Сменить мечту. История попаданки наоборот (СИ) - Штефан Елена. Страница 23

— Красивая вещь получается! Знаете, Эля, я его сделаю, даже если заказа не будет. Вы же поможете мне с финишной гравировкой?

— Конечно поможет, — дал за меня обещание сын.

Конечно помогу, пусть только попробуют отстранить меня, а еще спрячу в перышках руну гармонии. Сработает — хорошо, не сработает — будет просто красивый вензель. Мне очень этого хотелось, очень! Да и сын явно рассчитывает на продолжение знакомства.

Долго, ли коротко, а в гостях мы засиделись.

— Элька, — телефонный вызов подруги даже обрадовал, — вижу по следилке, что вы еще в “Златокузне”, ждите, я уже еду.

План закруглить наш затянувшийся визит провалился. Ужинать с Фролом в грузинском ресторанчике оказалось неожиданно приятно и познавательно. Я впервые столкнулась с проявлениями иной культуры воочию.

— Гамарджоба генацвале Серго, — громогласное приветствие сочилось искренним радушием, — какие гости посетили сегодня старого грузина!

— Гамарджоба батоно Важа, как драгоценное здоровье?

— Э-э, Серго, зачэм про здоровье спрасил! Только глянул на этих красавыц, обо всем забыл! Садитесь, садитесь! Сейчас вкусный ужин будет!

Я поймала себя на том, что по-детски пялюсь на колоритного человека в белоснежной поварской одежде. В нём все было немножко чересчур: черных кудрей, крючковатого носа, блестящих глаз, седых усов, зычного голоса, движения, экспрессивности жестов, но при этом, все так очаровательно! За столом мы уже улыбались, хотя, Ирина с трудом согласилась на приглашение Фрола и нервы помотала всем.

— Ну тетя Ира! — Димка активно учился вить из нас веревки, оставалось только внутренне вздыхать, воспитатель из меня аховый.

За поеданием изумительных хинкали мы узнали, что владелец ресторана дружил с покойным дядюшкой Фрола. Ему, собственно, и принадлежала ювелирная мастерская. Так вот почему там было два рабочих места!

— Я по профессии металлург-литейщик, — рассказывал Фрол неспешно, — мне сталь ближе золота. Но работать на заводе, где половина оборудования устарела еще до войны, было совсем невмоготу. Вот и пришлось устроиться у дяди под крылом, ремеслу-то меня с детства учили. Теперь, вот один остался. Дядюшка все дела вел, заказы брал. А мне это не дано совсем. Руками работать мне нравится, что с золотом, что с железом, а с людьми — не люблю.

— Ну взяли бы помощника, в приемной сидеть.

— Нет, Ирин, там профи нужен, или увлеченный человек вроде Эли, — глаза Фрола сверкнули надеждой, — а может, и впрямь, а Эля? Несколько часиков в день? Вам же нравится, а я получу свободное время и займусь своими любимыми железками?

Неожиданно! Даже жевать перестала, растерявшись, а Димка был доволен!

— Что за железки? — В голосе Ирины появилась заинтересованность.

— Хобби такое. У меня есть маленькая кузня на окраине. Откуда, вы думаете, у Герки и его друзей мечи да алебарды? — Фрол наслаждался произведенным эффектом.

Мда, как-то не вяжется в моем воображении корневертка с еле видимым глазу жалом и молот с наковальней. Хотя, учитывая габариты сидящего напротив мужчины, не уместна, как раз-таки, корневертка.

По дороге домой Дима, несмотря на сытую расслабленность живописал своей тете Ире про тигли, микроскоп и газовые горелки. Про красоту расплавленного золота, про то, как Фрол хлопал от удивления глазами, когда я с заказчиком общалась, короче, всех сдал, ничего не утаил. Пришлось признаваться самой себе, что сегодняшний день получился отличным и мне хочется, чтобы он повторился.

Вечером Ирина традиционно уткнулась в свои папки, а я с грустью поняла, что знаю о ней очень мало.

— Ир, — внезапно решилась я оторвать подругу от драгоценных бумаг, — а ведь ты Фролу нравишься. Ир, не отмалчивайся! — не знаю, откуда во мне взялась эта требовательность, никогда себя так не вела. Да и не с кем было.

— Заметила, — резко отодвинув папки и потянувшись с показным безразличием, Ирка попыталась удрать в ванну, но я не дала.

— Фрол приятный человек, нам с Димой понравился. Надеюсь, он не женат.

— Один из самых завидных женихов в городе, твой Фрол.

— А ты?

— А что я? Я имею многолетний вялотекущий роман с начальником. И мне так удобно! А ты сама?

Судя по неоправданно вызывающему тону, Ирке было так удобно, но она никогда добровольно не признается. А давить я не стану, а то съедет еще.

— А что я? — спросила невинно, позволяя подруге уйти от щекотливой темы без потерь для обеих.

— Работать к Фролу пойдешь?

Часть 27

Дима сидел в своей комнате и писал очередной тест. Анна Петровна, сама того не подозревая, создала парню идеальный способ самопознания. Тесты срабатывали, как сигнал для высвобождения данных, хитрый браслет помогал бывшему арашскому беспризорнику перезаписывать эти знания на “новый носитель”. Димка так поднаторел пользоваться заимствованными знаниями, что время прохождения тестов заметно улучшилось, это мне его репетитор сказал. Естественно, я передала похвалу сыну.

— Знаешь, мама, я всегда хотел уметь читать. Думал научусь читать-считать и стану важным человеком. Я потому тогда в деревенскую школу и пошёл, а когда выперли, учебник ухватил. Я воровать не планировал наверно, сейчас уже не помню. Наверно надеялся, что дед Ульх или Диего мне помогут. Они вроде воспитателей в приюте были. — Димка немного помолчал, видимо вспоминая.

— Эти люди, они хорошие? — Почему я никогда не расспрашивала Диму о приюте? А ведь с этими людьми сейчас приходится как-то уживаться Лизе. Что греха таить, я о ней беспокоилась, но старалась не потревожить хрупкий покой Ирины.

— Ага, отличные. Дед бесплатно работает, только за кормёжку, а Диего, на нём и на его жене весь дом держится, добрые. А управляющая была противная, просто крыса.

Димка нахмурился вспоминая. Чтобы его отвлечь, спросила:

— А сейчас? Тебе ещё не разонравилось учиться?

— Мам! Это так здорово! Я даже не подозревал, что в мире столько всего интересного! Мне так нравится! Только история не очень, чужая она. Но с браслетом ничего, запоминаю, — и развёл руками, мол, понимаю, что придётся и не ропщу.

Браслеты-запоминалки подводили своих хозяев только в одном — кожа под латунными пластинами зеленела. Дима относился к проблеме философски и браслета не снимал даже на ночь, а в оправдание говорил, вдруг сон интересный не запомнит.

— Ну подумаешь, что зелёная, все мы немножко Шреки. Похожу зелёненьким в некоторых местах.

Мы с Ириной себе такого позволить не могли, лето ведь, а я уже оценила возможности лёгкой одежды. Переделывать удачные артефакты смысла не имело. Точнее, смысл был, не было уверенности, что я смогу повторить этот несомненный успех. Общий механизм “срабатывания магии” был понятен. Теоретически. Тут нужен какой-то особенный настрой, состояние, которое мой чуткий мальчик назвал “вынимает душу”. Если подумать, то это именно так и случалось, всё три наши запоминалки были сделаны на необыкновенном душевном подъёме. Оберег-благопожелание для беременной Леры тоже делался на остром желании помочь и подпитывалось верой Геры, которого ну никак, никак нельзя было подвести.

Этому совершенно постороннему человеку я обязана тем, что в жизни появились какие-то перспективы. Если бы не он, с его идиотской, по местным меркам, просьбой, если бы не он, рискнувший показаться смешным, сидела бы я сейчас и, как говорит Ирина, “тупила в планшет”. А вместо этого я собираюсь провести несколько часов в обществе милых моему сердцу штихелей.

Фрол позвонил рано утром и слёзно умолял подменить его в мастерской на полденёчка, ему надо с железом повозиться. Друзья собираются “в поле”, просят оружие поправить. Отпустите, дескать, меня, добрая барыня и просите что угодно.

— Сголасна. А попрошу совета, Фрол. Как сделать так, чтобы латунный браслет не зеленил кожу?

— Да легко! Привозите вашу латуньку, всё сделаем. И парня приводите. Если не откажется, в кузню его возьму, — ещё бы Дима отказался, — одежду только дайте ему с собой переодеться, чистым его вернуть вам я не обещаю. — В голосе Фрола рокотала усмешка.