Рассказы - Иган Грег. Страница 174

— Это похоже на подготовку к операции, — решил Джанни, пока они, облачившись в комбинезоны, направлялись к машине, которая должна была доставить их непосредственно к Чанъэ-20 [87].

Пилот, которого звали Чжилинем, был удивлен такому сравнению. — Только если речь идет об операции на мозге, во время которой постоянно находишься в сознании.

— А вам когда-нибудь бывает страшно? — спросила Аиша.

— В первый раз было, — признался он. — Для человека подобное начинание непривычно, так что ощущение неестественности более, чем логично. Но то же самое касается и всего, чем не занимались наши предки: водить машину, летать на самолете.

— Ходить по канату, натянутому между небоскребами, — пошутил Джанни. Аише захотелось его как следует пихнуть, но Чжилинь просто рассмеялся.

Охватывая взглядом пустынные серые равнины с высоты пусковой башни, Аиша радостно махала рукой, зная, что за ней будут наблюдать ее отец и ученики, но оказавшись пристегнутой к своему сиденью в тесной кабине, сжала руку Джанни и закрыла глаза.

— Все будет хорошо, — прошептал он.

Дожидаясь пуска двигателей, она с недоумением размышляла о том, что раньше вызывало в ней такое страстное желание покинуть Землю. Ей не нужно было испытывать трепет перед «бледно-голубой точкой», чтобы осознать, насколько хрупким оазисом была ее родная планета. И если привить своим ученикам любовь к естественным наукам Аиша могла, лишь воспользовавшись столь вычурным трюком, она явно заслуживала звания худшего учителя за всю историю.

Когда ожидание подошло к концу, она услышала разверзнувшийся под ее ногами ад, неистовое пламя, сотрясшее все те хлипкие строения, которые отделяли ее тело от огненной стихии. Когда Джанни сжал ее руку, она представила, как они вдвоем улетают вдаль, кружась в воздухе подобно озарившему пустыню живому фейерверку.

Проходя подготовку на летном тренажере, она следила за имитацией полета ракеты по расположенному перед ней экрану — это помогало ей переводить каждый толчок и взрыв шума на язык стадий и отделяющихся ступеней; теперь же она удерживала себя от попыток толкования этих подсказок, боясь ошибиться и убедить себя в том, что худшее уже позади, когда на самом деле все только начиналось. Сила двигателей и тряска кабины отдавалась в ее зубах невиданной болью; это напоминало не операцию на мозге, а, скорее, работу какой-то сумасшедшей бор-машины.

А когда ей показалось, что все застыло и утихло, Аиша никак не могла довериться собственным ощущениям. Возможно, она просто потеряла чувствительность к этому натиску стимулов или же подавляла его, находясь в неком состоянии диссоциации.

— Аиша?

Она открыла глаза. Джанни самозабвенно смотрел на нее с сияющим лицом. Он достал из кармана ручку и отпустил ее; ручка поплыла в воздухе на манер какого-то фокуса, спецэффекта в кино или банального наложения эффектов дополненной реальности в ее телефоне. Она тысячу раз смотрела «Космическую одиссею 2001», но увидеть нечто подобное в реальной жизни казалось просто невозможным.

— Мы теперь астронавты, — сказал он. — Разве это не круто?

3

Три дня спустя, когда их корабль совершил посадку в Центральном Заливе [88], Аиша была вне себя от восторга. Вспомнив себя двенадцатилетнюю, она окинула восторженным взглядом пылающее звездами дневное небо и древнюю громаду изрытого трещинами базальта, протянувшегося до самого горизонта. Нетвердой, переваливающейся походкой она направилась вперед к краю посадочной площадки — это отчасти напоминало движения ее матери во время занятий водной аэробикой. Она знала, что сделав X, Y или Z, моментально умрет кошмарной смертью — хотя в ее случае желание совершить одну из таких фатальных ошибок было не больше, чем открыть окно в каком-нибудь высоком здании и выпрыгнуть из него наружу.

База Центрального Залива представляла собой обширный комплекс заводов и мастерских, находящихся в непосредственном контакте с безвоздушной средой; жилой модуль, в котором поддерживалось необходимое давление, был всего один и по размеру напоминал небольшой загородный дом — правда с пристроенной сзади теплицей. Чжилинь познакомил молодоженов с работниками базы: Цзинъи, врач и ботаник; Мартином, робототехником и горным инженером; и Ёном, геологом и астрофизиком. На вид этим гениям с двойными степенями было около тридцати, и поначалу Аиша даже чувствовала себя не в своей тарелке, но затем неловкость сменилась своеобразным чувством облегчения: завидовать им было все равно, что завидовать спортсмену-олимпийцу. Она хотела наслаждаться путешествием так, как оно того заслуживало и под конец покинуть это место свободной от заблуждений или сожалений: здесь не место мыслям в духе «если бы только она защитила диссертацию» или «еще не поздно воспользоваться летными часами, которые она накопила в роли пассажира, чтобы положить начало ее новой межпланетной карьере».

Терпеливо отвечая на все вопросы, которые Аиша задавала по просьбе своих учеников, Цзинъи в общих чертах обрисовала ей работу сложной системы потоков, обеспечивающих гидропонные культуры энергией и питательными веществами. Мартин показал им гелиотермальный металлургический комплекс, на котором базальтовый щебень перерабатывался в разного рода полезные материалы — впрочем, пока что его продукция по большей части ограничивалась кварцевымстекловолокном для детища Ёна. Космическая праща Моравека [89] представляла собой вращающийся кабель длиной в треть лунного диаметра. Ён разогнал ее до таких оборотов, что в тот момент, когда нижний конец кабеля пролетал над поверхностью Луны, его орбитальное движение компенсировалось скоростью вращения. Конструкция напоминала спицу гигантского колеса обозрения, катящегося вдоль лунного экватора — с той только разницей, что воображаемые «рельсы», по которым двигалось это колесо, находились на высоте в несколько километров над землей, поэтому риск остаться без головы никому из них не грозил даже во время самых энергичных прыжков. Когда-нибудь эта праща будет подбирать с поверхности Луны сырье и летательные аппараты, чтобы затем метнуть их в сторону Марса. Но пока что она оставалась не более, чем элегантной апробацией идеи, неутомимым гиперактивным палочником, совершающим кульбиты у них над головой.

Вернувшись в их с Джанни комнату, Аиша связалась по Скайпу со своим отцом. Трехсекундные задержки, конечно, действовали на нервы, но на ее памяти связь между континентами бывала и хуже.

— Ты в порядке? — спросил он. — Как самочувствие после полета?

— В норме. — Тошнота и рвота остались на корабле.

— Я так тобой горжусь. Твоя мама бы так тобой гордилась!

В ответ Аиша просто улыбнулась; было бы бессердечным возражать, что она всего-навсего приняла его подарок.

Положив трубку, она снова плюхнулась в кресло и вздохнула. — Ну и куда же нас занесло?

— Жалеешь, что ты здесь, а моя сестра ныряет с аквалангом в коралловых рифах? — пошутил Джанни. Они подарили ей отпуск на Фиджи; оставить оба путешествия себе было бы непомерной жадностью.

— Нет. — Кто-то из комментаторов презрительно заметил, что металлургический комплекс едва ли тянет на туристическую достопримечательность. Хотя, говоря по правде, необычным здесь было буквально все.

— В этой комнате же нет камер, да? — спросил Джанни. Аиша надеялась, что он шутит; в чем бы ни состояла их роль, она явно придавала им больший статус, нежели тот, на который могли рассчитывать герои реалити-шоу. Но компьютер она все-таки выключила — просто так, на всякий случай.

Они неуверенно поцеловались, опасаясь сесть в лужу из-за какого-нибудь банального движения. Все, что не было прикреплено к полу при помощи магнитов или липучек, могло запросто сыграть роль банановой кожуры.

— Как только залезем в мешок, можно будет не волноваться.