По воле тирана (СИ) - Бишоп Марина. Страница 15

- Госпожа, поднимайтесь! Просыпайтесь же!

Из тяжелого сна Лисицу вывели отчаянные крики рабыни. Она встряхнула ее, как тряпичную куклу.

- Госпожа, вам нужно улетать отсюда!

Лисица разлепила глаза, она, кажется, все еще ощущала влагу от водоема на одежде и прохладный ветерок, перебирающий волосы.

Но это явь, влага была предзнаменованием лихорадки, а прохладное дуновение - воплями испуганной невольницы, которые быстро вывели хозяйку из забытья.

- Я, по-моему, уснула....Великая Лантана, что за переполох? - обратилась Лисица к испуганной рабыне. Та проворно потянула ее за руку, помогая подняться.

- Король убит!

Лисица вмиг замерзла, лед сковал руки и ноги.

Продержавшись на внезапно заледеневших конечностях еще несколько мгновений, она рухнула на пол, разбиваясь на мелкие осколки, молот слов вколотил острые кусочки прямо в сердце, вторя служанке "король убит, король убит".

- Убит? Мертв?

- Потом, потом, госпожа, - заголосила рабыня, ставя на ноги истощенную жену жреца. Вам нужно уходить. Жрец скоро вернется сюда, и тогда....

Она не договорила и упала рядом с Лисицей, со страхом оглянувшись на вошедшего Ульфа.

В его руке блеснул карающий жезл. Лисица сразу узнала медную палку, ей неоднократно приходилось быть невольной свидетельницей гибели провинившихся рабов и даже кушинов. От укуса этого орудия умирали медленно, мучительно; оснащенный двумя тонкими иглами, смазанными ядом с каждого конца, жезл был опаснее кинжала.

Ужаснее всего приходилось тем, кто наблюдал предсмертные судороги несчастных и слышал крики о пощаде, видя, как те, выкатывая глаза, давятся собственным языком. Хозяин хищно улыбался, что не предвещало ничего хорошего.

Вот и все.

Сейчас, наконец, все решится.

Перед глазами Лисица промелькнули образы прошлых лет: лицо отца, выдумщица Сиама. Хотя нет. Она как никто другой говорила чистую правду, ни разу не приукрасив сущность великого жреца.

Короля нет в живых, ничего больше не удерживает на этом свете. Лантана встретит ее в другом мире, убаюкает божественным пением, одарит вечной благодатью. Она готова принять такой исход жизни.

Лисица почувствовала бедром дрожащую рядом рабыню. Она завыла от страха, до боли знакомого Лиссе.

"Неразумная, перестань дергаться, ты только распаляешь его еще больше", - промелькнуло в голове Лисицы.

За столько лет жизни под гнетом она неплохо изучила супруга. Чем больше сопротивляешься, тем больше он раззадоривается, его наслаждение превращается в сладкий сок из священных плодов в садах Лантаны.

- Не трогайте ее, - Лисица резко поднялась с пола, откинула волосы назад и гордо выпрямилась перед мужем.

Жрец явно не ожидал подобного выпада от супруги, усмешка сменилась удивлением. Но совсем ненадолго.

- С вами мы позже разберемся, - раздраженно бросил он и оттолкнул жену в сторону, продолжая свое наступление на беззащитную рабыню.

- Я сказала, не смейте прикасаться к ней.

Жрец развернулся, его буравил ранее незнакомый ему взор: отчаяние и отвага, готовность встретиться в неравной схватке.

- Госпожа, вы говорите на диковинном языке. Прошу вас объяснить мне кое-что!

- Не спешите, госпожа, с вами мы еще наговоримся, сначала я должен отрезать язык у этой шлюхи, чтобы заткнуть ее дрянной рот навсегда.

Рабыня закрылась руками, защищаясь от надвигающейся опасности, не прекращая рыдания.

- Остановитесь, господин, что вам нужно от обычной рабыни?, - голос Лисицы дрогнул, как она ни старалась казаться твердой. Это заметил и Ульф.

- Я сказал, что поговорим позже, убирайтесь отсюда, если вам дорог собственный язык, - предостерег он. Раздался щелчок и две иглы вышли наружу.

-Вы поклялись, что не тронете меня, неужели ваше слово ничего не стоит?

Он лишь хмыкнул в ответ и протянул руку, чтобы поднять жертву с пола.

Лисица решила, что пришла пора дать последний отпор, все равно ее ждет смерть, если не сейчас, так скоро. Если отца действительно убили, то Ульфа ничего не держало закончить свои мучения с ненавистной супругой и прекратить несчастливый союз.

Она накинулась на него сзади, оседлав, ногтями вгрызаясь в глаза. Как же она ждала этого момента. Жрец неистово заорал и резко развернулся. Жезл выпал из рук и покатился к зажавшейся в угол рабыне.

-Подними жезл, убей его, - выпалила Лисица так громко, что поразилась собственному голосу.

-Мерзкая тварь!! - взревел Ульф, болтая руками в воздухе.

Он сдернул ее со спины, и что было силы швырнул об стену. В глазах Лисицы потемнело, но всего на долю секунды.

Жрецу этого было достаточно, чтобы смахнуть кровь с лица. Веки кровоточили, а одним глазом он вообще ничего не видел.

-Ты грязная тварь, я убью тебя!!

Он двинулся к кровати и внезапно свалился лицом вниз. В комнате воцарилась зловещая тишина. Лисица услышала громкий всхлип рабыни. На подкошенных ногах та встала, сжимая в руке жезл, готовясь к замаху.

-Он мертв? - дрожа всем телом, спросила она.

Лисица хотела бы в это верить. Ее затрясло, когда Ульф застонал и перевернулся на спину.

-Убей его, - прошептала Лисица.

Рабыня заревела и попятилась.

-Убей его... - только сухие губы шевельнулись, чтобы повторить приказ, снова паук внутри ткал плотную паутину, мастерски затягивая поступление воздуха. Ухватившись за гобелен, из последних сил хозяйка, выпрямилась.

-Дай сюда жезл, - она потянулась к рабыне, - дай!!

Каменщица застыла, мертвой хваткой сжимая орудие, Лисица поздно поняла, что она больше не двинется, даже если ей приказать уносить ноги. Почему она опять не думает о себе? Это ей нужно бросить все и бежать, скрыться, отсрочить смерть, узнать, как погиб отец.

Вихрем Жрец пронесся к Лисице и повалил ее, придавив своим телом. - Куда собралась, дрянь, мы только начали.

Капля крови оросила лицо шалфейи, от чего сознание вновь вернулось к ней. Подавив неприятные позывы в животе, ее забила дрожь снова и снова, возвращая к действительности. Она освободила руку и попыталась добить кровоточащий глаз. Ощерив зубы, Ульф ударил Лисицу кулаком в лицо, другой рукой стиснул горло. - Ты сдохнешь сейчас! Нурос с удовольствием изжарит твою душонку!!

Стон вырвался из груди Лисицы, вытягивая последнюю надежду на спасительный вздох. Она захрипела и с громким сипом вдохнула. Кровь заполнила рот.

Жрец сопротивлялся собственной боли, боролся с туманом на целом глазу. Он не мог видеть деталей, но это было совершенно ни к чему.

-Да станешь ты ничем!

Пришел день, которого он ждал долгое время, почти всю жизнь - так ему казалось.

Лисица собрала последние силы, извиваясь под тяжелым телом, второй удар оставил ее лежать неподвижно. Даже душераздирающий крик рабыни не вывел из оцепенения. Веки отяжелели, и она провалилась в бездыханное никуда.

***

Одурманенный, Ролл возвратился в лагерь. Хоут не ослушался приказа, и воины не двинулись в путь с рассветом, хотя в воздухе витали вопросы. Воины не понимали, отчего до сих пор не было приказа покинуть границы.

Утренняя дымка почти рассеялась, но не в голове Ролла. Сегодня ночью он не спал, и сладкое видение в виде соблазнительной красавицы вовсе не игра воображения. Он спешился с Рута и передал поводья подошедшему помощнику, снял шлем и быстрым шагом направился в свой шатер. Как он и предполагал, Хоут ожидал его, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Лицо его не выражало ничего, кроме кажущегося безразличия, но Ролл прекрасно знал, как голову брата распирает, словно бочку со свежим лелем.

- Не говори мне, брат, что ты здесь, чтобы поддерживать огонь в очаге.

- Я ждал тебя, как ты велел, и мне не терпится узнать, что же нас задержало? Хоут играл с длинной цепочкой, частью шипованного шара, тщательно пряча усталость и раздражение. Беспокоясь за брата, он не сомкнул глаз. Под утро, отчаянно борясь с мучительной сонливостью, он вернулся в шатер воина, чтобы недоумение из-за труднопонимаемого поступка господина вновь отрезвило его.