Закрытое небо (СИ) - Ручей Наталья. Страница 26

Он злится, и это кружит меня в вихре легкого удовлетворения. Глажу взглядом его губы, глаза, прощаюсь с ними, и, кажется, он понимает это, потому что пальцы сжимают мою руку сильнее.

В стороне слышится смех, кто-то из соседей запускает салют, который раскрашивает серые глаза Влада в другие цвета. С каждой секундой меня все сильнее тянет вперед, что-то буквально умоляет, заставляет сделать всего один шаг.

В мужских глазах застывшее ожидание и холодный расчет. Ему кажется, что он все просчитал, но это не так. Я тоже не думала, что сделаю это.

Я прикасаюсь к его ладони, поглаживаю ее...

— Маша! — зовет меня Костя.

Я бросаю на него взгляд, улыбаюсь и снова смотрю на его старшего брата.

— Отпусти меня, — говорю холодно, как умеет лишь он.

И когда он это делает, все же приближаюсь к нему, вдыхаю в себя его запах, и убегаю прежде, чем он успевает понять, что это значит. Прежде, чем его ладонь меня перехватывает, чтобы остановить. Прежде, чем я понимаю, что означает его странный взгляд и попытка обнять меня у всех на глазах, даже на глазах у младшего брата.

Я не хочу думать об этом. Не могу. И не позволяю себе. Мне нельзя. И видеть его для меня невозможно, недопустимо.

Нас нет.

Мои губы будет трахать другой. Тот, кто не брезгует поцелуями после.

Мне холодно.

Душно.

Мне плохо до тошноты.

И хочется сделать себе только хуже. Другого я не достойна.

Может быть, чтобы вынырнуть из тумана, надо попытаться достать до самого дна?

Я отзываюсь на предложение Кости сходить поискать в доме игрушки, которыми можно будет украсить эту красавицу-елку. И делаю вид, что не понимаю, почему эти игрушки он хочет искать в моей комнате, когда их там нет.

Костя первым заходит в комнату — я слышу его шаги, кажется, он готовится для того самого вечера. А я застываю у входа. Медлю, томительно долго решаюсь войти, а когда почти делаю шаг, меня требовательно к себе разворачивают, заставляя встретиться с серым пламенем.

— И что дальше?! — почти хрипит надо мной разъяренный Влад.

Он пытается вмять меня в стену, его губы скользят по моей щеке, неумолимо приближаясь к губам.

— А дальше… — я уклоняюсь, ускользаю из-под его руки и умоляю голос произнести так же бесстрастно, как слышала вчера ночью. — Дальше я собираюсь получить подарок от младшего брата, чтобы сравнить.

После чего захожу в комнату.

Закрываю дверь на замочек.

И смотрю на три свечи, которые зажигает Костя, попутно избавляя себя от рубашки.

Дно, на которое падаю, царапает кожу, но я выдыхаю и почти наощупь из-за белесого тумана в глазах иду к мужчине, который мечтает превратить меня в женщину.

Мечта на мечту — это равноценный обмен для тех, кто прощается?..

ГЛАВА 19

Реальность оказывается жестче и безжалостней, чем я полагала. Поцелуи мужчины, которые волновали еще несколько дней назад, теперь рвут внутри меня что-то на мелкие части, и те начинают кровоточить так сильно, что мешают дышать.

Мы сидим на теплом паркете, я в коконе из мужских рук, напротив то самое синее небо, а я…

А я думаю лишь о том, что серый цвет перебивает все остальные и окрашивает собой все другие цвета моей жизни.

Не могу…

И поцелуи, и объятия, и взгляд, и шепот мужчины, который так близко, кажутся далекими и чужими. Я пытаюсь… правда пытаюсь понять и… Скольжу ладонями по красивому лицу, долго смотрю на губы, которые пытались меня соблазнить, как обычно, втянуть в чувственный танец, а добились лишь того, что я дрожу, как осиновый лист. И эта дрожь настолько сильна, что Костя ее замечает и начинает меня успокаивать.

— Маш, — говорит он, вплетаясь пальцами в мои короткие волосы, — Маш, не волнуйся так. Ничего страшного. Ну… подумаешь, приурочим это к другой памятной дате.

Я вскидываю голову, перестав рассматривать маленькую трещинку на паркете, снова всматриваюсь в голубые глаза.

— Конечно, хотелось, чтобы сегодня… это бы точно запомнилось нам обоим… — он улыбается, не замечая, что я не просто дрожу, меня уже сильно колотит. — Завтра тоже повод прекрасный. Новый год — новая жизнь. Ну чего ты, Маш? Говорю же — я не обижаюсь и все понимаю. Еще один день без секса — это фигня, когда столько ждешь.

Я уверяю себя, что он пытается меня успокоить, но…

Он такое значение придает тому, чтобы сделать это в особенный день, а я… Для меня любой день стал бы особенным. И так пусто звучит его: «день без секса»… Секса, а не любви…

Да, пустяк, романтика для наивных девочек, просто он говорит прямо и в лоб, как делает большинство мужчин, но…

— Сегодня просто вместе поспим, — продолжает он улыбаться, любуясь моими прядями в свете свечей. — Привыкнешь ко мне. Маш, не переживай, у нас все получится.

Я качаю головой.

Потому что вдруг отчетливо понимаю, что нет. Даже если Влад ему ничего не скажет, и будет хранить нашу тайну, у этих отношений нет никакого будущего. У них даже нет этой ночи.

Я не смогу.

Лечь в одну постель с Костей, чувствовать его дыхание на своей шее, плечах, ощущать его запах, желание. Не смогу притвориться. Не выдержу до утра.

Но я молчу.

Так долго решаюсь на разговор, что Костя успевает сходить в душ, вернуться в одном полотенце и снова сесть напротив меня. Он пытается проверить: не передумала ли я, не стала ли храбрее и насколько сильно меня возбудил его вид, когда по обнаженному телу ползут капли воды. Но поцелуй обрывается, когда я не отвечаю.

— Маш… — начинает он, но я выдыхаю и прерываю новую попытку меня успокоить.

— Костя, нам надо поговорить!

Он пытается отшутиться, перенести разговор на завтра, обнимает меня, но я освобождаюсь и упрямо смотрю на него.

— Хорошо, — выдыхает он слегка раздраженно, поднимается, смотрит на меня и кладет руку на полотенце.

Я замираю, думая, что он снимет его. Нет, шока, конечно, не будет — я все это не раз видела в интернете, и все же так Косте будет больнее, а я не хочу. Перевожу взгляд на дверь, нервно сглатываю, и, еще раз вздохнув, Костя просто поправляет полотенце на бедрах.

— Я… — не знаю, с чего начать, не знаю, как объяснить, как не задеть его сильнее, как подобрать те самые слова. — Костя, у нас ничего не получится…

— Я уже говорил, что ты напрасно переживаешь, — перебивает он.

— Я не об этом. Отношений не будет. Свадьбы не будет. Не будет совместного проживания, и… — эти слова даются особенно трудно, но я их озвучиваю. — Не будет… секса в новогоднюю ночь.

Наконец он фокусирует на меня осмысленный взгляд. Осматривает сверху вниз, чуть прищуривается, и я начинаю чувствовать себя, как на каком-то допросе по ложному обвинению, и даже не верю своим ушам и глазам, когда он безразлично пожимает плечами и жестко требует:

— Объяснись.

А, впрочем, это даже хорошо, что он так. Я нахожу в себе еще толику силы, чтобы продолжить и не мямлить про то, что мы не подходим друг другу. Конечно, я не собираюсь впутывать в это его старшего брата. Это только моя вина, только моя реакция на него, только мое решение. И только мне отвечать. Я начинаю говорить о том, что не подхожу ему, что он замечательный, все дело только во мне…

— Подожди, — снова перебивает Костя и отвлекается на писк своего телефона.

Ищет его в карманах отброшенных брюк, рассматривает какое-то сообщение, которое может быть обычной навязчивой рекламой. И, тем не менее, он с куда большим интересом возится с телефоном, чем вслушивается в то, что я хочу ему донести.

Он так долго смотрит на сообщение, очень долго, невыносимо долго. А когда переводит взгляд на меня, я понимаю, что он уже знает.

Он знает причину.

Знает о Владе.

И он знает о том,что было у нас с его братом.

Тот, кто раскрывает Косте все карты, не держит меня в неведении. Я понимаю это, когда пиликает мой телефон. Неловко встаю на непослушных ногах, ищу свою сумочку, достаю телефон и нажимаю холодным пальцем на ссылку с незнакомого номера.