Поцелуй меня, если осмелишься! (СИ) - Лейк Оливия. Страница 17

— Представляю Дэнни! — парировала она.

— Ах, Дэнни! — Мэтт нырнул и, ухватив Лорен за лодыжку, без какой-либо деликатности подтащил к себе.

— Да как ты смеешь! — когда он грубо вздернул ее на ноги, воскликнула Лорен, убирая мокрые волосы с лица.

— Смею! — Мэтт прижал ее к себе и накрыл губы чувственным поцелуем. Лорен пыталась оттолкнуть его, но как обычно через пару секунд сдалась и начала отвечать на ласки.

— Лорен, открой глаза! — жестко приказал Мэтт. Она от неожиданности дернулась в его руках и послушно подняла ресницы. — И не смей закрывать. Я хочу, чтобы ты точно знала, кто сейчас с тобой.

Он подхватил ее под ягодицы и резко вошел. Она несколько раз неосознанно прикрывала глаза, но Мэтт тут же до боли впивался пальцами в нежную кожу. А потом все перестало существовать. Движения стали быстрее, а жар, нараставший внизу живота, вот-вот достигнет своего пика и омоет их тела желанной вспышкой наслаждения. Лорен чувствовала, что еще пара толчков, и она так же, как хрустальная пена, порождённая набегавшими на них волнами, растворится в океане, а через секунду все закончилось. Она непонимающе посмотрела на Мэтта и споткнулась о холодную сталь его глаз. Чувство глубокого неудовлетворения жгло не хуже раскаленного железа, а с губ уже готов был сорваться требовательный протест.

— Попроси меня, Лорен, и я продолжу. Просто попроси, и мы закончим то, что начали. Кончим, Лорен.

Она уперлась руками ему в грудь, желая отстраниться, вырваться, отказать ему, но Мэтт не отпустил. Он молча ждал, а она просто смотрела. Серьезные серые глаза, глубокая морщинка меж сведенных бровей и плотно сжатые губы. А ведь еще несколько мгновений назад они дарили ей самые сладкие поцелуи. Лорен провела пальцами по его бровям и поняла, что больше не может сопротивляться. Что Мэтт, каким бы ни был высокомерным напыщенным ослом, нравился ей. Она опустила голову ему на плечо и коснулась губами шеи, провела языком вверх и, прикусив зубами мочку уха, произнесла:

— Мэтт…

Лорен не знала каких именно просьб он хотел, но постаралась вложить в это имя все свое желание. Сейчас, в страстном бреду, она шептала его имя и точно знала кого хочет.

Все радости завтра

Утренние сумерки таяли с каждой минутой. Темное небо посветлело, но не той зарождающейся яркой синевой, а тяжелым, серым, низко нависшим покрывалом. Сомнений в том, что скоро грянет дождь, больше не оставалось. Но для Лорен, которая грелась в объятиях Мэтта и с охотой отвечала на нежные поцелуи, время будто остановилось, а угроза вымокнуть до нитки казалась сущим пустяком. Мысли о Дэнни, о Кейси и обо всей ситуации в целом ушли в самый дальний уголок сознания. Сейчас Лорен была собой и по-настоящему наслаждалась и грозным весенним утром и мужчиной, в чьей компании его проводила.

Оказывается, Мэтт тоже может быть ласковым. После их незапланированного морского приключения он, не выпуская из объятий, вынес Лорен на берег и бережно уложил на свои вещи. Они впервые не ругались, не пытались словом ударить побольнее, а просто дарили друг другу упоительные молчаливые поцелуи. А самое главное: Мэтт смотрел на нее без привычной насмешки или презрения, и Лорен начало казаться, что, возможно, она нравилась ему чуть больше, чем он сам предполагал. Но, как и все хорошее, их временное взаимопонимание быстро сошло на нет. А глубокий, немного тягучий голос, больно ужалил в самый неподходящий момент.

— Лорен, мы сейчас занимались сексом без защиты, я надеюсь, мне не нужно сломя голову нестись к венерологу?

Еще секунду назад она парила в небесах, именно там, где обитали пресловутые розовые единороги и ярко светила пестрая радуга, то сейчас почувствовала, как с грохотом рухнула на грешную землю, на которой мужчины интересовались справкой от врача и без стеснения пеняли на мнимую нечистоплотность. В другой ситуации и в другое время, когда она была бы готова к новой порции оскорблений, это замечание заставило бы Лорен Вудс расхохотаться и с издевкой посоветовать Мэтту запастись пенициллином. Но Лорен не успела надеть защитный панцирь, ставший самым необходимым атрибутом ее повседневной жизни здесь, в Хэмптонсе. Сейчас она была самой собой, и единственное, чего желала — зарядить Мэтту звонкую пощечину! Но и этого она не могла себе позволить. Это слишком сильное проявление эмоций, такое, которое даст ему понять о ее истинных чувствах, а в них Лорен признаваться не собиралась.

Она рывком спихнула с себя Мэтта, резко вскочила и начала натягивать на влажное тело платье. Шутил он, или говорил серьезно, Лорен разбираться не собиралась, а одевшись, бросила через плечо:

— Я хочу вернуться в Нью-Йорк!

— Лорен, прости, я — идиот, — ответил Мэтт и обнял ее за плечи.

— Ты не идиот, — она дернулась, скидывая его руки, и повернулась. — Ты — высокомерный напыщенный осел! — Лорен быстро пошла в сторону особняка, не обращая внимания на окрики Мэтта. А когда первые тяжелые капли ударили по плечам, она обернулась и, заметив, как он судорожно пытается надеть мокрые шорты, со злорадством подумала, что охладиться под проливным дождем ему не помешает. Потом бегом направилась к дому.

Лорен еще никогда так не радовалась тому, что Магда проснулась раньше обычного и уже вовсю хозяйничала на кухне. Значит, Мэтт не будет ломиться в ее спальню.

— Доброе утро, Магда! — бодро поприветствовала женщину успевшая изрядно промокнуть Лорен. Дождь, который долго собирался, в мгновение ока превратился в настоящий ливень, и единственное, что ее утешало, что Мэтту явно досталось больше.

— Э-э, Лорен… — ошарашенно осмотрев мокрое платье и влажные рыжие волосы, проговорила Магда. — Завтрак будет готов через четверть часа, но тебе стоит выпить горячего чая, — взяв себя в руки, констатировала она.

— Спасибо, я сначала переоденусь. — Лорен быстро взбежала по ступенькам, успев услышать ворчание по поводу легкомысленности современной молодежи и наплевательского отношения к собственному здоровью.

«Ты еще Мэтта не видела!» — подумала Лорен и немного взгрустнула. Магда была строгой, консервативной и даже набожной, но уж точно не глупой. От нее вряд ли укрылось, какие отношения стали связывать ее работодателя и невесту его же брата. И, наверняка, ничего хорошего о ней она не думала. А о нем? Лорен тяжело вздохнула. Судя по тому, что Магда обращалась к нему: Мэтт — мальчик мой, то инициатором всего она сто процентов считала именно Лорен.

«Коварная соблазнительница братьев Рейнольдс…» — окрестила она саму себя, потом захлопнула дверь и, закрывшись на замок, отправилась в душ.

Когда через полтора часа Лорен спустилась как ни в чем не бывало, то обнаружила, что Мэтт уехал. Она позавтракала, помаялась без дела пару часов и решила поехать в Южный Хэмптонс. Дождь, начавшийся бурно и стремительно, закончился быстро и неожиданно. А сейчас, глядя в окно, не верилось, что он вообще был. Солнце светило ярко, на небе не наблюдалось ни единого облака, а следы недавнего сильного ливня под воздействием жарких лучей практически полностью испарились.

Лорен критически осмотрела собственные руки и решила, что обновить маникюр просто необходимо. А пара лишних волосков, как оловянные солдатики, стояли по стойке смирно и мозолили ей глаза, настраивая на не самую приятную процедуру — эпиляцию. Да и в целом прогуляться в одиночестве ей не повредит. А что скажет Мэтт, когда вернется и не найдет ее ни в доме, ни на пляже? Плевать! Она не пленница и может делать, что душе угодно! А если он вдруг подумает, что Лорен действительно уехала? Так тому и быть. Если это лишний раз взбесит Мэтта, или, о боги, заставит понервничать, так ему и надо!

Магазины, рестораны, шумные компании — Лорен обожала Южный Хэмптонс и знала этот район так же хорошо, как самые короткие дорожки к лучшим бутикам в универмаге Сакс. Деревня для молодого поколения, бурлящий, богатый на развлечения юг. Молодые парни и девушки из лучших университетов страны рассекали по дороге в открытых джипах, смеялись и спешили на пляж. Успешные юристы, врачи, финансисты, добившиеся определенного статуса и финансового благополучия, считали, что и им пора обзавестись недвижимостью в престижном курорте. И обосновывались именно здесь. Волки и медведи с Уолл-Стрит в припаркованных роскошных Ягуарах и Ламборджини пили Пино Гриджио в модных заведениях и мнили себя Великими Гэтсби двадцать первого века. Району новых денег всегда был присущ некий кич. В отличии от Ист Хэмптонса, в котором находился дом Мэтта.