Яблочко Ройгера (СИ) - Полынь Кира Евгеневна. Страница 13

— Да, я заметила. — Кулаки сжались сами собой. — Советник Юсфирь, уверяю, я не собираюсь делать что-то против воли повелителя. Прошу, остановите паланкин, мне действительно нужно идти.

— Так куда ты торопишься, Нана?

— Меня ждет госпожа Пангира. Я обежала привести ее розовые кусты в надлежащий вид. — Честно, но несколько раздраженно ответила я.

— И сколько она тебе заплатит? — Он приподнял темную острую бровь.

— Достаточно. — Увильнула я, адекватно оценивая свой заработок.

За работу в саду никогда не платили много. Всегда можно было доверить территорию обычному слуге, но я успела заработать себе репутацию старательной и ответственной работницы, с хорошим вкусом, поэтому получала чуть больше обычной прислуги, в основном в теплое время года, перебегая с одного участка на другой. Зимой с работой было туже, но я уже нашла подработку у одной влиятельной дамы, которой требовалась помощь по дому. Так что то, как мы с Нанзеи проживем зиму, зависело напрямую от того, как я поработаю летом.

Я, конечно, могла бы найти постоянную работу прислуги, но чаще всего она требовала проживания в чужом доме, куда Нанзеи не представлялось возможным взять.

— Три гроша не много. — Он мельком взглянул на мой карман, в котором лежа треть от платы за услугу для госпожи Тоули, и выразительно посмотрел мне в глаза. — Это тебе. — На колени опустился плотно набитый мешочек раза в три больше того, который лежал в кармане.

— Я же просила вас. Не нужно денег. — Я хотела вернуть его, но вновь цепкие пальцы советника сжали тянущуюся руку.

— Это приказ повелителя, милая. Можешь положить их в банк, если так не хочешь тратить. Но принять их тебе придется.

— Я не могу!

— Хочешь ослушаться повелителя?

— Я могу попросить вас об услуге? — Нерешительно спросила я, в надежде избавится от монет, которые как мне казалось, получены не за достойные дела.

— Все что угодно, цветок.

— Не могли бы вы открыть счет на свое имя? — Он вопросительно приподнял брови. — Я не смогу объяснить, откуда у меня столько денег.

— Что ж… — У мужчины были такие выразительные брови, что только по ним можно было понять, о чем он сейчас думает.

Не смотреть нагам в глаза? Ха! Они буквально вынуждают меня это делать.

— Хорошо. Я окажу тебе эту услугу. Но ты должна мне кое-что пообещать?

— И что же это?

— Ты должна верить повелителю. — Он склонился к моему лицу, нависнув сверху и пока я сдерживала рвущийся наружу нервный выдох, просунул руку сквозь темную ткань и велел остановить паланкин. — Беги, девочка. И не опаздывай.

Я никогда не пыталась убраться так быстро как тогда, но советник цепко поймал меня за воротник и пальцем указал на стоящие в углу кабинки коробки с его подарком и пирожным для Нанзеи.

Прижимая их к груди, я буквально добежала до дома, решив не идти прямо сейчас к госпоже Пангир, а отдать коробки матушке Атшу, чтобы она надежно спрятала их от ненасытной малышки.

Время до вечера пролетело незаметно. Я умчалась к работодательнице, привела в порядок дорожку из розовых кустов у веранды ее дома и поспешила назад, рассчитывая время до встречи.

Долгожданной.

Как бы то ни было, но я действительно спешила к нему. Я хотела знать, что этот мужчина затеял, понять его планы, объяснить это ненормальное влияние на мою жизнь. Он должен был исчезнуть с вчерашним утром, оставляя о себе на память смятое платье, разбитую душу и израненное сердце, но вместо этого уверенно и нахрапом завоевывал все внимание, требуя проводить с ним ночи и подсылая советника день изо дня.

Даже стало его жаль. Я уверена, у него была куча других важных дел, чем бегать и вылавливать меня по городу.

Рассказав все старушке, я расцеловала щечки Нанзеи, которая обиженно дулась, за то, что я в очередной раз ухожу в ночь, и не ложусь с ней спать, но я вымолила прощение на обещание совсем скоро это исправить и одну из корзинок Тоули.

Вечер подобрался неслышно. Он мягкими лапами окутывал мои плечи, пряча в тиши засыпающего города. В окошках горел свет, позволяя хорошо рассмотреть знакомую до боли дорогу, слышались тихие голоса и стук ложек по глиняным чашкам из открытых ставней, навстречу долгожданной прохладе ночи.

Все время оглядываясь, я торопливо перебирала ногами, придерживая все время сползающий капюшон.

Крепость, как и всегда, стояла на месте, не двигаясь наперекор всему миру, и манила взор своим блестящим каменным сводом.

Страж, ожидающий у ворот, уже не дожидаясь, пока я протяну приглашение, открыл решетчатую дверь и впустил меня на территорию.

— Натая ждет вас внутри, ранея. — Объяснил он и жестом указал в сторону входа.

Нагиня встретила меня со своим фирменным равнодушием и уже отрепетировано в прошлые две попытки, отвела меня в купальни. Тара и Мисая сегодня были особенно молчаливы и просто улыбались, помогая привести мое тело в порядок. Сколько бы я не спрашивала, они только таинственно качали головами, синхронно раскачивая свои косички с вплетенными в них золотыми колечками.

Белье мне выдано не было, только похожее на вчерашний наряд платье, на таких же завязках, от которого легко избавиться. Даже туфелек мне сегодня давать было не велено и удивленная, босая и уставшая я следовала за Натеей до знакомой двери.

Прохлада. Она тянулась из открытых нараспашку окон, подбираясь к голым ногам, но я была только рада. Это хотя бы немного бодрило, после нескольких бессонных ночей, где мне удавалось вырвать лишь несколько часов отдыха, весь день, бегая по городу, словно белка в колесе.

— Ма-аза… — Послушался шепот за спиной и мои волосы быстро, но достаточно аккуратно намотали на руку, поднимая вверх.

Глава 12

— Доброй вечер, повелитель.

Ответа не последовало, только легкое дуновение его дыхания прошелестело по коже, вызывая ворох мурашек, беспокойно разбегающихся волной по телу.

— Даааа…. Ма-аза… — Повторил он завороженно, и придвинулся ближе, делая глубокий глоток воздуха, втягивая запах моей кожи у основания шеи, чуть сильнее сжимая волосы. — Сегодня вновь не будешь плакать?

— А вы хотите этого, повелитель?

— Твои слезы слишком горьки. Я хочу, чтобы ты улыбнулась мне. Подаришь мне улыбку, ма-аза?

Улыбку!? Он серьезно?!

Разомкнув губы, я не удержала рваный вздох, пытаясь найти слова для ответа, но нагу он был не нужен. Казалось, мой растерянный вид его только забавлял, или приносил странное садистское удовольствие, ведь секунды моего промедления ему было достаточно, чтобы опуститься к моей шее и запечатать опаляющий поцелуй на тонкой беззащитной коже.

От такой не прикрытой ласки, не знакомой мне, руки и ноги мелко затряслись, не понимая какую эмоцию должны мне дать — удовольствие или ужас.

— Разденься для меня сегодня. Сама. — Шептал он, оторвавшись и оставаясь в жестокой близости от бьющейся на шее венки. — Как вчера. Избавься от одежды.

Слушая это гипнотический шепот, я медленно потянулась к завязкам, исполняя его желание, растворяясь в вихре разносящих мою гордость чувств. Смущение смешалось с острым предвкушением, которое было унизительным в моем положении. Я избавлялась от платья под жутким испепеляющим взглядом, который чувствовала, не смотря на то, что его владелец стоял за моей спиной. И у меня горело. Горело внутри так ярко, будто его взгляд на моей коже огонь, а я бумага.

Сбросив ткань с плеч, я свободно вздохнула, словно так было легче дышать, словно было проще находиться с ним совершенно голой, знать, что он смотрит и терять ход мыслей, растворяясь в глубоком тяжелом дыхании за спиной.

— Ты соверш-ш-шенна, ма-аза. — Шептал он, проводя ладонями в миллиметре от кожи моих рук, не прикасаясь, не разрывая ту тонкую пелену, что разделяла нас. Я ощущала, как не спокойно скользят кольца его хвоста, почти не слышно шурша чешуйками об ковер, выдавая взбудораженность хозяина. Они вновь окружали меня петлей, но, сегодня не сжимая в своих тисках, лишь очерчивая территорию, эпицентром которой была я.