Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина. Страница 54

Потемневшее серебро.

Что, если Ульф жив, но ранен? Причем тяжело? И лежит сейчас где-то в скалах. Или на берегу той бухты. А может, его пытают в одном из застенков крепости…

Света тряхнула головой, поежилась. С мокрых прядей на плечи упали холодные капли.

Придется идти эмпирическим путем, решила она. То бишь опытным. Великий метод научного тыка… вдруг что-нибудь получится?

Ей все равно надо осваивать руну Врат. И сейчас самое время сделать это.

Только сначала надо приготовиться.

Она доела хлеб с мясом — и подошла к сундуку, на краешке которого стояла её сумка. Отыскала кожаные ножны с руной знания, Ансус. Сделала себе ещё одно подобие бутерброда, потом шагнула к тканям, лежавшим в углу каюты.

Кто знает, что случиться, когда руна Врат в её руках все-таки сработает. Лучше, если у неё при себе в этот момент будут все руны.

Главное — не касаться стежков, которые будет вышивать её рука. Только иглы.

Где-то через час у Светы все было готово. На сундуке лежала самодельная книжечка из полотна, в которой на каждой второй страничке размашистыми стежками были вышиты все руны, которые она вспомнила.

И нож в ножнах висел на шее, и несъеденное мясо вместе с хлебом Света сунула в сумку, завернув в полотно. Уложила туда же деревяшки с руной щита, броши с руной копья…

Осталось лишь одно. Света сжала в кулаке клык Ульфа — кость оказалась сухой и прохладной. Коснулась другой ладонью ножен, висевших на шее, того места, где на них была вырезана руна знания.

А следом замерла, отчаянно надеясь, что у неё будет какое-нибудь видение. Которое, возможно, подскажет, что же случилось с Ульфом.

Но перед глазами так ничего и не мелькнуло. Света, разжав кулак, повесила клык Ульфа себе на шею, рядом с ножнами, из которых торчала рукоять ножа.

Теперь следовало заняться руной Врат. Тфурисар, как назвал её оборотень.

Все то время, пока она вышивала стежки — осторожно, всякий раз придерживая уголок странички лишь двумя пальцами, так что книжица практически висела на весу — Света думала об этой руне.

И на ум ей пришли лишь два способа её использования. Чтобы попасть куда-то, следовало или заранее увидеть это место — или оставить там что-то, способное послужить маяком. Нечто, что приведет человека с даром, коснувшегося руны Врат, именно туда, где лежит эта вещица. Может, её тоже нужно пометить руной…

Света на всякий случай повесила на плечо сумку — и медленно накрыла ладонью руну Тфурисар, которую вышила самой первой, на второй странице полотняной книжки.

А потом закрыла глаза и представила себе помывочную, в которой недавно побывала. Осторожно приоткрыла один глаз, крутнулась на пятке…

Ничего похожего на проход рядом не было.

На всякий случай Света опять, на этот раз уже с открытыми глазами, представила себе помывочную. Развернулась. Снова ничего.

А она-то надеялась…

Света глубоко вздохнула. Подумала — главное, не раскисать. Может, у Ульфа сейчас все хорошо. И он уже плывет в своей лодке, следом за кораблем.

Жаль, но второй путь, с вещью, способной послужить маяком, к Ульфу привести не мог. Никаких заранее приготовленных вещиц у Ульфа не было.

А ещё жаль, мелькнуло у Светы, что она на него толком даже рассердиться не может. Не сейчас, пока она, пусть и обманутая, но в безопасности — а этот наглый волк, пусть и обманщик, неизвестно где.

Света поставила сумку на сундук. Отрезала ещё один лоскут ткани, медленно вышила на нем руну Врат. Торопиться было некуда, к Ульфу таким путем все равно не попасть. Небо за окном уже полиловело, предвещая скорый закат…

Она закончила шитье и сходила в помывочную. Оставила лоскут в углу, снова взялась за руну на страничке. Уже не ожидая ничего, просто чтобы занять себя хоть чем-то.

И опять ничего не вышло. Света, внезапно ощутив себя усталой и разбитой, в сердцах стиснула книжицу. Подумала — гад ты, Ульф. Мало того, что обманул, так ещё и пропал.

Ульф, как живой, вдруг возник у неё перед глазами. Такой, каким она его увидела в Нордмарке — с разодранным воротом и разбойной улыбочкой. Тогда они стояли на берегу между причалами, и он обещал, что не тронет её и пальцем…

Со стороны сундука вдруг донесся какой-то неясный звук. И Света, нехотя разлепив глаза, повернула голову.

В переборке над сундуком словно протаяла дыра — а за ней виднелся двор между какими-то домами, отбрасывавшими длинные вечерние тени. И стоял Ульф. Рядом, совсем близко. Живой, невредимый!

Какое-то мгновенье он оторопело разглядывал её — а потом, бросив быстрый взгляд в сторону, прыгнул вперед. Лицо прямо в прыжке обернулось звериной мордой…

А в следующее мгновенье Ульф уже покатился по палубе. В дыре мелькнул какой-то человек — и Света торопливо отбросила книжицу.

Раздался вопль, глухой, словно донесшийся из-за толстой стены. Мужчина, которого она увидела, успел просунуть руку в дыру, даже ухватился за сундук — но дыра в переборке как-то мгновенно заросла…

И рука осталась на этой стороне. Света оторопела уставилась на кисть, торчавшую из досок.

Потом та отвалилась, забрызгав кровью переборку. На досках осталось кровавое пятно — с двумя светлыми пятнышками костей.

Её рывком развернули две когтистые ладони. Ульф стремительно обнял, пробормотал над ухом:

— Не смотри туда. Я не должен был бросать все, едва увидел тебя. Теперь я служу Торгейру. Но ты была тут. А я был там. Так не должно быть. Свейта…

Его объятья были крепкими, почти удушающими. От Ульфа почему-то остро пахло потом, это было непривычно — но сейчас Свету это не смущало. И несколько долгих минут она простояла, не шевелясь, прижавшись к Ульфу. Потрясенная тем, что оставила человека без руки.

А вдруг с ним случилось что-то ещё, с ужасом подумала она. Все-таки проход открыла магия рун. И закрыла тоже. Вдруг этого человека задело чем-то вроде магической отдачи…

И лишь потом Света вспомнила о том, что оборотень её опоил. После чего отправил в Ульфхольм, как посылку — бесчувственным телом в каюте.

Такое нельзя прощать, мелькнуло у неё. Правда, этой мысли не хватало злости. Может, потому, что она боялась повернуться — и увидеть кровавое пятно над сундуком. Отрубленную кисть, лежавшую на крышке…

Пусть не сразу, но Света все же уперлась сжатыми кулаками в живот Ульфа. Напряглась — но руки оборотня держали крепко, не позволяя отдвинуться. Щека была притиснута к его груди.

Ульф её трепыханья словно не заметил. Стоял, задумчиво дыша ей на макушку. И пришлось врезать ему кулаком под ребра.

Только после этого он наконец разжал руки. Но когтистые ладони тут же легли на плечи, сжали, не позволив отодвинуться…

Света замерла, молча глядя ему в лицо. Сказать хотелось многое — но учитывая, как она знает язык, прозвучать это могло комично.

А ей не хотелось, чтобы Ульф сейчас веселился.

— Я дал тебе зелье альвов, чтобы защитить, — заявил наконец он, не отводя от неё взгляда. — Защитить от тебя самой. Ты думаешь, что можешь многое — но не владеешь своим даром. Пока не владеешь, Свейта. Скорее уж, он владеет тобой. Я не буду извиняться. Я поступил так, как должен был поступить. Хочешь уйти от меня? Я отпущу.

И они застыли, глядя друг на друга.

Гад, бессильно подумала Света. Ни прости, ни извини, а сразу в лоб — отпускаю.

***

Или простит, подумал Ульф…

Или простит не сразу. Кожу под гривной не жгло, значит, ничего непоправимого не случилось. Конечно, Свейта ещё не раз это ему припомнит — но он перетерпит.

Зато она цела и невредима. Даже сумела как-то открыть проход прямо к нему. Сама опробовала магию рун, задействовала руну Врат…

Ради меня, мелькнуло у него, пока он смотрел ей в лицо. И Ульф ощутил что-то вроде гордости. Губы дрогнули, изогнулись в легкой усмешке, приоткрыв клыки.

Свейта в ответ сурово свела на переносице рыжеватые брови. Потом потребовала:

— Нордмарк. Торгейр. Говорить.