Размытые линии (ЛП) - Бренд Дженнифер. Страница 29

― Раффаэль взял меня к себе, когда мне было десять. Мой отец был его хорошим другом, хотя Раффаэль жил здесь, а мой отец в Неаполе. Там он курировал все дела Раффаэля. Моя мать умерла от рака за два года до того, как моего отца застрелили в бандитской разборке, поэтому Раффаэль забрал меня к себе в Нью-Йорк. Когда я приехал, у него оказалась двухлетняя дочь. Д'Амато тогда было слегка за двадцать, он пытался организовать мафиозную сеть в Неаполе и Каморру в Нью-Йорке, весьма в этом преуспев. Он был слишком занят, чтобы жениться, но у него было много женщин. Одна из них забеременела. Я до сих пор не знаю, что с ней случилось, но Раффаэль забрал их дочь ― Изабелль к себе. Я автоматически стал ее старшим братом. Только когда ей исполнилось шестнадцать, я понял, что она чувствует ко мне нечто большее, и как я ни старался устоять, я не смог. Я в нее влюбился. Боже, как же я ее любил! Она была такой веселой, такой жизнерадостной. Это было заразительно. Мы договорились, что расскажем Раффаэлю о нас только после того, как Изабелль исполнится восемнадцать. К тому времени я уже начал работать на Раффаэля. Сначала это были мелкие поручения, но потом стало ясно, что он готовит меня к тому, чтобы я стал его заместителем. Изабелль это совсем не нравилось. Она хотела, чтобы мы поженились, как только ей исполнится восемнадцать, и уехали из Нью-Йорка, подальше от ее отца. Когда я отказался покинуть Раффаэля, она взбунтовалась, решив отпраздновать выпускной за границей со своими одноклассниками. Я был против этой поездки с самого начала, но я знал, что единственный способ остановить ее ― это согласиться покинуть организацию Раффаэля. Так что она уехала, и это был последний раз, когда мы видели ее живой.

Валенти остановился, чтобы взглянуть на Лори. Глаза девушки были широко раскрыты, но он не смог прочитать выражение ее лица. Боже, Дэвид надеялся, что не совершает ошибку, и продолжил:

― Раффаэль искал ее повсюду, и только спустя некоторое время мы узнали, что с ней случилось. В Барселоне находился картель, который похищал латиноамериканских девушек и продавал их по всей Европе. Изабелль была одной из тех, кого они похитили на пляже в Колумбии. В Барранкилье, если быть точным. У Гектора была привычка забирать себе красивых девушек, хотя бы на время, именно так у него оказалась Изабелль. Может, потому что она говорила по-английски, а может, настаивала, что она итальянка, или сказала Гектору, кто ее отец… Чем бы это ни было, Гектор запаниковал и приказал ее убить. Мы так и не нашли тело. Один из людей Гектора рассказал нам, что тот неоднократно ее изнасиловал, а затем приказал убить. Они расчленили ее тело и закопали частями в разных местах, чтобы Раффаэль никогда не смог их найти. Это произошло в разгар террористических похищений людей в Колумбии, так что, я полагаю, он надеялся, что Раффаэль воспримет все именно так. Я признался Раффаэлю в своих чувствах к Изабелль, и он сказал мне, что знал об этом уже некоторое время и что собирался нас благословить. Что-то вроде того, что для его дочери не было бы лучшей кандидатуры, чем его правая рука. Мы придумали план проникновения в картель Гектора. Я должен был поехать в Барселону и провести там столько времени, сколько потребуется, чтобы попасть в его картель и сблизиться с ним. И это сработало. Все шло гладко. А потом появилась ты.

Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на Лори. Она была бледной, словно привидение.

― Что входило в план? Я имею в виду по поводу Гектора, ― спросила она.

― Все просто. Убить его. Было бы намного проще кому-нибудь заплатить за это, но мы хотели заставить его страдать. Проникновение позволило бы мне сблизиться с людьми, о которых он заботился. Но, познакомившись с ним поближе, я понял, что семьи у него нет. Так что оставалось лишь перехватить как можно больше партий женщин, и попытаться выяснить его связи в Латинской Америке. Разумеется, мы и так собирались убрать Гектора, но если при этом мы смогли бы разрушить его бизнес, то это стало бы приятным бонусом.

Девушка заметно задрожала. Дэвид подошел ближе, чтобы обнять ее, но она отпрянула. Бл*ть.

― И чем конкретно ты занимался у Раффаэля до переезда в Барселону?

Валенти вздохнул. Эта часть была самой сложной.

― Не буду вдаваться в подробности, но я был кем-то вроде его заместителя. Я делал все, что мог, чтобы помочь организации работать бесперебойно.

― Ты убивал людей?

Не было простого способа сказать это. Он посмотрел ей прямо в глаза и ответил:

― Да.

Лори закрыла лицо руками и начала трясти головой, словно хотела избавиться от полученной информации. Валенти почувствовал себя идиотом. Она посмотрела на него заплаканными глазами, такими красивыми, даже несмотря на слезы и печаль, которые в них отражались.

― Ты делаешь это и для Гектора?

― Да. Идет война за территорию, ― вздохнул он. ― Ты должна понять, что для этого меня и готовили. Я любил Изабелль, а он отнял ее у меня. И он продолжает жить, будто ничего и не произошло. Он должен заплатить.

― Я ― юрист, Дэвид. Я верю в справедливость суда.

Мужчина усмехнулся.

― Верно. Суды будут крайне рады помочь Раффаэлю Д'Амато.

Она некоторое время смотрела на него, а потом отвела взгляд.

― Мне нужно подумать об этом. Тебе лучше уйти.

― Я сказал не все, что хотел.

― Мне кажется, ты сказал достаточно.

― Нет, ты обещала позволить мне сказать все, что я захочу.

Она посмотрела на него, явно желая возразить, но промолчала. Так что Дэвид воспользовался предоставленной ему возможностью.

― Я люблю тебя, Лори. Я не любил ни одну женщину, кроме Изабелль. Никогда не хотел любить. Думаю, ты чувствуешь то же самое. И я хочу, чтобы мы были вместе. Это безумие, вероятно, это даже невозможно, но я хочу, чтобы мы попробовали.

Она не сказала ни слова. Но в ее глазах застыла печаль. В них была и любовь, но возможно, Валенти просто принимал желаемое за действительное.

― Это все? ― спросила она, и у него сжалось сердце.

― Да. Но…

― Если это все, тогда, пожалуйста, уходи, Дэвид. Когда… если… я буду готова, я дам тебе знать.

Мужчина встал, она выглядела переполненной решимостью заставить его уйти. Его дерзкая красивая девочка. Да. Его. Она принадлежала ему. И он сделает все возможное, чтобы убедить ее в этом. Но он пообещал себе, что даст ей все, чего она захочет. Даже если сейчас она хотела, чтобы он ушел.

― Я вернусь, Лори. Я дам тебе время подумать, но я вернусь.

Дэвид подобрал свою одежду и оделся. Все это время она избегала его взгляда. Он записал свой номер телефона на листке бумаги и протянул его ей.

― Это мой номер. Его непросто отследить, и его не знает никто, кроме Раффаэля.

Девушка приняла бумажку и указала на дверь. Дэвид наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. Он ничего не мог с собой поделать. Но как только мужчина собрался это сделать, она отвернулась, и он прижался губами к ее щеке.

Боже, Валенти надеялся, что Лори придет в себя, потому что он не собирался брать ее силой.

Дэвид сел в машину и направился в сторону Куинса. Он восстанавливался после ранения в доме Раффаэля в Нью-Джерси, но ему хотелось быть поближе к дому Лори к тому времени, когда она передумает. Поэтому он решил поехать к Раффаэлю в Куинс. Когда он миновал Уильямсбург, пошел мелкий дождь, но мужчина домой не торопился. Ему нужно было время, чтобы все обдумать.

Она стала для него всем. Как бы нелогично это ни звучало. Годами у Валенти была только его месть. Он так долго чувствовал себя таким одиноким. Очень одиноким. Но теперь у него была она. Он словно проспал много лет и, проснувшись, увидел, как она танцует в «Кью». Рядом с ней Дэвид чувствовал себя живым, и поэтому он будет за нее бороться.

Как раз, когда он сворачивал на Родни-стрит, погруженный в свои мысли, в зеркале заднего вида мелькнул темный фургон. Валенти ощутил себя параноиком. Никто не знал, где он, даже Гектор. Поэтому Дэвид отмахнулся от собственных подозрений. Фургон не отстал от него даже тогда, когда он выехал на Микер-стрит. Теперь мужчина насторожился. Водитель не был очень уж осторожным, и именно это напрягало. Люди, которые ничего не боялись, были самыми опасными, и тот, кто вел машину, явно хотел, чтобы о его присутствии стало известно.