Непристойная Блистательная Вечность (СИ) - Райан Кендалл. Страница 1
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.
Кендалл Райан
«Непристойная Блистательная Вечность»
Непристойная Блистательная Ложь — 4
Оригинальное название: Kendall Ryan “Filthy Beautiful Forever” (Filthy Beautiful Lies #4), 2015
Кендалл Райан «Непристойная Блистательная Вечность» (Непристойная Блистательная Ложь #4), 2019
Переводчик: Карамелька
Редактор: Коноплюша
Обложка: Врединка Тм
Перевод группы: http://vk.com/fashionable_library
Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация.
Коллинз Дрейк держит под контролем все аспекты своей жизни. Начиная с бизнеса и заканчивая удовлетворением физических потребностей... ничего не обходится без его команд.
И когда к нему на порог заявляется женщина с напоминаем об обещании, которое они дали друг другу в возрасте всего десяти лет, он не собирается позволить ей перевернуть весь его мир.
Но так и происходит.
Ведь Миа Монро не просто лучший друг детства, не просто та, с кем он потерял девственность и с тех пор не виделся, она — единственное исключение в его совершенном контроле. И шаг за шагом она вот-вот разрушит его тщательно продуманные планы.
Оглавление
Кендалл Райан
Любое копирование и распространение ЗАПРЕЩЕНО!
Аннотация.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Глава 4.
Глава 5.
Глава 6.
Глава 7.
Глава 8.
Глава 9.
Глава 10.
Глава 11.
Глава 12.
Глава 13.
Глава 14.
Глава 15.
Глава 16.
Глава 17.
Глава 18.
Глава 19.
Глава 20.
Глава 21.
Глава 22.
Глава 23.
Глава 24.
Эпилог.
Глава 1.
Коллинз
В последнее время у меня не выходит эякулировать.
Не от недостатка усилий с моей стороны. Нет, конечно. Я не халтурю, но как бы я не пыхтел над своей очень горячей девушкой-супермоделью последний час, пробуя каждую позу, которую только можно представить (и даже выдумав несколько своих), у меня не получается приблизиться к оргазму.
Чёрт.
Пот струится по прессу и груди на неё, и я, пробормотав извинения, делаю выпад жёстче, вбиваясь в её тело снова и снова в попытке достигнуть цели. Она же достигла кульминации уже четыре раза, и вовремя последних двух спросила у меня, близко ли я. Я солгал, ответив утвердительно.
В конце концов рассердившись, она сталкивает меня с себя.
— Какого чёрта, Коллинз? — Она слезает с кровати и швыряет мне в лицо подушку, схватив свой шёлковый халат.
Я сажусь на пятки, голый, как новорождённый, задумавшись, что за фигня со мной творится. Татьяна стройная и высокая с длинными шелковистыми волосами, да ещё и возглавляет «дрочебанк» мужчин всего мира. Дело не в ней, а может и в ней, чёрт возьми, сам не знаю.
— Детка, я просто устал, понимаешь? — С утра пробежал шесть миль и провёл жёсткую тренировку по кикбоксингу со своим самым младшим братом Пэйсом. И чёрт, да, возможно, некоторые реплики из нашего разговора между джебами и апперкотами всё ещё крутятся в моей голове. Когда он спросил о моих отношениях с Татьяной, я признался ему в своей уверенности в том, что она рассматривает меня только в качестве своего личного банковского счёта, а я считаю её тёплым телом, в котором можно потеряться. Вот только в последнее время у меня это не особенно получается.
Я наблюдаю с кровати, как Татьяна одевается, выбирая дизайнерские шмотки из массивного гардеробы, которым я снабдил её. Она швыряет ненужные вещи на пол, пока, наконец, не останавливается на чёрном платье-шифт и подходящих каблуках.
— Я ухожу, — бросает она в моём направлении.
Знаю, она бесится, но разве мы не должны об этом поговорить? Ведь так поступают пары?
Я скупо киваю.
Уверен, она идёт за покупками — её обыденное субботнее занятие.
После её ухода я принимаю душ и одеваюсь, после чего ухожу сидеть в уединении библиотеки, наслаждаясь столетним скотчем. Подумываю позвонить братьям, но они оба наверняка заняты своими семьями. Откинувшись на кожаную спинку, я закрываю глаза.
Ничто в моей жизни не обходится без контроля — начиная с компании и заканчивая отношениями и ведением бизнеса, — и только мой член об этом не слышал. Эгоистичная сволочь.
Можно записаться на приём к врачу, но я уверен, что он скажет, что проблема в голове, а вовсе не в члене. У меня отлично получается кончить с помощью собственной руки, и я не хочу слышать его мысли по этому поводу. «Это не подходящая тема для анализа, спасибо, Док».
Как самому старшему брату в семье без матери и отца, мне на плечи легла непосильная тяжесть, и я много работал. Поддерживал железную дисциплину и смотрел, чтобы мои братья держались в узде. И теперь, когда я генеральный директор компании, разницы никакой. У меня едва хватает времени на такие фривольности, как веселье. Видимо, сейчас я как раз за это и расплачиваюсь, забыв, как нужно, блядь, эякулировать. Господи.
Я сижу в одиночестве, с удовольствием напиваясь, пока солнце спускается по небу, как вдруг раздаётся дверной звонок. Мои братья сами бы зашли, а домоправительница входит через гараж. Я отталкиваюсь от кресла и иду прямиком в фойе, гадая, кого там черти принесли к моей двери.
На крыльце за дверью я обнаруживаю молодую женщину. Что-то в её широкопоставленных глазах болотного цвета, окаймленных чёрными ресницами, мне кажется притягательным и смутно знакомым. Мой член подскакивает от интереса. Серьёзно, сейчас? На эту шатенку, которая выглядит в равной степени напуганной и преисполненной надежды?
Мы так и стоим, разглядывая друг друга. У неё сломалась машина? Маловероятно, что она прошла целую милю по моей подъездной дороге. Уже было собираюсь предложить ей свой мобильный, как она вдруг заговаривает.
— Коллинз? — она щурится, как будто не просто смотрит на меня, а СМОТРИТ, как бы странно это не звучало. Её голос знаком. Мягкий, но хриплый. Воспоминания продираются сквозь пелену тумана, вызванную скотчем, выкапывая её.
— Гремлин? Это ты? — До меня доходит, что теперь уже щурюсь я, пытаясь понять, как девчушка, которую я звал этим прозвищем, превратилось в прекрасное существо, стоящее передо мной.
— Теперь я Миа, — обиженно поправляет она меня.
— Миа, чёрт! — я привлекаю её в объятья, прижимая к груди. Она всё такого же роста, что и в подростковом возрасте — хилых пять футов (= 152 см), в то время как я вырос до внушительных шести футов и двух дюймов (=189 см).
Её напряжённость спадает как только она, издав слабый смешок, оказывается в моих руках.
— Сначала я подумала, что ты меня не узнаешь.
— У меня голова сегодня забита. Кроме того, раньше ты выглядела немного иначе. — Я отпускаю её, встречаясь с ней взглядом. Становится понятно, что мы оба помним нашу последнюю встречу. Нам было по пятнадцать, мы прятались под палубой лодки отца, тихонько раскачивающейся на причале. Она сказала мне, что переезжает. Потом умоляла лишить её девственности. Что я и сделал. Моё последнее воспоминание о ней — пятна крови на бёдрах и слёзы, застлавшие изумрудно-зелёные глаза. За ту ночь я всё ещё чувствую себя сволочью. Стыд прожигает меня насквозь, вынуждая вернуться в настоящее.
Я кашляю, а Миа моргает, отгоняя воспоминания, которые, без сомнения, стояли у неё перед глазами. Если она здесь, на моём пороге в ЛА, значит, возможно, она простила меня за ту ночь. Мы росли вместе и были практически неразлучны с пяти лет. Пока она не переехала. Я не виделся и не говорил с ней пятнадцать лет. Изучая её внешность, я осознаю, что кое-то осталось неизменным — зелёные глаза, которые сверкают, когда выхватывают свет, и непослушные каштановые волосы, завивающиеся во все стороны, — но, тем не менее, многое в ней явно ново. Грудь, например. Я бы такую запомнил. У неё узкая, аккуратная талия, но бёдра широкие, и мне не нужно её разворачивать, чтобы понять, что задница у неё круглая и пышная. У девчонки формы, которые совершенно расходятся с тощей паршивкой, которую я помню, как своего партнёра по детским играм.