Удачная неудача Солнцеликого (СИ) - Штефан Елена. Страница 42

Вот тебе и “Баранкин, будь человеком!”

А зачем ложиться, а зачем одеяло, а почему менять на ночь одежду, а спать, это как? Ой, а почему рот открывается сам, а зачем это, зевать, не хочу кашель…

Язык уже заплетается, а вопросы не заканчиваются. Ваен принес мешочек с разогретой солью вместо грелки, отсыпьте ему боги удачи и здоровья.

— А зачем горячее, а почему на грудь, а… — не выдержала, прикрыла этот источник вопросов ладонью. Новые ощущения Титу понравились и он присмирел. Я бы спела колыбельную, да охрипла уже, поэтому просто тихонько гладила его по конопушкам. На постели засыпал почти взрослый парень, а я видела одинокого ребенка.

— Тит, Тишенька, — позвала еле слышно, — а ты сам себя полечить можешь?

— А люди могут? — последовал встречный совершенно нелогичный вопрос.

— Нет, не могут.

— Тогда и я не могу, я теперь человек, ты же сама просила.

Последние слова звучали совсем невнятно, кажется, заснул. Ох и перепутаются же у него волосы за ночь, он, небось, и причесываться то не умеет. А грива-то ниже лопаток и кудреватая. И такая нежность в душе расцветала, какой я даже к новорожденной Дашке не испытывала. Сидела и тихо любовалась золотой макушкой.

А у двери бдительным сфинксом застыл Ваен, и ему явно было что сказать. Пришлось вставать. Для верности, чтоб не сбежала в мыльню, он вцепился в мой локоть и поволок в свою комнату. А-ащщ!

— Нинка, чудовище ты убогое, — зашипел он, — вот как ты умудряешься цеплять самых неординарных людей! Универсальная наемница-убийца у нее в дочках, да не какая-нибудь а на поводке, один из самых сильных магов современности ей в дядья набивается, внук и наследник шамана, который держит в руках дипломатию всей степи у нее с рук ест и жизнью ей обязан, полуторавековой призрачный ужас чуть ли не на побегушках. Теперь бога с дурной репутацией умудрилась в дом притащить! Ты думаешь, что творишь?!

За Сару я обиделась и из последних, не таких уж и маленьких, как оказалось, сил пнула этого зануду ногой в голень. Это я в дорамах насмотрелась. Ага, сработало, скачет на одной ножке, прямо как в кино показывали.

И чего привязался. Устала я.

— По твоей логике ты сам должен быть аномально-особенным. Не хочешь поделиться, в чем твоя уникальность, а? — Маг демонстративно отвернулся, не желая отвечать. — Ну ладно тебе, Вань, не сердись, не нужны мне твои тайны. Ты добрый и надежный. И только совсем чуточку надменный засранец.

— Как ты меня назвала? Ну-ка повтори!

Ох, ты ж, с засранцем я переборщила, надо каяться.

— Как ты переделала мое имя? — ага, вроде, взял себя в руки.

Фух! Так он не из-за засранца?

— Ну, вот смотри, ты — Ваен, это очень созвучно одному популярному имени на моей родине. Иван. Ваня, если попроще, Ванюша, если ласково.

Вот ведь, нашел время для обнимашек! Но приятно. Сразу понятно, свой человек. И свитер так и не снял. Значит, удобно, значит, понравился.

— Ванюша, это хорошо звучит, странно, но действительно ласково. — Я и поплыла от этой задушевности. — Ты где спать собираешься, убогая.

От резкой перемены тона аж передернуло. Молча повернулась, чтобы уйти. У-у, чудовище винторогое, такое чувство растоптал.

— Да я просто помочь хотел, Нин. Дораш уже спать улегся.

Вот чего следом плетется?

Спать я планировала рядом с Раштитом, на полу. Вдруг гость проснется и запаникует. Сара указала на запасные тюфяки, лежанка получилась едва ли не удобнее, чем на кровати. Ваен, никакой он не Ванюша, старался угодить, помогая, понял, что гадость сказал. Но слова уже вылетели и выводы сделаны.

— Я следилку на дверь повешу, — шептал он покаянно, — на случай если твой подопечный проснется, а ты нет.

Ладно, давай замнем, раз ты так стараешься, замнем, но не забудем. И будем держаться подальше. Не воевать же с недоумком-аристократом.

Проснулась позже обычного. На полу. Ох, завтрак же! Ох, Раштит же! А кровать-то пуста!

Подорвалась с места, как ракета земля-земля, чтобы обнаружить гостя в обществе Сары, которая объясняла этому почемучке назначение предметов обстановки. Святая женщина.

Утреннее питание Сары, которое я устроила прямо здесь, в неиспользуемой столовой, божонка очень заинтересовало, он смело сунул палец в мою синенькую, заметно огорчился, что ничего не произошло, с очевидной завистью пронаблюдал, как Сара аккуратно употребила все до последней крошки силы. Задумался, совершенно Дорашевым жестом потеребил макушку. А потом ткнул себя в живот и заныл:

— Н-н-Н-н-Н-н…

— Есть хочешь?

Ого, наш маугли уже кивки освоил, здорово. Я, наконец, обратила внимание на его одежду. Рубашка явно степняцкая, они не через голову одеваются, а запахиваются, как халат, на завязочки. Вместо штанов что-то подштаникообразное, но теплое и сильно велико, это Ваен поделился, не иначе. Все это великолепие удерживается желтым шелковым поясом от того одеяния, в чем Раштит притопал. На ногах все те же толстые носки, только перекрученные.

Присела на корточки, носки недотепе поправить и Тишку заинтересовали мои волосы тоже не чесанные, кстати.

“О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух”, да-да. Пробовали вытащить из теплой воды подростка, который никогда и ни в чем не знал отказа? Хотя бы по-тому, что просто ни в чем не нуждался? А тут такое разнообразие ощущений! Он, помоему, от познавательного азарта даже как-то изжил свою простуду.

А груминг? Ну, тут я немного лукавила в своем недовольстве, повозится с такими волосами, это кайф. Но за этот кайф пришлось расплатиться, потому что Дораш тут же возжелал креативную прическу аж из трех французских кос. Тоже гривастый экземпляр.

А что такое в яйце? А почему оно на сковородке белеет, а…

Яичница с беконом несколько занятнее, чем просто вопросы задавать и мне тоже удалось поесть.

Судя по тому, что степняк называет нашего гостя полным именем, а не укороченным, Тит, как я его представила, Ваен счел нужным поделиться секретом. Оно и правильно. Это я не дотумкала и заигралась в конспирацию. А это, на минуточку, Бог. Кому ведома логика божественный деяний? Прогневается не пойми на что и все…

Дораш на рынок сегодня не пошел, видно решил меня с богом наедине не оставлять. Удивительный мальчик, не артачится, ведет себя без национальных заморочек, ко мне почтителен, но без пиетета, с Ваеном держит дистанцию, как и положено недопеску рядом с матерым зверем. Такое чувство, что он сразу два воспитания получил, национальное и, так сказать, цивилизованное. Непростой мальчик. Дед его в эмиссары готовит? Или, наоборот, в дипломатические представители?

А парни, меж тем убирали со стола. Тит явно и с удовольствием занял позицию ведомого при степняке, а тот вовсю эксплуатировал принцип “делай как я”. Дальше началось невообразимое, Дораш достал свои листочки, чтобы учится писать. У Ваена каллиграфический почерк, аналог прописей делал он, а учебником служил гроссбух, других книг не было, Тит немедленно потребовал себе такое же.

— Тит, а зачем…

— Нет! — Божонок даже привстал, — говори не Тит, по-другому.

— Раштит?

— Он хочет ласково, — пропела Сара, вот кто получал удовольствие от этого балагана и уже научился интерпретировать эмоции этого, э-э…разумного.

— Тишенька? — Воспоследовал надменный кивок и бесподобная мальчишеская улыбка, в которой засияли не только зубы, но и все золотистые конопушки. Ну как тут устоять? — Тишенька, солнышко, зачем тебе прописи, ты же говорил, что все языки понимаешь.

— Интересно. Сестра не умеет. — И сияет как рождественская реклама.

Потихоньку, полегоньку мы с Дорашем выяснили, что сестра, это Сиштира. Она старшая из близнецов и Тит ее не любит.

— Погоди, я не поняла. В храме статуи были, ты на свою похож. А Сиштира, она похожа? Явно ведь постарше.

— Как хочу, так и выгляжу. Статуя мне нравится.

Так вот почему он босой и раздетый был. Воспроизвел то, что было доступно. А под халатом из бронзы не видно, бос он или обут, в штанах, или нет. Так и шлепал от ближайшего храма, благо, не очень далеко. А материализоваться прямо в доме не догадался.