Держу тебя (СИ) - Романова Наталия. Страница 11

На карточку Маше упало пятьдесят тысяч рублей — немалая сумма для родителей, крыша их маленького дачного домика — отрады папы, — осталась без ремонта. Она старалась не растратить всё, окончательно рассчиталась с долгами, взяла себе немножко, чтобы дожить до зарплаты, и вернула остальное. Папа поворчал, отчитал дочь, как маленькую, а через три дня приехал на старом, перепуганном расстоянием в четыреста с лишним километров опеле, и деловито затаскивал мешки с картофелем, морковью, луком и чесноком. Комнату заставили банками маминой консервации, а бабушка передала целый ящик тушёнки.

Маша зажила! Она действительно была скучной, заурядной, ей не требовалось много, чтобы чувствовать себя счастливой. У неё была пусть и не железобетонная, но всё-таки уверенность в завтрашнем дне, ученики и приныканный ящик тушёнки.

С мужчинами Маше не везло, несколько быстротечных романов, закончившихся ничем, не то, чтобы она расстраивалась из-за этого. И вдруг появился Игорь, начавший оказывать однозначные знаки внимания. И Маша подумала: почему нет?

Почему нет? Игорь Вячеславович был хорош собой, его можно было фотографировать в глянцевой рекламе дорогого парфюма, часов или автомобилей. Занимал хорошую должность, не был скупым, к тому же интересный собеседник. Любовником он тоже оказался умелым, Маша не слишком долго думала, перед тем, как оказалась с ним в гостиничном номере, результат её… удовлетворил.

Да, он был женат, но почему она должна думать о его жене? Маша не давала никаких обещаний этой незнакомой женщине и мужа у неё уводить не собиралась, а если бы собралась — не смогла бы.

Почему кому-то достаётся всё: яркая внешность, незаурядный талант, красивые и богатые мужчины, а кому-то ящик белорусской тушёнки, как залог стабильности? Разве она, Маша Шульгина, не заслуживала внимания красивого мужика? Или она и вправду чем-то хуже лощёных дев из Инстаграма. Точно не хуже, если Игорь обратил на неё внимание. На встречи с ним она надевала платье и выглядела отлично, особенных иллюзий в отношении своей внешности у Маши не было, но и комплексам взяться было не откуда. Симпатичная, молодая, рост подвёл, но фигурка стройная, пропорциональная, при должной подаче ярче многих звёзд гламура выглядит.

Жаль, что длилось всё недолго, оказалось, Маша совсем не может быть любовницей. Ей было стыдно перед женой Игоря, тот сказал, она страдает алкоголизмом, и, скорей всего, они разведутся, но Маша не верила, а когда верила — ещё сильнее терзалась совестью. Любовница мужа точно не улучшит состояние женщины, а больше всего Маша не хотела стать причиной чьего-нибудь несчастья.

Ещё более стыдно было перед дочерями Игоря, пятилетними Алисой и Алиной. По-детски открытые, наивные девочки, конечно, не могли предположить, что их любимая учительница расковыривает ржавым гвоздём больное тело семьи их родителей, а если бы узнали, или узнают позже? Дети должны жить в полной семье, чтобы папа любил маму, а мама папу, тогда и неурядицы детской жизни переносятся легче.

Да и взрослому человеку приятно знать, что есть родительская семья… а как иначе? Она представить себе не могла, чтобы её отец изменял маме, наверное, если такое произойдёт, Машин мир перевернётся, а потом и вовсе рухнет. Так почему она позволяла себе переворачивать мир пятилетних девочек? На каком основании? На том, что ей хотелось принца, белого коня и сундуков с золотом?..

Ведь ей даже не хотелось, уж слишком Маша простая, может даже невыносимо скучная и тусклая, не хотелось ей принца, если изначально принц чужой. И делать несчастной постороннюю женщину не хотелось, тем более ломать безоблачное детство дочек Игоря.

Всё это и сказала Маша при встрече Игорю, а он огорошил её предложением замужества. Официального, без всяких «присмотрюсь», «подумаю».

— Пойми, ты не должна думать о моей жене, я всё равно разведусь с ней, в любом случае. Девочки от развода только выиграют, не представляешь, какой это ад — видеть пьяную эту. — «Эта», — именно так Игорь говорил о своей жене.

Маша отказалась, скорей всего, она будет жалеть об этом всю свою жизнь, но она отказалась. Она сидела в роскошном ресторане, напротив шикарного мужчины, и ничего не чувствовала, совсем ничего, даже волнение и возбуждение, бывшие при первых встречах, прошли.

Игорь стойко воспринял отказ, не навязывался, при последующих встречах вёл себя корректно-отстранённо, а перед новым годом ошарашил просьбой провести зимние каникулы с его дочерями. Дескать, приезжает жена, ему нужно время разобраться «с этим», а детям не нужно смотреть на происходящее. Звучало всё довольно логично, девочки знали Марию Константиновну, а их постоянная няня никак не могла поехать, кому ещё Игорь сможет доверить своих детей, как не Маше.

К тому же, что греха таить, ей необходимы деньги, а Игорь хорошо заплатит, куда бы они ни поехали. В итоге выбор пал на базу от детско-юношеского спортивного клуба «Русский богатырь», основной направленностью которого была борьба. Неожиданный выбор для Игоря, с его финансовыми возможностями, но довольно скоро стала ясна причина. Сёстры наотрез отказывались уезжать из дома, когда приезжает мама. Никакой парк развлечений, хоть в Париже, хоть в Лос-Анжелесе, не мог сравниться с мамой, и только некий загадочный тренер из того самого клуба «Русский богатырь» легко, с козырей, побил тузы в виде Диснейленда, Родины Деда Мороза и даже мамы.

8

Про Сергея Витальевича Маша услышала первый раз от девочек. Она искренне удивилась, узнав, что сестрёнки Алёшины ходят не на танцы или кружок рисования, как большинство девочек, а на самбо. Бывали девочки боевые, даже драчуньи, эдакие «маленькие разбойницы», но Лиса и Лина — спокойные барышни. Они любили розовый цвет, играли в куклы, приносили раскраски с волшебницами, одним словом, были самыми настоящими девочками, представляющими себя в роли принцессы, а не рыцаря. И вдруг — самбо. Интересный выбор. Неожиданный. На вопрос-удивление Марии Константиновны, сестрички простодушно ответили, что на самбо «самый лучший тренер на свете».

«Каким может быть «самый лучший тренер на свете»?» — улыбаясь, думала Маша, переступая порог детского спортивного клуба «Русский богатырь», она пришла по просьбе Игоря. Владелец клуба — его приятель, — тоже отправлялся на зимнюю смену в лагерь, это и стало решающим фактором в согласии отца с прихотью дочерей. Никакой супер-тренер, никакие обстоятельства не заставили бы его согласиться на сомнительную авантюру, Маша в этом была уверена. Любовь к своим детям и забота о них были у Игоря неподдельными.

Переступив порог, Маша замерла — запотели очки, а она всё ещё терялась, никак не могла привыкнуть к своему новому зрению, вернее, к его отсутствию. Впереди слышались детские голоса. Привычная для уха учителя начальных классов какофония прорезалась бранным словом. К тому времени очки пришли в норму, и Маша наблюдала за угловатым, высоким подростком и мужчиной, стоящим над ним, методично, со спокойствием буддийского монаха, выговаривающим парню за сквернословие.

— А я чо? — всполошенный подросток упёрся взглядом в стену, руки и ноги его ходили, как на шарнирах. — Я-то чо?

— Мы не сквернословим в клубе, мы не сквернословим рядом с детьми, мы не сквернословим на виду у женщин, — повторил фразу мужчина, кстати, уже четвёртый раз.

— А чо я?

— А ты, Скворцов, сейчас извинишься перед женщиной, — мужчина показал рукой на Машу. — А потом жду тебя в своём кабинете.

— Я-то? Не буду я, — некий Скворцов впился взглядом в Машу. — Она и не женщина вовсе! Девчонка!

— Раз, — спокойно продолжил мужчина.

— Да чо я-то?

— Два.

— А вот и ничего! — сам себе ответил набычившийся Скворцов.

— Три. Пятьдесят отжиманий.

— Ладно, — угловатый двинул плечом-шарниром и фыркнул, мол, напугали, и направился за какую-то дверь, позже Маша узнала — в спортивный зал.

— Здесь!

— Так грязно же!

Действительно, снег, приносимый с улицы, таял, превращался в кашу из грязи и воды, растекался под ногами лужами и хлюпал разводами. Ну и порядки в этом спортивном клубе, дедовщина какая-то.