Пока смерть не обручит нас. Книга 2 (СИ) - Соболева Ульяна. Страница 21
— Им больше некуда бежать. Близятся холода, а вместе с ними и голод. Они не воины и уходить с отрядом было бы для них безрассудством.
— Они вас ненавидят! Завтра Карл им заплатит и они пойдут по вашу голову.
— Я сжег их дома. Им больше не за что меня любить.
Я никогда раньше не задумывалась о том, что Морган не просто мужчина — он воин и правитель. Мне сложно было его воспринять через призму нашего времени. Лошадь вынесла нас в лес и лапы елей скрыли за собой пылающие стены Адора, донося смрад и летающий в воздухе пепел.
— Я приказал тебе ждать!
— Я должна была забрать ребенка!
— Чужого ребенка!
— У нас говорят — чужих детей не бывает…
— У вас?
Прижимаю к себе сопящий сверток, а он нас обоих и мне невыносимо тепло, мне уютно прижиматься спиной к его сильной груди. Я чувствую себя в безопасности. Особенно когда до меня доносится его срывающееся дыхание, и сильная рука сдавливает мне ребра.
— Да… у нас в Блэре, — соврала и тяжело выдохнула.
— Сумасшедшая… моя сумасшедшая ведьма.
И зарылся лицом мне в волосы, втягивая их аромат.
— Я испугался, что больше не увижу тебя, ты это понимаешь?
Кивнула и откинула голову ему на плечо, прикрывая глаза и чувствуя, как усталость овладевает всем телом и хочется спать, особенно когда малыш так сладко сопит у моей груди.
— Моргааан! За нами погоня! Их около сотни! С собаками! Нужно прятать женщин и детей!
— Мы уведем их к ущелью, загоним внутрь и устроим обвал!
Резко осадил коня и наклонился к моему уху.
— Уводи женщин и детей как можно глубже в лес, если постараешься держаться севера найдешь старые землянки, сохранившиеся здесь еще со времен войны с Блэром. Ты должна помнить где они находятся.
— Ты уходишь?
— Если не уйду они догонят нас и пока вы рядом у нас не будет ни единого шанса победить. Мы должны будем вас защищать, Элизабет. И можем умереть все…
— Он сказал, что их сотни… а вас… вас от силы двадцать.
Усмехнулся уголком своих невыносимо красивых губ, настолько красивых, что как всегда в животе затрепетали бабочки.
— Ты волнуешься обо мне или мне кажется?
Подняла голову и посмотрела в самое грозовое небо, чувствуя, как меня обволакивает этой насыщенной сизой хмарью и мне уже не хочется на свободу.
— Тебе не кажется.
— Тебе?
— Тебе.
Обхватил мое лицо ладонью, лаская большим пальцем скулу.
— Как фамильярно по отношению к герцогу. Я мог бы вас за это выпороть, леди Блэр.
— Мог бы, — перехватила его руку своей и потерлась о нее щекой, — но ты этого не сделаешь.
Улыбка пропала и взгляд вспыхнул, загорелся, стал жечь мне кожу и заставил сердце гулко отбивать дикий, дьявольский ритм в груди.
— Не сделаю, — подтвердил он и медленно спустил меня на землю.
— Почему?
Схватила его за руку.
— Они приближаются! Мы слышим собачий лай!
Наклонился и быстро поцеловал меня в губы.
— Беги! Уводи людей!
И этот поцелуй был намного красноречивей всех тех, которыми он одаривал меня раньше, которые в сравнении с этим быстрым, рваным, торопливым казались ненастоящими.
— Морган!
Обернулся, приподнимая лошадь на дыбы.
— Выживи, пожалуйста!
— У меня нет выбора!
И пришпорил коня изо всех сил, догоняя отряд, а я посмотрела на растерянных женщин и девочку с мальчиком лет двенадцати и девяти.
— Бегите за мной. Будем искать убежище.
Я не знала куда веду их и как долго нам придется петлять по лесу, казалось ели, как назло, сдвигают лапы, цепляют нас за волосы, за одежду, вылезают корягами из-под земли, чтоб мы цеплялись и падали навзничь. Я привязала к себе малыша платком вглядывалась в темноту в поисках тех самых землянок. А еще мне казалось, что мои ноги ведут меня правильно… так, как надо. Они сами знают куда бежать.
Но мне так казалось… на самом деле мы шли и шли и не было ни конца, ни края этой дороги, пока девочка не упала на колени и испуганная мать не подбежала к ней, чтобы поднять.
— Куда мы идем? Мы устали! Дети выбились из сил! Вы не знаете дорогу!
Отрицательно качнула головой и тяжело вздохнула, прижимая к себе малыша и понимая, что скоро он проснется, а у меня осталось совсем мало молока. Бросила взгляд на Арсиса, прижимающего к себе козу забинтованной рукой. Я не могла его ни о чем попросить… у меня не поворачивался язык. Но очень скоро мне придется это сделать, а ему придется ее подоить ради младенца.
— Давайте сделаем привал и передохнем, а уже на рассвете пойдем дальше.
— Здесь могут быть волки!
С испугом сказала одна из женщин.
— Могут. Но мы разожжем костер и сделаем факелы. Он не приблизятся к нам.
Костер распалил Арсис, привязал козу к дереву и уселся возле огня, протягивая к языкам пламени свои руки. Я подсела к нему, покачивая младенца, сделав ему из тряпочки нечто наподобие соски.
— Я… я не смогла ее спасти. Простите меня.
Он тяжело вздохнул и посмотрел куда-то вдаль, сквозь огонь и лапы деревьев.
— Когда у нас родился старший сын Джейсон моя жена сказала, что он будет воином, когда родился Брэдли она сказала, что он станет мельником, как и я, когда ей принесли выкармливать Моргана она сказала, что из него получится великий человек. Во всех трех случаях она оказалась права. Когда наши сыновья погибли Мардж несколько лет походила на призрака. Она убивалась по нашим мальчикам, а я старался держаться ради нее, чтобы не дать нам обоим сойти с ума. Прошло время и мне казалось, что она излечилась, что ее боль утихла и она снова стала той Мардж, которую я знал… А где-то месяц назад я проснулся от того, что ее нет рядом. Встал чтобы найти ее и увидел во дворе, она стояла в одной ночной рубашке и смотрела куда-то вдаль. Я спросил ее почему она не спит, а она ответила: «Там Джейсон и Брэдли. Видишь. У кромки леса стоят? Они машут мне руками и зовут к себе. Разве ты не видишь?»
Я попытался увести ее в дом, а она кричала и тянула руки… пока наконец не обмякла и не позволила мне отнести ее в дом. Она разорвала мне сердце, когда сказала, что видит их каждый день… и каждый день выносит во двор тарелку с едой и чашу с вином, а утром уносит, чтоб я не увидел. Когда я увидел вас… одну… я уже знал. Что они забрали ее к себе. Мою Мардж. Ей хорошо и спокойно там… а я… я подожду пока они придут и за мной.
По его морщинистой щеке сбежала слеза и я сильно сжала его плечо.
— Мне так жаль… так жаль…
А он вдруг повернулся и попросил:
— Назовите мальчика… дайте ему имя… назовите его как нашего первенца — Джейсон.
— Хорошо… я назову его именно так.
— Мардж… она была бы счастлива.
Мы задремали у огня, уставшие, обессиленные в полном неведении, что ждет нас завтра, пока Арсис дежурил у костра и подбрасывал дров.
Я видела во сне, как бегу по этому лесу на мне длинное темное платье и голова накрыта платком… а за мной бежит Морган. Мы скользим между деревьями. Он смеется и почти меня догоняет, но я снова вырываюсь и выбегаю на эту самую опушку, позволяя ему схватить себя за талию и прижать к себе… И на нем нет дорогой одежды, на нем нет камзола, расшитого золотом, он в одежде обычного крестьянина. Прижимает меня к себе и я подставляю ему губы для поцелуев пока где-то вдалеке не раздается звон колокола.
— Мне пора… к вечерней надо успеть. Не то матушка настоятельница накажет.
— Завтра придешь?
— А ты будешь ждать?
— Буду. Сотню лет ждать готов. В этой жизни, в следующей и скорей всего ждал в сотнях других.
Глаза страстью горят, он мое тело мнет, сдавливает и к себе прижимает жадным ртом обжигает кожу, оставляет на ней следы от щетины так что жжет и печет скулы, губы, шею.
— Если будешь ждать — приду.
— А ты… ты будешь меня ждать? Если вдруг опоздаю… если вдруг пропаду? Будешь ждать, Элизабет? Верной мне будешь?
— Я лучше умру, но не позволю еще кому-то притронуться ко мне!
— Не умрешь… я не отпущу тебя.