Убей меня (ЛП) - Ловелл Лорен. Страница 9

Глава 5

Неро

Она успокаивается в моих объятиях, и ее пальцы ложатся мне на плечи, обхватывая бицепсы. Когда я вошел в комнату, она словно парила над телом моего брата, как прекрасный мститель — спустившийся на землю ангел смерти, склоненный над своей жертвой — с каким-то странным выражением на лице: что-то между блаженным облегчением и мукой.

То, как она двигается, как смотрит на меня сейчас … это хищница, убийца, демон в платье. И я солгу, если скажу, что она не заставляет мою кровь кипеть.

Глядя ей за голову, я вижу, как еще двое охранников, переговариваясь по рации, подбегают к калитке. Я сказал им, чтобы они взяли все на себя, убедив, что мне нужно вернуться на вечеринку — у гостей должно сложиться впечатление, что все в порядке. Естественно, всем потом объяснят, что произошло, но в данный момент эта правда не только вызовет панику, но и ослабит репутацию семьи. Сам факт, что на итальянского мафиози совершено покушение в его собственном доме во время вечеринки по случаю помолвки … ну, это, мягко говоря, унизительно. Но таков был план Арнальдо.

И, действительно, если правда выплывет наружу, Лоренцо будет выглядеть слабаком, убитым только потому, что ему захотелось трахнуть какую-то бабу на вечеринке в честь его собственной помолвки. Я не могу сдержать улыбку. Его отец, наверное, перевернется в своей могиле. Но именно поэтому все останется в тайне. Люди, конечно, будут шептаться, что именно моя девушка убила его, но никто никогда этого не докажет. Гарантирую, что, кроме его личной охраны, никто никогда ничего не узнает. В нашем мире репутация гораздо важнее справедливости.

— Они обыскивают гостей, — напряженно шепчет Уна, уткнувшись мне в шею.

Я снова вращаю ее, меняя нашу позицию. Естественно, охранники внимательно осматривают гостей, обыскивают сумки, но, я уверен, они ищут таинственную брюнетку. Сомневаюсь, что они будут обыскивать Уну, но всякое может случиться. В конце концов, технически она не входила в ворота особняка. И если проверят камеры, нам пи*дец.

Я в очередной раз вращаю ее в танце и улыбаюсь, надеясь, что мы безупречно изображаем из себя пару. Не сводя глаз с охранников, я наблюдаю за их приближением. Люди вокруг нас начинают замедляться, отвлекаясь на бойцов, снующих между танцующими. В глазах Уны мелькает паника, и я переживаю, как бы она не наломала дров и не превратила вечеринку в кровавое побоище.

— Сэр, — говорит кто-то позади меня.

Черт.

Я обхватываю ладонью затылок Уны и, прижав к себе, обрушиваюсь ртом на ее губы. Она замирает и впивается ногтями мне в плечо. Проведя рукой вдоль ее спины, я глажу ладонью ее задницу и ласкаю языком нижнюю губу. Это должно выглядеть правдоподобно — настолько правдоподобно, чтобы окружающим стало некомфортно. Она напрягается и пытается оттолкнуть меня, активно сопротивляясь. Проклятье. В данный момент наши жизни зависят друг от друга. Если ее поймают — значит, и меня тоже.

Взяв ситуацию в свои руки, я зарываюсь пальцами в ее волосы, сгребаю их в горсть и резко дергаю шелковистые пряди. Она резко ахает, ее губы приоткрываются, окутывая теплым дыханием мой язык. Уна теряет стойкость, ее ледяной панцирь дюйм за дюйм трескается, и она становится мягкой и податливой. Ее пальцы перемещаются с моего плеча на шею, ногти царапают кожу, оставляя обжигающе- болезненные следы, заставляющие меня зашипеть прямо ей в губы. В ответ я прижимаю ее к себе и прикусываю зубами нижнюю губу. Наши языки встречаются, и я стону ей в рот. На вкус она — смесь шампанского и опасности, и все в ней заставляет мое сердце колотиться быстрее и гнать, словно наркотик, адреналин по венам.

Поцелуй становится полем битвы: чем грубее я себя веду, чем крепче становится моя хватка, тем глубже она погружается в поцелуй, отдаваясь ему. В этом поцелуе нет ничего ласкового и нежного — только животная страсть. Она прикусывает мою губу — достаточно сильно, чтобы пошла кровь, — а потом проводит языком по ране, заставляя меня стонать. Мой член дергается под молнией брюк, как пешеход, придавленный колесами автомобиля, и от нарастающего внутреннего жара моя кожа готова лопнуть.

В конце концов, она освобождается из хватки и, тяжело дыша, отталкивается от меня. Мы встречаемся взглядами: ее глаза цвета сиреневых ирисов расширены, в них стремительно сменяют друг друга удивление и похоть. Она выглядит испуганной. Вокруг нас море людей, но я чувствую рядом только ее. По коже словно проходят электрические разряды, и я скриплю зубами от кипящего в венах неудовлетворенного желания.

Уна — это оружие, убийца, враг. Она совсем не та, кого я вижу в ней сейчас. А вижу я ту, в которую хочу погрузить член по самые яйца. В нашей сфере важно разделять личные и профессиональные интересы, особенно если имеешь дело с Поцелуем Смерти.

Закрыв на несколько секунд глаза, я делаю глубокий вдох, разворачиваюсь и ухожу. Этот поцелуй нас спас. Пока. Теперь мне нужно вытащить нас отсюда.

Я направляюсь к Ромеро — правой руке Лоренцо. Его руки скрещены, плечи расправлены, а устремленный на меня взгляд обещает страшную месть. Для непосвященных мы с Лоренцо были братьями. Правда была известна только мне, ему и нашим самым близким друзьям. В реальности мы были заклятыми врагами, и я только что одержал победу.

— Нам нужно начать провожать гостей.

Черные, как смоль, брови сходятся над такими же черными глазами, в которых написан мой приговор.

— Я убью тебя, — рычит он.

Я улыбаюсь при виде пульсирующей венки у него на виске и с угрожающей ухмылкой говорю: — Попробуй, если сможешь. Ваш неустрашимый босс мертв, Ромеро. Как думаешь, кто займет его место?

Не скрывая агрессии, он рычит: — Ты — бастард. Незаконнорожденный. Семья никогда тебя не поддержит.

Я смеюсь.

— Ты прав. Я — бастард. Мне греет душу, что Лоренцо — первенец моего отца, его сын, его наследник, его величайшее достижение — оказался чертовым слабаком. А я — нежеланный сын, ублюдок, результат греха моей матери — оказался победителем.

На самом деле, я ненавидел бы его, если бы не был так благодарен. Посудите сами: у Лоренцо была вся отцовская любовь, но она ничего ему не дала. Да, Маттео Сантос создал меня. А его ненависть сделала меня сильным. Благодаря его постоянным напоминаниям о том, кто я есть, я стал умнее. Его физические издевательства сделали из меня бойца. Благодаря ему, я усвоил урок: уважение и власть не даются при рождении. Его имя давало ему власть, но независимо от того, сколько раз он бил меня, я ни разу не почувствовал к нему уважения. И моей единственной целью стало постепенное уничтожение его империи. Я убил его. А теперь не стало и его сына. Иногда мне жаль, что я не смог тогда сдержаться, чтобы сейчас он мог поприсутствовать здесь и стать свидетелем падения своего наследника. Чтобы он умирал, зная, что я одержал верх. Да, я бастард, но это ничего не значит, потому что я получу все … и даже больше.

— Уведите отсюда долбаных гостей, — рычу я.

Ромеро скрипит зубами, и мускулы на его плечах опасно напрягаются. Я хочу, чтобы он это сделал — действительно хочу. Но вместо этого он разворачивается и уходит. Через несколько минут гости начинают расходиться, но я больше не вижу Уну. Она, словно призрак, исчезла, растворилась в воздухе.

Глава 6

Уна

Такое в мой план не входило. Я пригибаюсь, укрываясь за перевернутым обеденным столом от перекрестного огня трех телохранителей. А Джозеф Лэнг в это самое время поднимается в одном из аварийных лифтов на крышу к ожидающему его вертолету. Раздается громкий треск, и, бросив взгляд левее, я вижу, что толстая столешница из красного дерева пробита пулей всего в паре дюймов от моего лица. При входе сюда был обыск, поэтому у меня нет пистолета. Единственное оружие — это маленький нож, спрятанный в браслете. Сгодится. Вытряхнув его себе в ладонь, я откатываюсь в сторону и бросаю клинок в шею ближайшего стрелка, а потом снова укрываюсь за столом. В столешницу врезается очередной град пуль. Придется переждать.