Восприятие Яна (СИ) - Шайсултанов Ильяс. Страница 5

Ян не мог поверить в сказанное, его сознание бунтовало. Ведь, казалось, только вчера он слушал очередные терзания Адель по поводу выбора штор в спальню: персиковые или золотистые, мучился от похмелья и попивал пиво. А сейчас ему объясняют, что её давно нет в живых, и что мир невообразимо изменился. У него была дочь! Опасное безразличие пыталось заглушить собою боль, но он не позволил ему. Ян должен увидеть всё своими глазами, иначе никак.

Резкая боль пронзила затылок. Ян крепко зажмурился. Тогда он первый раз услышал два разных голоса в своей голове. Первый злобно прокричал:

Она врёт! Эта дрянь тебе врёт!

Ему ответил второй, спокойный и доброжелательный:

Зачем ей лгать? Возможно, это я сошёл с ума. Такое часто показывали в кино.

— Анна, могу я увидеть свой дом — свой прежний дом? — спросил Ян, смирив голоса в голове.

Доктор взглянула на него с удивлением. Затем застыла на мгновение, задумавшись. Вынула из кармана рацию и вышла на связь:

— Ирк, это Анна. Приём, — шипение.

— Слушаю, Анна. Приём.

— Ян пришел в себя. Мне нужна твоя помощь. Проводите его в Просвет. Прием, — Ирк взял паузу для размышлений.

— У нас кончается «коктейль». Новые баллоны еще не подвезли. Но если прикажешь, то отправимся. Я не сразу понял, о чём ты. Просвет — это тот, что Падший? Приём.

— Он самый. О дефиците «коктейля» мне известно. Даю добро, отправляйтесь на рассвете. Через час пришлю Яна к тебе на инструктаж. Конец связи.

— Понял, выполняем. Конец связи.

Рация замолкла, Анна вопросительно взглянула на Яна.

— Ян, на фотографии в деле у вас голубые глаза. У вас прежде не было гетерохромии? То есть, глаза были одинакового цвета?

— Да. Когда я заглянул в зеркало, то испугался. Один глаз голубой, другой черный. В волосах появилась седина. Это из-за заморозки?

— Скорее всего, без исследований наверняка не скажешь.

Помолчали. Затем Ян спросил:

— Как вы думаете, доктор, прошлое — оно похоже на морскую глубину, а настоящее на водную гладь? Или что-то в этом роде.

— Всё зависит от вашего восприятия, Ян.

— Спасибо, Анна… за всё. Можно на ты? — Он улыбнулся, настолько искренне, насколько ему позволяла пустота и боль внутри.

— Конечно, — Анна улыбнулась в ответ.

— Я и вправду как терминатор.

Они рассмеялись, сначала неуверенно, затем громче. Доктор подбирала нужные слова, а её пациент позволял себя обманывать. Этот тандем помогал противостоять безумию Яна. В холодной палате внезапно стало теплее, а за круглым и запотевшим иллюминатором притаилось темное ничто.

* * *

Ян проснулся слишком рано. Ещё лежа в кровати, он прикоснулся к простреленному плечу, странно: за неделю рана полностью затянулась, и сейчас почти не болела. Позавтракав овсяной кашей и кофе, которые выдавал автомат в хорошо прибранной и светлой столовой, Ян прогуливался по станции. До этого дня он выходил из своей палаты, лишь чувствуя голод, боясь встреч с живыми людьми, а ещё больше — их сочувствующих глаз, и вопросов.

Станция была огромна, интерьером напоминая старый, повидавший всё на свете, круизный лайнер. На стенах виднелись ещё не истертые полностью репродукции картин и гобелены, резное дерево пока не отжило свой век, но кое-где деревянные панели уступили место стальным заплаткам. На втором этаже, помимо стальных дверей во множество комнат, красовалась барная стойка, которую использовали теперь в качестве стеллажа для коробок и ящиков. Поднимаясь по лестнице, Ян обнаружил фрагмент роскошной ковровой дорожки прибитой к полу, а огромные механические часы, встроенные в стену холла на третьем этаже и поддерживающие их снизу потертые резные львы совершенно обескуражили его.

В одном из холлов четвертого этажа Ян наткнулся на любопытный стенд с историческими сведениями о Пионере и Общине. Он представлял собой терминал, высотой чуть выше пояса, у которого не было ни экрана, ни клавиатуры. Ян прикоснулся к нему, и внезапно, прямо перед глазами парня, сформировалось голографическое изображение карты современной Акрии, оно «шумело», как старый телевизор, но в целом можно было разобрать масштаб военной трагедии.

Подняв руку, Ян увидел, как изображение поплыло вверх. Карта двигалась вслед за взмахами его ладони. Сердце Яна запрыгало в груди. Вопреки обрушившимся на него кошмарам, сейчас, прикасаясь к будущему, он почувствовал ребяческую радость. Ниже, под картой, содержалась информация о Пионере. Подводный лабораторно-исследовательский комплекс «Пионер» последние несколько лет располагался на глубине 8 тысяч метров Большого океана, на территории бывшей Люксарры. Судя по описанию и схематическим изображениям, здание представляло собой подводную лодку, но больше походило на инопланетную летающую тарелку. Овальный обвод корпуса с тремя этажами и множеством иллюминаторов, ряд мощных реактивных электродвигателей в хвостовой части — размеры комплекса впечатляли, Яну хотелось взглянуть на посудину со стороны. Ему не показалось: в качестве основы для строительства использованы три круизных лайнера; это оправдывалось их качеством, так как при жизни они предназначались для людей состоятельных.

Первый голос: Не верь своим глазам. Здесь все лгут, даже они.

Второй голос: Всё вокруг доказывает слова Анны. Мы и вправду провели всю свою жизнь в коме.

Станция была необходима для уцелевшего в ядерном катаклизме населения Норсора и Сансора. Сразу после войны самопровозглашенная федерация Лиона закрыла свои территории и впускала лишь тех беженцев, которые могли быть полезны для нового общества. Когда же собрали все «сливки», и многотысячные орды голодающих, измученных антисанитарией и голодом людей, начали докучать новым владыкам планеты, то в ход пошло оружие. В сложившейся в мире послевоенной ситуации истребление нескольких сотен тысяч бесполезных голодных ртов не сильно трогало правительство Лионы. Они считали это оправданной необходимостью.

Между абзацами вклинились несколько видеозаписей. Над ними содержалось предупреждение: «Запрещено к просмотру лицам, не достигшим 18 лет!» Ян все же рискнул — жестом ткнул в картинку. Оператор трясущейся камерой запечатлел страшные кадры. Беженцы обреченно смотрели, как от ярких ревущих лучей гибнут их близкие и друзья: люди загорались, словно чучела на языческих кострах, а некоторые внезапно разрывались на куски. Лучи проникали в многотысячную толпу точно раскаленный нож в кусок льда. Смертоносное оружие палило из башен, которые возвышались над непреодолимой стеной, вдали от места съемки. Обугленные части тел, крики и страшная паника в глазах людей на видео, заставили Яна содрогнуться. Ведь это не просто фильм, все это происходило на самом деле. Другие видеофайлы он открывать не стал, и продолжил чтение.

Преодолевая топи безграничного отчаяния, выжившие в жутком холокосте неугодные сбивались в кучки, и искали приют. Одним лишь чудом, детали которого не описаны в хрониках, половине удалось перебраться на другой материк. Когда поток беженцев остановился, и люди понемногу приспособились к суровым жизненным условиям, обжитые земли стали называть Общиной. Изначально Община находилась на поверхности, но со временем, еще до возведения противоядерного барьера над Мертвыми землями, радиация начала распространяться по Сансору. Люди предприняли отчаянную попытку выжить, и с тех пор Община существовала во мраке подземелий.

Ян чувствовал, что он слишком много времени провел за стендом и хотел посмотреть на часы в дальнем углу коридора, но не мог оторваться — от этой информации могла зависеть его дальнейшая жизнь. К тому же читать оставалось не так много.

Уцелевшей в войне тепловой электростанции было достаточно для Общины, но топливо быстро заканчивалось. Нехватка энергии могла разрушить хрупкий оплот отбросов общества. Её отсутствие лишило бы людей пресной воды, которую добывали из морской с помощью мощных установок. Благо, Лиону — единственный уцелевший материк на планете, мучили схожие проблемы. Континент был лишён полезных ископаемых, основная добыча которых велась на канувшей в Лету Гвиере. Ученые Котласа, что находился на юго-востоке Лионы, в очередной раз спасли мир (хотя они же способствовали его разрушению термоядерным оружием). Великие умы создали установки для получения свободной энергии, буквально из воздуха, для работы которых использовалась небольшая часть вырабатываемого ими же электричества.