Китайская бирюза (СИ) - Стожкова Нина. Страница 30

– Ну, тогда вам повезло. Вон за тем дальним столиком вас ждут две очаровательные крошки, – расщедрился Башмачков, – дарю! По-моему, они не против потанцевать с иностранцем и вообще… не против…

– А, ну да, спасибо, – рассеянно сказал Кристиан без особенного энтузиазма.

«Ох, Семен Семеныч…, – мысленно обругал себя Башмачков, – ну надо же было такую глупость ляпнуть! Этот «голубой», наверное, привык, чтобы его самого мужики угощали и развлекали. Да у него все ужимки немолодой кокетки. Станет он тратиться на китаянок… Ну и ладно, ловко я их ему сбагрил! Ай да Башмачков!».

И, пожав женственную и безвольную руку Кристиана, Башмачков живо двинул наверх – к свободе и к долгожданному писательскому уединению.

Кристиан подошел к столику, указанному Башмачковым, и опустился на стул, полуприкрыв глаза. Девушки, едва взглянув на красавца, пришедшего на смену странноватому русскому, разочарованно переглянулись. Наметанным взглядом они с первой же секунды раскусили в Кристиане опытную «соперницу». Мужчины подобной ориентации нередко посещали их заведение, отбивая у охотниц за кошельками их собственных клиентов, богатых и пресыщенных бисексуалов.

Девушки зачирикали на своем птичьем языке, исподволь поглядывая на Кристиана и что-то бурно обсуждая.

– Хоцес танцевать? – наконец спросила рыженькая «Маша» и подмигнула красавцу.

– Ну давай, детка, подергаемся… – Кристиан лениво поднялся со стула, словно делая девушке одолжение. Он не любил угождать дамам, однако в тот миг подумал, что на фоне этих красоток его, возможно, быстрее заметит тот, ради кого он сюда притащился, на ночь глядя.

Девушка, похоже, тоже рассчитывала, что на танцполе ее быстрее заметят другие мужчины, и принялась вдохновенно двигаться под музыку, тесно прильнув к партнеру, благоухавшему дорогим парфюмом. Иногда она ненадолго отрывалась от него и профессионально исполняла соло, притягивая к себе взгляды зрителей.

«Диму Билана» сменил на сцене молодой смазливый китаец, который запел по-английски, пытаясь подражать Пресли: «Люби меня нежно, люби меня сладко, не дай мне уйти». Слабый голосок слегка дребезжал, и жалкие потуги певца больше походили на музыкальную пародию, чем на вокал.

Допев песню, китаец раскланялся и ловко спрыгнул со сцены в зал. Вместо него на сцену опять вышел «Дима Билан». А китаец вихляющей походкой направился на танцпол, где эффектно двигался «стилист».

– Привет, – сказал певец Кристиану на чистом русском.

– Наконец-то! – отозвался Кристиан. – А то эти девушки уже утомили меня своим вниманием.

Китаец взял гостя под локоток и вежливо отвел в сторону, подальше от смазливых китаянок.

– Я просто Вася, – прокричал китаец Кристиану в ухо на чистом русском языке, не переставая улыбаться. А вы, похоже, – тот самый Кристиан?

– Вы от кого? – на всякий случай переспросил стилист.

– Да не волнуйтесь вы так, я от нашего друга У, – снова улыбнулся певец. – Он просил вам передать вот это… – И певец протянул Кристиану маленький почтовый конверт с иероглифами.

Кристиан распечатал конверт, стараясь, чтобы от волнения не прыгали пальцы. На тонком листке желтой бумаги, украшенном павлинами и иероглифами, чернели печатные буквы родной кириллицы:

«Здравствуй, мой дорогой друг, мой любимый Кристиан! Это письмо тебе передаст надежный человек из «наших». Жаль, что не удалось в этот раз повидать тебя. Не волнуйся, все будет хорошо. В день отлета у регистрационной стойки № 5 в аэропорту тебя будет ожидать наш человек, одетый в форму таможенника. В руках у него ты увидишь ключ. Таможенник скажет: «Пройдемте на личный досмотр!». Смело следуй за ним. Это наш друг Линь Хао. Он проведет тебя с товаром через служебный вход прямо в «накопитель». Все будет хорошо! Привет друзьям в Москве. Тоскую по тебе. Твой У.».

– Спасибо, Вася! – Кристиан пожал парню руку, – это известие очень важно для меня. А теперь я, пожалуй, пойду, пока в перерыве не включили свет. Не нужно, чтобы нас с тобой видели вдвоем.

– До свидания! – отозвался парень. – Мне пора на сцену. – Надеюсь, мы еще встретимся. Вы такой модный, ну просто украшаете этот заштатный клуб. этот сарай вас не достоин. В следующий раз попрошу администратора, чтобы угостил вас за счет заведения.

Кристиан сделал несколько шагов прочь от столика, но внезапно почувствовал, что его цепко держит за рукав смуглая безволосая рука. Он поднял глаза. Официант с фонариком был настроен весьма серьезно.

– Подозди, – верещал он, – постой, русский гость, ты не мозес так плосто уйти!

Он подтащил Кристиана обратно к столику и стал тыкать в него пальцем. «Стилист» бросил взгляд на столешницу и … обмер. Корзинка с хлебом, стоявшая посередине стола, угрожающе дымилась. Похоже, кто-то специально поставил ее на горевшую свечку… Кристиан прекрасно помнил, что еще минуту назад эта чертова корзинка стояла у другого края стола, далеко от огня. Кто-то попытался коварно отомстить ему. Китаянки? Официант? Или, может, китайский «Пресли», то бишь, желтолицый Вася приревновал к «дорогому У»? Впрочем, это было уже неважно.

– Позар, ты сделаль позар! – официант завопил так, словно его вели на казнь в Запретном городе. – Ты поняль, луский! Плати сейсяс же, а то позову полицию.

Кристиан поискал глазами китаянок, но девушек и след простыл. Похоже, жрицы любви таким коварным образом отомстили ему за испорченный вечер. Делать было нечего, и Кристиан, мысленно кляня красавиц за восточное коварство, сунул официанту десять долларов. Тот в мгновение ока затушил свечу и тут же приветливо улыбнулся: мол, ничего страшного, все бывает, инцидент исчерпан… Официант даже попытался посветить «дорогому гостю» фонариком, пока тот пробирался к выходу, но Кристиан грубо оттолкнул китайца и бросился вверх по ступенькам.

Вскоре «Господин оформитель» оставил за спиной черную гремящую «преисподнюю» и с наслаждением вдохнул прохладный вечерний воздух. Кажется, все необходимые на сегодня дела завершены. Тут он взглянул на китайские бумажные фонарики возле дверей клуба и азартно подумал: «А неплохо было бы прикупить завтра такие же и «толкнуть» их в Москве одному сибирскому олигарху по тройной цене. Пускай в своем дворце повесит, в соответствие с модной философией фэн-шуй и радуется… А что? Красота требует денег… Рынок, батенька, черт побери!».

Молодожены брели по улице в полном молчании. Петр чувствовал, что жена мучительно ищет ключ к разгадке драмы, разыгравшейся на рынке, и по-прежнему не может его найти. Гончая, проснувшаяся в Лине, повесила уши и поджала хвост. Неужели она утратила чутье?

– О чем ты думаешь, Лин? – не выдержал он и обнял жену за плечи.

– Чем больше я обо всем этом думаю, тем меньше вообще что-либо понимаю,– призналась Лина. – Ну кому, Петь, скажи на милость, на фиг сдался наш бедный Вован? Кому этот валенок из Усовки мог перейти дорогу? Китайцам? Да они, сердечные, рады-радешеньки, что русские их самопальный товар скупают, а заодно и поддерживают рублем местный туристический и ресторанный бизнес, который на наших челноках, как на дрожжах, здесь поднялся. Может, Вован помешал крупным российским бизнесменам? Тоже сомнительно. Ну, прилетел парень в Пекин на недельку, ворвался, как смерч, на барахолку, «закупился» всякой ерундой и в свою захолустную Усовку обратно укатил… Знаешь, сколько таких вованов и колянов, танюх и натах, всех этих отечественных коробейников-одиночек, тут по рынкам шастает? Всех не поубиваешь… К тому же, основные, так сказать, оборотные средства были у Боба, если тот не врет… Да и вообще, скажи на милость, кому была нужна эта дешевая постановка в стиле советских фильмов про шпионов?

– А что, если… дружку Вована – Борису? – предположил Петр и даже покраснел от столь неожиданной версии. – Предположим, Борька решил один все денежки к рукам прибрать и с Карасем заранее обо всем сговорился? А теперь этот Боб твердит, как заведенный: ничего, мол, не знаю, никого не видел… У этого Борясика-то мотив как раз был. Причем железный. Наш санитар Петрович, когда отказался от напарника, помню, объявил руководству: «Деньги пополам не делятся».