Восприятие Яна (СИ) - Шайсултанов Ильяс. Страница 7

Взяв в руки оружие и ощутив его тяжесть — тяжесть эта была скорее морального плана, ведь оружие всегда равно смерть, — Ян вошел вслед за остальными в переходную камеру. В ней было тихо, сыро и мрачно, как в его мыслях. Несмотря на бесконечный поток информации о неизвестном доселе будущем, он относился ко всему несколько безразлично. Смерти жены, так и не узнанной им дочурки — «Интересно, как её назвала Адель?» — и всего прежнего мира что-то отняли у него, что-то очень важное, и он не мог решить, стоит ли жить без этого дальше.

— Под водой хоть раз был? — Ирк ещё не надел водолазный гермошлем, и его голос отозвался гулким эхом в камере шлюзового отсека, вернув Яна из омута раздумий.

— Да, было дело, занимался дайвингом. Нырял несколько раз.

— Хорошо, надевай маску и не волнуйся, мы команда слаженная и опытная. А если заблудишься, не забудь снять ствол с предохранителя.

— Для чего?

— Там есть чего опасаться. И не переживай, если отстанешь, мы обязательно за тобой вернемся, — команда дружно рассмеялась. Ян ничего не ответил, вряд ли он и сам будет горевать, расставаясь с никчемной жизнью на дне паршивого океана.

Оборудование погружной станции не пощадило время. Конечно, пробел в познаниях современных технологий у Яна был велик, но именно старость бросалась в глаза: коррозия, потёртости, облупившаяся краска и прочие атрибуты доживающей свой век техники. Как и говорил Младший, всё вокруг выглядело изготовленным кустарно, по крайней мере, переделанным вручную.

Один из членов команды поднял переключатель в настенном щитке. Ничего не произошло. Ян стоял к парню ближе всех и услышал тихое: «Пожалуйста, не подводи сегодня, на нас смотрит командир. Давай, детка, и вечером я вылижу твои контакты». Камера отсека закрылась; затвор задраил овальный люк автоматически, издав при этом тяжелый гул. Команда в полном составе приготовилась к выходу в водную толщу, где царили мрак и холод. Послышался гул насосов, и камера начала неспешно заполняться водой; костюм не позволял телу почувствовать её холод. Все надели шлемы — теперь Ян слышал своё неспокойное дыхание и тихий шелест маленьких вентиляторов. Поток «коктейля» ударил ему в легкие, подобно дыму от кальяна, и он почувствовал легкую эйфорию, которая тут же сменилась грустными мыслями.

Ян занимался дайвингом в восемнадцать лет. Водолазные костюмы тогда были совершенно иными: массивный акваланг за спиной, тяжелый и стесняющий движения гидрокостюм, маска, ограничивающая обзор, стекло которой постоянно запотевало. То снаряжение, которое он надел сейчас, было чуть тяжелее спортивного костюма для пробежки летом и таким же удобным. Даже баллоны с «коктейлем» почти не нагружали мышцы.

Вода дошла до груди, и вместе с ней подобрались старые воспоминания о злополучной дайвинг-прогулке. «Вот черт, сейчас самое время вспомнить об этом!» — подумал Ян, не в силах остановить поток картинок в голове. Словно это было вчера… Завораживающая и заставляющая трепетать морская глубина, всё это многообразие живых организмов, каждый со своей удивительной неповторимостью. Пузырьки воздуха, проплывающие мимо, кораллы и огромные камни, которые прятали под собой хищных мурен или угрей. Чувство стихии, которая хоть и чужда человеку, но вызывает в нем благоговейное спокойствие. В тот день дайвинг-группа из четырех человек, вместе с инструктором, наблюдала за стаей серебристых сардин. Опуская голову вниз, Ян видел насколько далеко от него дно, по его коже пробегали мурашки, а в груди разливался жар. Страшно. Улыбка на лице. Руками он гладил спирулины и ламинарии. Осьминог опустился на кораллы, подняв облачко мути и растворился в окружающем пейзаже. Вода меняла свою температуру с увеличением глубины.

В один момент косяк сардин резко метнулся к мелководью. Оказалось, на охоту вышли две акулы, хотя обычно в местных водах они держались поодиночке. Двухметровые хищницы двигались спокойно, готовясь к смертоносному прыжку, подобно тиграм. Да, человечина не входит в список излюбленных акульих блюд, но некоторые виды, такие как эти Мако, бывают людоедами. И тем хуже, если окажешься в их охотничьих угодьях. Водолазная маска не позволяла Яну увидеть зловещие силуэты сбоку от него, сначала он заметил резкие взмахи своих спутников впереди. Затем Ян посмотрел направо. Акула приближалась к нему как бы боком, поэтому он смог за доли секунды рассмотреть её взгляд. Эти бездонные чёрные глаза, выражение которых внушало сковывающий движения ужас, такие глаза могла иметь лишь демоническая машина для убийства. Несколько рядов тонких и загнутых внутрь клыков усыпали нижнюю челюсть, напоминая зубья циркулярной пилы.

В следующее мгновение акула вцепилась в руку Яна, боли не было, лишь кровь окрасила воду в черно-красный. Мако не стала мотать всем телом, как это обычно делают акулы, потому что не смогла как следует прокусить жертву. Ей помешал длинный стальной нож, похожий на мачете с заостренной вершиной, что был приторочен как раз на предплечье правой руки Яна. Акула на мгновение отстранилась. К этому времени инструктор успел подплыть к подопечному и выхватил свой нож. Удар пришёлся мимо цели, острие скользнуло по жесткой рыбьей чешуе, и глаз хищницы остался невредим. Вторая акула не стала терять времени и, описав восьмерку, на большой скорости врезалась в героя-инструктора. Несколько рывков черноглазой головы, и вода окрасилась ярко красным. Первая акула-людоед почувствовала запах крови и, словно взбесившись, ринулась в алый туман. Ян впал в ступор, потерял контроль над телом и медленно опускался на дно. Мозг соображал как никогда ясно, он понимал, что нужно быстрее грести отсюда, пока Мако обедают. Но между ним и телом словно оборвались все нервные связи. Кто-то подхватил Яна за спасательную лямку на акваланге и потащил к поверхности. Он медленно отдалялся от кровавого месива, в котором поблескивали жуткие белые хвосты.

С тех пор Ян ни разу не плавал в открытом море, лишь рядом с берегом, возле приморского отеля в Пике, всегда одного и того же. Периметр купальной зоны был защищён стальными ограждениями, здесь акулы не смогли бы добраться до отдыхающих. Когда до Яна дошли новости о нападениях акул в пляжной зоне соседних отелей, он получил сильнейшее нервное расстройство. Несколько недель психотерапии в анонимном стационаре помогли, но страх сохранился где-то глубоко, не исчезнув совсем. Шрам на руке напоминал об ужасе прошлого…

Проклятые воспоминания отпустили его разум, стоило воде подняться выше макушки гермошлема, и заглушить все звуки за его пределами. Включился налобный фонарь — довольно яркий. На груди каждого участника разведотряда засиял жёлтый знак «Х». С помощью него, в мире враждебной темноты, можно было разглядеть родное человеческое существо. Переходная камера наполнилась, и насосы прекратили свою работу. Среди таинственного подводного шума раздалось призрачное кряканье сирены, и на стене замигал красный проблесковый маяк. Сейчас откроется вторая дверь камеры, а прямо за ней — черная мгла. Бесконечное перещёлкивание и гудение механизмов длились вечность, затем люк тяжело отворился. Яркий свет ударил Яну в глаза.

Вопреки его ожиданиям, за пределами подводного корабля было светло как днём. Искусственно проложенный путь был отмечен габаритными огнями, а мощные глубинные прожекторы освещали вход в станцию. Обстановка казалась даже дружелюбной. Подводное царство предстало перед Яном во всей красе. Неловко загребая руками, волнуясь, он выплыл из камеры вслед за остальными. Подняв голову, он едва не потерял самообладание, выкрикнув что-нибудь невнятное при этом, а вместо этого просто глубоко и судорожно вдохнул «коктейль», на секунду-другую перестав контролировать своё тело. Над головой разверзлась пропасть — сводящая с ума пропасть, которая поначалу выглядела как ночное небо, но, отдаляясь, становилась безысходно и неумолимо чёрной. Чувство было схожим с тем, которое он испытывал, глядя в морскую глубину во время дайвинг-погружений, но усиленное многократно. Тогда лишь захватывало дух, а теперь было страшно до смерти.