Вересковый мёд - Зелинская Ляна. Страница 5

Он отошёл к окну и отвернулся. Постоял, скрестив руки на груди, а потом произнёс тише:

— Твой отец в итоге принял бы такое же решение.

— Но зачем я нужна королю Раймунду, если ты и так решил сдать Балейру! — воскликнула Эрика, не совсем понимая, к чему ведёт дядя.

— Король не хочет получить просто голую землю. Он хочет сохранить нашу магию…

— Он для этого отправляет на костёр одну фрэйю за другой? — криво усмехнулась Эрика. — Чтобы сохранить нашу магию?

— Все совершают ошибки.

— Ты словно защищаешь его! О Триединая мать! — Эрика вскинула голову и спросила, глядя на дядю с прищуром: — А зачем вообще королю нужна именно я? Я же теперь никто. Сирота. Ни дома, ни земель… Балейру ты и так хочешь сдать. Зачем ему на мне жениться?

— Не кипятись. Условия мирного договора таковы, что это именно ты сдашь ему Балейру, как наследница Янтарного трона и присоединишь наши земли к Тавирре. Ты поставишь подпись на мирном договоре. А ещё, ты поделишься с королём свои Даром, передав его вашим детям — потомкам короля Раймунда, — с этими словами Тревор Нье'Лири обернулся. — Король Раймунд хочет, обладать магией Лесного народа, только так он согласен оставить фрэйям жизнь.

— Ни за что! — горько выдохнула Эрика.

— Тогда вся Балейра погибнет. Сожгут каждую фрэйю, какую найдут. Мужчин убьют, чтобы некому было продолжить имена наших кланов, а девушек… Думаю ты догадываешься, что с ними станет. Ну или ты можешь их всех спасти. И прежде чем ты скажешь ещё раз своё «Ни за что!», подумай, а что должен делать настоящий правитель?

Он оттолкнулся от окна, подошел к Эрике сзади и развязал ей руки.

— Ты думаешь, я не скорблю? Ты думаешь, каждый шаг по этой земле не отдаётся болью в моём сердце? Но время пришло, пора развеять прах мёртвых, подумать о живых, и начать жить дальше. К тому же твой брак одобрил Янтарный совет, — Тревор Нье'Лири залез во внутренний карман и достал оттуда бархатный мешочек. — И я привёз кольцо будущей Янтарной королеве.

Эрика чувствовала, как ей не хватает воздуха. Как её душит ярость и ужас от того решения, которое ей предстоит принять, и понимание того, что в словах дяди есть мудрость правителя.

Он говорил Эрике ещё много жестоких слов, и во всех этих словах была только одна правда — она не может думать и решать просто как Эрика, девятнадцатилетняя девушка, живущая в Кинвайле. Она должна принимать решения, как будущая королева. И, к сожалению, эту ношу нельзя переложить на кого-то другого.

— Ты должна понимать, Эрика, ты можешь спасти свой народ, ценой этой жертвы. А именно личные жертвы и страдания всегда прославляют правителей.

— Но… как же я смогу передать свой Дар тому, кого ненавижу так сильно? Как же зов леса? — спросила она уже тише, ощущая с каждым мгновеньем, что эта ноша всё сильнее давит её к земле. — Я же фрэйя, моё сердце само выбирает, кого полюбить и с кем поделиться Даром. Я не смогу отдать его тому, кого ненавижу всем сердцем так сильно. Ничего же не получится…

— Ну… Есть одно средство, — дядя Тревор прищурился. — Зов леса можно обмануть. И я знаю как это сделать.

Глава 3. Стальной поцелуй

Дядя уехал на следующий день.

— Ты же не станешь делать глупостей? — спросил он Эрику перед тем, как попрощаться.

Она устало покачала головой. Что-то внутри будто надломилось.

Какие уж тут глупости? Любой её неосторожный шаг будет стоить жизни тёте Бригитте и её детям. И тем, кто живёт в замке. И Ивару Йорайту. И всем фрэйям этих земель…

Король Раймунд пообещал согнать всех жителей Балейры к скалистым утёсам Аррена и топтать лошадьми до тех пор, пока они сами не бросятся в море.

Дядя не скупился на описания того, что тавиррцы сделают с каждым, если Эрика вдруг сбежит, умрёт или вздумает разделить ложе с каким-нибудь ретивым юношей. На последнем дядя Тревор сделал особенный акцент — король желает, чтобы его невеста осталась нетронутой. Чтобы ни на кого не растратила даже капли своего Дара. И от этих слов Эрика закипела в одно мгновенье, вспыхнула вся, едва сдерживая бранные слова, хотя и понимала, что не дядя в этом виноват. Но мысль о том, что она не вольна в своём выборе была унизительной настолько, что хотелось плакать от бессилия.

Ведь фрэйи сами выбирают себе мужей. В другие времена никто во всей Балейре не смог бы принудить её к браку, которого она не хочет, не опасаясь гнева Ясноликой Эйне — Триединой Матери. Только зов леса и пробуждение истинной сущности могло указать фрэйе кого ей выбирать себе в пару. Но зова леса Эрика ещё не слышала, потому что мать не успела провести обряд, не успела открыть её Ясноликой. А потом старая Фло дала ей браслет, чтобы этого не случилось и дальше. И Эрика не слышала не только зов, но и даже шёпот леса.

Так легче прятаться среди людей и стать на них похожей.

Дядя оставил денег. Много денег. Целый кошель золотых и такого богатства в старом замке найрэ Нье'Келин не видели уже очень давно. Часть денег предназначалась на то, чтобы подготовить невесту к помолвке — сшить платья и туфли, купить гребни, украшения, ленты. А часть, чтобы скрасить «горькую пилюлю этой жертвы», как выразился дядя Тревор. Эти деньги он отдал Бригитте и велел купить на них зерна или гусей, или чего они сами захотят.

Про их уговор рассказывать было не велено. И все приготовления к свадьбе должны вестись дальше так, будто свадьба эта будет с Иваром Йорайтом, потому что вокруг так много тех, кто ненавидит короля Раймунда, и кто станет ненавидеть Эрику, если узнает о том, что она сделала. Не хватало ещё, чтобы невесту самого короля убил какой-нибудь фанатик.

— Не все оценят твою жертву, — произнёс дядя тихо, — но такова участь всех правителей. В Кинвайле тебе сейчас безопаснее всего, а вот на юг тебя повезут уже совсем другие люди.

Дядя рассказал, что отправит гонца и через месяц за ней приедет вооружённый отряд из Кальвиля. Привезёт королевского эмиссара и барристера — заверить бумаги. И чтобы никто потом не признал брак недействительным, то здесь обряд проведут по законам Балейры, с королевским агатом — посланником от имени короля, а дядя Тревор будет в свидетелях. После этого Эрика отправится в Тавирру, ещё не законной женой, но уже и не просто невестой. А в Кальвиле уже проведут обряд по тавиррским законам с самим королём Раймундом. Там будет пышная свадьба, и почести, и всё остальное.

— И перестань пить отвар, которым пичкает тебя Бригитта, — буркнул Тревор Нье'Лири, завязывая плащ, — а то глаза у тебя, как болотная жижа. А королевский барристер должен удостовериться в чистоте твоей крови. И лекарь подтвердить, что ты… хм, ещё девушка.

Эрика снова вспыхнула, и рука непроизвольно сжалась, будто пытаясь ухватиться за плечо невидимого лука. Ей хотелось просто придушить дядю, особенно после того, как он без обиняков рассказал, что ей предстоит в первую брачную ночь. И хотя она уже давно не была ребёнком на попечении у нянек, которые следили за тем, чтобы скрыть лишнее от детских глаз, да и жизнь в замке Кинвайл не оставляла никаких тайн в отношении того откуда берутся дети, но дядина прямолинейность её просто обескуражила.

Когда он говорил о том, что произойдёт и что ей нужно будет сделать, чтобы передать Дар, её обуревала злость, отвращение и страх. Почему мама не рассказала ей всего этого?

Потому что это следовало сделать после шестнадцатилетия, пройти обряд, услышать зов леса, почувствовать всё, полюбить того, кого предназначила ей судьба…

Но в ночь на её шестнадцатилетие тавиррцы захватили Восточную Балейру, и стало как-то не до обрядов и бесед по душам. Да и кто тогда думал, что вскоре ей придётся ложиться в постель с врагом, и отдавать ему себя не по любви, а от безвыходности.

Всем сказали, что дядя Тревор приезжал известить о мирном договоре, и что денег дал в долг, чтобы подготовиться к зиме. Бригитта золото спрятала и решила, что купит всего понемногу и позже, когда Эрику уже уедет. Не стоит привлекать лишнего внимания. Но с того дня в замке поселили сына кузнеца, здоровенного детину, который умом был слабоват, зато руками легко мог гнуть подковы. И хотя о договоре знали только Бригитта, Эрика и дядя Тревор, всё равно, так было спокойнее. Белошвейкам и портнихам сказали, что приданое оплачивает Ивар, и все вздыхали и перешептывались о том, как должно быть сын купца сильно любит Эрику, раз не поскупился на такие богатые наряды.