, и теперь пот градом катился по их спинам. Ансигар криками подбадривал их. На его бороде блестели брызги слюны, голубые глаза горели азартом. На небольшом расстоянии, стараясь не отставать, за ними следовали две другие лодки.

Река начала изгибаться на северо-запад. Веспасиан оглянулся на биремы, и в душе его вспыхнула искра надежды. Похоже, флотилия Габиния отстаёт. Может быть, им всё-таки удастся уйти от погони. Увы, как только преследователи скрылись из вида, Ансигар что-то крикнул, заставив его обернуться.

— Клянусь задницей Юноны! — воскликнул Магн. — Что это такое?

От неожиданности Веспасиан разинул рот Менее чем в полумиле от них, ниже по течению появились десять квадратных парусов с изображением волка. Под ними виднелись резные носы и гладкие бока длинных лодок.

Лодки были до отказа забиты воинами. Веспасиан вопросительно посмотрел на Ансигара. Вслух вопрос можно было не задавать.

— Это волк хавков, — ответил декурион и озабоченно прикусил нижнюю губу. — Прибрежные кланы хавков пришли на помощь своим собратьям из глубины леса.

— Они нас пропустят? — спросил Сабин с ноткой отчаяния в голосе.

— Сомневаюсь. И мы не сможем обойти их, потому что ветер сейчас благоприятствует им, а не нам. Они остановят нас и когда услышат наш акцент, то поймут, что мы — батавы. Они решат, что мы — часть войска Габиния, и тогда...

Ансигар недоговорил. Впрочем, все и так поняли, что тогда случится.

— Они наверняка развернутся и поплывут назад, когда увидят римские биремы, — сказал Веспасиан и оглянулся. — Против римлян им не выстоять.

Ансигар покачал головой.

— Каждой из этих лодок командует вождь клана. Если хотя бы один из них уклонится от боя с врагом, то домой он вернётся уже не вождём. Если вообще вернётся.

— Тогда нам остаётся одно. Ждём приближения бирем. Они вступят в бой с хавками, и у нас появится возможность ускользнуть в возникшей неразберихе. — Веспасиан повернулся к своим спутникам. Лучших предложений не последовало. — Значит, гребём обратно, Ансигар.

По команде Ансигара батавы дружно опустили вёсла в воду, замедляя движение лодки. В следующий миг от флотилии хавков оторвались пять лодок хавков и устремились на них. Лодка Луция Пета поравнялась с лодкой Веспасиана, и тот быстро сообщил префекту, что намерен предпринять. Затем Веспасиан поговорил с Куно, плывшим в третьей лодке. К тому моменту, когда все три лодки развернулись и легли на обратный курс, из-за поворота появилась первая бирема.

— Не ждали, красавцы! — усмехнулся Магн, когда с неприятельских лодок донеслись крики. Пять лодок, находившихся на середине реки, развернулись и поплыли назад к своей флотилии, которая продолжала двигаться в направлении батавов.

Вскоре флотилия римлян поравнялись с ними и, развернувшись в боевой порядок, шла на расстоянии всего сотни шагов. Под пронзительный вой дудок гребцы всё сильнее налегали на вёсла. Артиллеристы заряжали небольшие баллисты, установленные на носу каждой биремы.

Расстояние между хавками и их новым противником стремительно сокращалось.

— Похоже, что они на время забыли о нас, — сказал Веспасиан. — Ансигар, давай вперёд. Попытаемся проскользнуть мимо них.

Три длинные лодки рванули вперёд, ближе к своим бывшим преследователям. Веспасиан, Сабин и Магн схватили щиты и шагнули к носу лодки, заодно прихватив копья из оружейного сундука рядом с мачтой. Именно сюда Сабин сложил орла и эмблему Козерога. Их примеру последовали батавы, уступившие места на вёслах своим товарищам. Потные и угрюмые, они разминали мышцы и пробовали на вес оружие.

Вскоре справа раздался треск. Это артиллеристы бирем произвели с расстояния четырёхсот шагов первые залпы. Рядом с лодками хавков вверх взметнулись фонтаны воды.

— Мазилы! — крикнул Сабин артиллеристам, как будто те могли его услышать.

Голос его потонул в надрывных стонах ста двадцати гребцов каждой биремы, усердно работавших вёслами, криках судовых офицеров и визге дудок старших гребцов.

Две флотилии разделяло менее трёхсот шагов. Хавки налегли на вёсла, пытаясь набрать скорость и уйти из-под залпов римской артиллерии. Теперь Веспасиан мог хорошо их рассмотреть. Помимо полного числа гребцов в каждой лодке было не менее двадцати воинов, готовых к бою. Они криками подбадривали своих сидевших на вёслах товарищей, призывая их ускорить темп.

Грянули ещё шесть залпов. В следующее мгновение на ближайшей к ним лодке ядром разодрало парус, а троим хавкам оторвало головы.

Те, что стояли рядом, тотчас сделались красными от крови, хлеставшей из разорванных шейных артерий. Тем не менее тела убитых всё ещё сохраняли вертикальное положение: лодка была до отказа забита воинами, горевшими желанием вступить в схватку с ненавистными римлянами. Одна из лодок хавков, шедшая в середине флотилии, начала крениться. Воины принялись вёдрами и щитами вычерпывать стремительно прибывавшую через пробоину воду. Гребцы же как ни в чём не бывало налегали на вёсла.

Когда расстояние между сторонами сократилось до сотни шагов, баллисты римлян произвели последний залп. Поскольку борта бирем были на десять футов выше лодок хавков, баллисты чуть наклонили, чтобы их тяжёлые каменные ядра попадали точно в цель. Ещё один залп, и полдюжины вёсел на одной из лодок нестройно взметнулись вверх. Это, убивая и калеча гребцов, по лодке хавков проложило свой смертоносный путь каменное ядро.

Тела убитых повалились вперёд, на живых товарищей, сбивая их с ритма вёсел. При этом мёртвые выпустили из рук свои вёсла, и те опустились в воду. Лодку стало заносить в бок, прямо на соседнюю. Столкновение было неизбежно. Ударившись о борт другой лодки, вёсла рикошетом отскочили в своих гребцов, круша грудные клетки, выбивая из суставов руки. К ликующим возгласам римлян присоединились пронзительные крики боли. Однако восемь других лодок неуклонно двигались вперёд.

Тогда на палубе бирем свои места заняли лучники, принявшиеся осыпать врага стрелами. Однако хавки тотчас подняли щиты, защищая себя и своих товарищей на вёслах от смертоносного ливня.

Чувствуя, как живот ему сводит тугим узлом, Веспасиан вытащил из ножен длинную кавалерийскую спату и тотчас поймал себя на мысли, что в данный момент предпочёл бы сжимать в руках короткий пехотинский гладий. Впереди две германские лодки шли прямо на три лодки батавов. Расстояние было небольшим, и он сумел даже рассмотреть искажённые яростью лица варваров на их носах. Справа от него до ближайшей биремы было не более пяти длин вёсел. Она летела вперёд, рассекая вспененные воды бронзовым тараном.

— Пли! — скомандовал он и швырнул копьё, как только ему стали видны белки глаз его противников. Ансигар проревел приказ. Прикрывшись щитами, батавы обрушили на врага первый залп. Гребцы втащили вёсла и, схватив щиты и копья, выстроились вдоль бортов лодки, которая теперь шла вперёд лишь по инерции. Ансигар повёл её прямиком в брешь между двумя лодками хавков. Те тоже втащили свои вёсла.

В следующий миг последовал ответный залп. По носу лодки и щитам воинов застучало стаккато копий. Веспасиан взял в руки второе копьё, воздав должное дисциплине и выдержке батавов. Он не услышал от них ни единого крика, а в стене их щитов не возникло ни единой трещины. Слева от него воины Луция Пета и Куна с рёвом выпустили по врагу очередной залп. Несколько хавков тотчас полетели в воду, где моментально пошли ко дну, оставив после себя на поверхности воды красные пятна.