Непристойная Блистательная Вечность (СИ) - Райан Кендалл. Страница 3

Стук каблуков по деревянному полу привлекает наше внимание.

— Вот ты где, — произносит Татьяна, показавшись в библиотеке. — Какой же большой этот дом. — Она замечает присутствие Мии и замирает. — Оу, прости, я думала, ты один. Привет, я Татьяна. — Она протягивает руку, и Миа встаёт, отвечая на рукопожатие.

— Миа. Приятно познакомиться. Простите, мне пора уходить... — она ставит напиток.

Я вскакиваю на ноги и кладу руки Мии на плечи.

— Тебе не нужно никуда уходить. Путешествие наверняка выдалось длинным. Присядь, пожалуйста.

Она сглатывает и с беспокойством смотрит на меня.

— Ты уверен?

Я киваю.

— Конечно. Похоже, нам предстоит многое наверстать. — После чёртовой бомбы, которую она только что скинула на меня, ей отсюда ни за что не уйти.

Она кивает с неуверенной улыбкой.

— Может, присоединишься к нам, Татьяна? — интересуюсь я, двинувшись к бару.

— Разумеется, — плоско реагирует та.

Я делаю малиновую соду с водкой, которую она любит, и протягиваю ей стакан. Татьяна садится напротив, скрещивает ноги в прямой, как прут, позе и бесстрастно глядит на меня. Всё ещё бесится из-за случившегося.

Я рассказываю Мии о минувших пятнадцати годах — о том, что я и все мои братья живут в Лос-Анджелесе, и что под моим управлением успешная инвестиционная компания. Рот говорит, но мозг всё пытается усвоить тот факт, что она заявилась сюда после стольких лет.

Обе женщины смотрят на меня и слушают, Миа время от времени вставляет вопросы, радостно смеясь, когда я рассказываю о том, как остепенились мои младшие братья — Пейс обзавёлся маленьким сыном, а Колтон женился в прошлом месяце.

Миа особо не рассказывает о своей жизни, или о том, что побудило её приехать сюда, видимо, присутствие Татьяны сдерживает её. А мне ещё так много хочется узнать!

— Простите, — прерывает Татьяна, — так кем, ты сказал, вы были?

— Миа была моим лучшим другом детства, — отвечаю я, недовольный тоном.

— Да. Мы были неразлучны до пятнадцати лет.

— И что же случилось, когда вам стукнуло пятнадцать? — спрашивает Татьяна, не подозревая на какое минное поле ступила.

Я встречаюсь взглядом с Мией, и у неё краснеют щёки. Видно, она помнит наш первый и единственный сексуальный опыт. Меня до сих пор волнует, что я был с ней слишком груб. То, как после дрожало её крошечное тело в моих руках, кровь, которую я увидел между её ног. Меня тошнит от одного лишь воспоминания. Будь у меня возможность изменить всё сегодня, я бы занялся с ней таким хорошим сексом, что она не захотела бы уезжать. Господи, неужели у меня и мозг воспалился? Нужно выкинуть эту мысль. Миа здесь не для секса. Я повторяю это, как мантру, в голове.

— Моя семья переехала, — отзывается Миа, моргая и отводя от меня взгляд. — А ты кто? — спрашивает в свою очередь она, отпивая от напитка.

Татьяна хмурится, глядя на меня, очевидно, не обрадованная тем, что я не разгласил эту информацию.

— Я его девушка.

Глава 2.

Миа

— Я его девушка, — произносит Татьяна. Отвечает мне, но взгляд направлен на Коллинза.

Я как раз делаю глоток, когда её признание вынуждает меня вдохнуть воздух — и выпивку тоже — не в то горло, отчего я захожусь кашлем.

— Простите, — заикаюсь я в паузах между кашлем. — Извини. Я не сомневалась. — Умудряюсь вернуть себе дыхание, но лицо опаляет жар. Смущение — не то слово, каким можно описать мои чувства. У него есть девушка? Мне хочется умереть.

Я вспоминаю экскурсию по дому, устроенную им. Место удивительное и красиво оформленное, но в нём нет их совместных фотографий или женского отпечатка. Даже уютного уголка нет, в котором девушка могла бы свернуться в клубок и почитать книгу или модный журнал. И когда пришла Татьяна, они, конечно, показали, что знакомы друг с другом, но без единого намёка на романтику. Они не задерживали друг на друге взгляд, и исходя из расстояния, что разделяло их, я решила, что она его сотрудница. Чёрт, да этот дом такой огромный, что в нём могло жить сразу несколько его подчинённых.

Кроме того, я была так поглощена разговором с Коллинзом, что практически не заметила её красоту. Теперь, когда я по-настоящему оценила её, понятно, что она из тех женщин, с кем он встречается. Высокая, стройная и великолепная. И, честно говоря, её лицо кажется мне знакомым. До меня доходит, что она Татьяна Маркова — женщина, чьи фото украшают обложки каждого журнала Vogue, которые я видела в киоске аэропорта.

У меня внутри всё обрывается, когда я оглядываю их обоих — изощрённый трюк, учитывая, что они сидят на разных концах комнаты. Но скользя взглядом от одного к другому, я замечаю похожую манерность. У обоих идеальная осанка. Один их вид побуждает меня сесть прямо. Лица жёсткие и хладнокровные с написанным на них нейтральным выражением, которое ничего не выдаёт. Для Коллинза это ново. Он никогда раньше не выглядел таким холодным. Я возвращаюсь к тем годам, когда мы были детьми. Он всегда был серьёзным, но вызвать улыбку у него не вызывало труда — и это было моим любимым занятием. Теперь же выражение его лица сурово и неподвижно. Я рада, что оно направлено не на меня, но видеть его таким всё равно печально.

Татьяна отбрасывает волосы назад и поворачивается ко мне.

— Так что тебя привело в Лос-Анджелес?

Я устремляю взгляд на Коллинза, но тот умудряется удержать своё стоическое выражение, не озадачившись её вопросом. Я в панике пытаюсь сделать ещё один глоток, но в стакане пусто.

Коллинз вызывается.

— Давай сделаю ещё. — Он уходит к бару и выставляет ещё три стакана, делая по одному каждому из нас.

Я глубоко вдыхаю, не зная, как оттянуть время. Мне не нравится врать, но я ни за что не скажу этой женщине, что приехала сюда в надежде выйти замуж за её бойфренда. С моей стороны вообще было глупостью приезжать. Жаль, что я не оставила время на раздумья, а просто ринулась в интернет в поисках дешёвого билета. Мне даже в голову не приходило, что он может быть не один. Хотя я всегда была немного неуправляемой, когда дело касалось Коллинза. Почему же сейчас должно быть иначе?

Но я не собиралась делиться этим с Татьяной. Она же просто со смехом выставит меня из дома, если я так поступлю. Её глаза впиваются в меня, ожидая ответа.

— Я... — ищу слова, любые, не касающиеся настоящей причины моего появления. — Я потеряла работу. — Чувствую, как глубже опускаюсь в кресло не в силах поверить, что только что призналась Коллинзу и его девушке в том, что я провальный бухгалтер. — Меня уволили. — Прошу, кто-нибудь, заткните меня.

Коллинз протягивает мне обновлённый стакан, и я делаю несколько крепких глотков.

— Чем ты занималась? — спрашивает он. Вид у него искренне недоумённый, когда он занимает место напротив меня. Наверняка, девушка, которую он помнил, никогда не была бы столь беспечной, чтобы заслужить увольнения с работы. Но, видимо, всё меняется.

— Я работала бухгалтером, — смотрю на свой напиток, помешивая его соломинкой. — Мой босс повесил на меня растрату средств. А у меня не было возможности доказать обратное.

Коллинз вскидывает руку, как будто останавливая меня.

— Всегда есть выход. Я знаю несколько отличных бухгалтеров-криминалистов. Можно помочь тебе связаться с ними, — он наклоняется вперёд в кресле.

Беспокойство в его глазах говорит, что он поможет мне, если я того захочу. Он всегда защищал меня, и мне нравится снова видеть эту его сторону. Я закусываю губу изнутри, быстренько всё обдумывая, но чувствую себя слишком униженной, да и оно не стоит мороки. Сумма была небольшая, так что они не выдвинули обвинений. Я отмахиваюсь от него.

— Оно того не стоит. Он промотал всего две тысячи, прежде чем его... или, скорее, «меня» поймали.

Татьяна заливается смехом.

— Парень, наверное, лох в присваивании денег, раз ему удалось вытащить всего пару тысяч.

Я вымучиваю улыбка, хотя несколько тысяч для меня — это много. Они удержали мою последнюю зарплату, чтобы возместить ущерб. Её мне хватило бы ещё на три месяца аренды за квартиру.