Огненная кровь. Том 1 (СИ) - Зелинская Ляна. Страница 12

— Вы правы, расшаркивания ни к чему. Я согласна, милорд.

Он усмехнулся. Посмотрел на неё очень внимательно, прищурившись, с какой-то долей печали и уважения, и, указав рукой на дверь, произнёс:

— Тогда дело за малым — подписать соглашение о помолвке.

Соглашение было на двух языках: айяарр и коринтийском. Мэтр Ладье посмотрел сочувственно сначала на Иррис, потом на тётю Огасту. Та стояла в дверях скорбной тенью — Иррис отказалась говорить с ней до подписания бумаг.

Ей ни к чему колебания и истерики тёти, решение принято — быстрее всё закончить и прочь из этого дома!

В соглашении на айяарр она кое-что не поняла, но её айяарр бы не столь хорош, впрочем, не считая незначительных расхождений в терминах, которые ей объяснил Гасьярд Драго, тексты просто дублировали друг друга. Она взяла перо и быстро поставила подписи под обоими документами. Затем пригласили Себастьяна и он, одарив Иррис тёплой улыбкой, быстро поставил свои подписи рядом.

После этого нотариуса быстро выпроводили в гостиную и перед носом тёти Огасты заперли дверь.

Гасьярд Драго взял со стола подсвечник и, щёлкнув пальцами, зажёг свечу, а затем обратился к новоиспечённым жениху и невесте:

— Дайте руки.

— Что это? — спросила Иррис, глядя на то, как Гасьярд Драго берёт в руки странный нож, больше похожий на иглу.

— Помолвку нужно скрепить огнём, — ответил он, ставя свечу на стол.

И не успела Иррис предположить, что будет дальше, как Гасьярд Драго уколол палец ей и Себастьяну и, выдавив на огонь по капле крови, соединил их ладони.

Огонь взметнулся так, что на белой штукатурке потолка осталось чёрное пятно, а Иррис отшатнулась в испуге, но Себастьян удержал её за талию и прошептал на ухо:

— Не бойся.

Нож исчез, свечу вернули на место, и соглашение о помолвке перекочевало в сумку Гасьярда Драго, а после этого в комнату вернули мэтра Ладье, и Салавар Драго, снова нацепив на лицо скупую улыбку вежливости, обратился к тёте Огасте:

— Миледи, я понимаю, что всё это так скоротечно и неожиданно и вам нужно время чтобы смири… привыкнуть к новому положению дел. Вам предстоят кое-какие хлопоты, поэтому я решил, что вам необходима некоторая сумма на расходы, чтобы подготовить вашу племянницу к роли невесты моего сына и покрыть затраты на ваши… э… хлопоты. Не могли бы взглянуть на этот документ?

Он протянул ей ещё один лист, составленный мэтром Ладье.

Лицо тёти выражало крайнюю степень праведного гнева — вздёрнутый подбородок, складка между бровей и нюхательные соли, прижатые к груди, должны были дать понять незваным гостям, насколько они перешли все мыслимые и немыслимые рамки приличия. Но… как только её глаза пробежали первую часть документа, Иррис поняла, что любая душа продаётся — дело только в сумме.

— Во второй строке, миледи, если вы обратите внимание, компенсация ваших расходов, за понесённые… неудобства и хлопоты. И я понимаю, сколь скромна эта сумма, но, думаю, счастье вашей племянницы всё-таки дороже любых денег, не правда ли? — Спросил Салавар Драго, любезно наклонившись к тёте.

— О? О! О… Да, вы правы, милорд, конечно, хлопоты и всё такое, вы же понимаете, подготовить гардероб, портнихи, шляпник, столько всего! Нужно купить и шёлк и кружева… Моя племянница не должна войти в ваш дом замухрышкой! Ещё сапожник, духи, шпильки, женщинам ведь нужно столько всяких мелочей…

Иррис вспомнилось, как Салавар Драго произнёс «закудахчет до приступа», и ей вдруг захотелось рассмеяться.

К кудахтанью присоединилась тётя Клэр, заглянувшая в документ через плечо тёти Огасты, горничная бросилась накрывать чайный столик, а у Иррис почему-то в голове мелькнула странная мысль…

Сколько же денег заплатил он тёте Огасте, что она предала в мгновение ока все свои принципы и идеалы? Наверное, это должна быть неприлично большая сумма. Настолько большая, что тётя не только изменила мнение на всю эту ситуацию, она просто душу продала, не испугавшись никаких последствий.

Пересудов. Сплетен. Отповеди святого отца. Храмовников. Недовольства мэтра Гийо…

Да это должно быть целое состояние!

И неужели она, Иррис, стоит того, чтобы выложить за неё целое состояние? Учитывая, что взамен джарт Драго получает сомнительную надежду на то, что у неё якобы есть какая-то сила. А ведь силы никакой у неё нет… Будь она способна притягивать бурю, вызывать ветер или зажигать пальцами свечи — она бы знала.

И мысль о том, что есть что-то, чего она не понимает во всей этой истории, омрачила радость осознания того факта, что мэтр Гийо со своими тыквами безвозвратно канул в прошлое.

— Но как же мы успеем всё? — воскликнула тётя Огаста, когда все уже расселись вокруг чайного столика. — Когда вы планируете забрать Иррис?

— Не волнуйтесь, миледи, у вас будет целый месяц, — ответил Салавар Драго, — сегодня мы уезжаем. Нас ещё ждут дела в Рокне и… ещё нескольких местах, и возить с собой вашу племянницу по всей Коринтии было бы немилосердно. Через месяц я пришлю за ней карету и сопровождающих. К этому времени всё должно быть готово. Возьмите с собой лишь то, что необходимо, но не слишком много, поверьте — в Эддаре у Иррис будет всё, что она только пожелает.

Позже Салавар Драго снова отвёл Иррис на веранду, закрыл дверь и произнёс негромко, так, чтобы их точно никто не услышал:

— Когда за тобой приедет карета, никому, никаким знакомым, друзьям или родственникам не говори о том, когда и куда ты едешь. И к кому. Если кто-то будет спрашивать по дороге твоё имя, представься другим именем. Постарайся нигде не задерживаться по пути и никому, слышишь, никому не говори своего настоящего имени. Тебе важно приехать в Эддар как можно быстрее и самым кратким путём. И сделай так, чтобы никто в Мадвере не знал о том, с кем ты помолвлена. Ты умная женщина, Иррис. Сделай так, как я тебе говорю. Это важно.

— Но как же, мэтр Ладье? Как же тёти и прислуга? Они же знают!

— Я позабочусь об этом, нотариус забудет всё напрочь, как и слуги, и твои кузины. А твоим тёткам я всё объясню, в их же интересах держать язык за зубами.

— Но почему? Почему я должна скрывать кто я? — Иррис не сводила с него глаз, странный холодок предчувствия затаился где-то в груди.

Салавар Драго прищурился, засунул руки в карманы и, помедлив, ответил:

— Видишь ли, Иррис, я очень давно живу на свете. И жизнь такая штука… друзья приходят и уходят, а враги накапливаются. И у меня, пожалуй, накопилось слишком много врагов.

Глава 5. Весьма странное письмо

Месяц спустя после

Большого мадверского шторма

«…а ещё, учитель, сегодня Альберт опять баловался силой. Полночи по комнате летали перья из подушек и бутылки, а шлюхи, которых он привёл в дом, визжали и хохотали, глядя на это.

Учитель, подскажите, как мне вразумить его? Иначе, боюсь, как бы дело не дошло до храмовников. Всякий раз, когда я говорю ему быть осторожнее, он смотрит на меня, как кот на мышь, да грозится пустить мне кровь и ставить на ней опыты или и вовсе скормить пиявкам, если буду ему мешать. Но с каждым разом его сила все больше, а злость все сильнее, и однажды, кто знает, может, так и будет.

Это уже третий город с того дня, как мы покинули Скандру, и в каждом новом месте он начинает все сначала: скачки, карты, драки, вино, бордели и жёны знатных господ. И что в итоге? А в итоге мы снова, как тати, бежим ночью, потому что полгорода жаждет его смерти. И он как будто даже рад этому! Точно ждёт, когда они, наконец, поймают его и убьют!

Вчера утром он собрался на дуэль с сыном главы Тайной стражи. Хвала заступнице Мирне, у меня оставалась слабительная настойка, что я сделал для жены пекаря, пришлось влить ему в вино, почитай, треть склянки. Так вот, на дуэль он, конечно же, не попал, и был так зол, так зол, что уж и не знаю, как он меня за это не убил — гнался за мной, как ненормальный, с вертелом, да я схоронился в подвале в бочке из-под вина, в которой до ночи и просидел.