Брачный танец (ЛП) - Д’арк Бьянка. Страница 3

Сначала Эшли не была точно уверена в том, что они видят, но время шло, и все больше мужчин раздевались в лесу за их домом, а затем на их месте оказывались медведи, и, в конце концов, в голове женщин все встало на свои места. Каким бы невероятным это ни казалось, сестры жили в городе, кишащим медведями-оборотнями.

Чуть позже их старшая сестра обручилась с одним из них. Шериф, работяга и просто красавчик Броуди Чемберс, без сомнения в скором будущем станет их зятем. Счастливая пара объявила о грядущем торжестве на прошлой неделе на званом ужине в лесном доме Броуди.

Броуди должен был рассказать остальным сестрам о том, что он оборотень на том ужине. Но Эшли и Тина уже знали это. Именно Нелл была не в курсе этого секрета. Младшие сестры решили не говорить об этом Нелл, пока они прочно не обоснуются в городе. Они не хотели, чтобы их гиперопекающая сестра сорвала их с места. Сестрам нравилась эта бухта, полная необыкновенных существ, и они хотели остаться.

Адвокат был таким же трудягой, как и Броуди. Хотя, по мнению Эшли, Том был красивее, потому что помимо широких плеч, узких бедер и мускулов, которые перекатывались под его одеждой, он еще активно использовал свой мозг. Эш всегда находила человеческий разум таким же привлекательным, как красивую внешнюю оболочку.

У Тома определенно была превосходная наружность под стать его уму. Мужчина понравился ей еще до того, как она увидела его вживую. А теперь, когда она, наконец, познакомилась с ним лично, нашла его очень и очень симпатичным.

— Полагаю, твои сестры позволили тебе разбираться с бумагами, учитывая твое прошлое.

Взгляд Тома подтвердил ее подозрения, в них было слишком много понимания.

— Ты знаешь? — вздохнула она, искренне удивленная.

— Милая, — его тон понизился, превращая это слово в мягкое ласковое обращение, — я проверил вас. Большой Джон доверил мне изучить всех, кого мы допускаем в наше сообщество.

Она схватилась за спинку стула и села. Колени отказались слушаться от ошеломляющей новости.

— Все знают? — спросила Эшли прерывистым шепотом.

Том присел перед ней, взяв ее дрожащие руки в свои.

— Нет. Только я. Я просто сказал Джону, что с тобой все в порядке. Он поверил мне на слово.

Глава 3

— Меня оправдали, то есть сняли все обвинения.

Ее голос прозвучал тише, чем хотелось бы Эшли. Когда она подняла глаза, то встретилась с теплым карим взглядом Тома.

— Я знаю. Нью-йоркская пресса плохо с тобой обошлась. Ты сделала все, что могла для этих детей. Это была не твоя вина.

Его тон тронул ее, даже когда весь ужас прошлого, который заставил ее сбежать с поджатым хвостом со своей корпоративной работы в Нью-Йорке, вернулся, снова сделав ей больно. Она возвратилась домой к сестрам, и они ее приняли. Прошло много времени с тех пор, как она сталкивалась в последний раз с таким неожиданным напоминанием обо всем, что тогда произошло.

— Тогда ты все знаешь, — сказала она, понимая, что ее интонация была такой же мрачной, как и черная дыра в ее душе, которая появилась после событий, которые и заставили ее покинуть Нью-Йорк.

— Большую часть.

Том встал, и, придвинув к ней стул, сел напротив.

С ним было легко общаться. Он не торопил ее и не засыпал вопросами. Эшли нравилось это. Но она понимала, что он ожидал, что она что-нибудь расскажет.

— У Нелл и Тины было успешное кафе в Портленде. К ним часто ходил постоянный клиент, который уехал на западное побережье. Он устроил мне собеседование в своей старой фирме в Нью-Йорке после того, как я закончила юридическую школу. Если бы я знала, что меня ждет, не думаю, что сделала бы это. Критиковать легко, не так ли? — Она рассмеялась, иначе бы заплакала. А плакать из-за этого она больше не хотела. Особенно перед этим мужчиной. — Я, только что окончившая школу, была полна сил и до конца не понимала, что я еще «зеленая», как трава. Они поручили мне дело Хиллианда, и я сделала все возможное, чтобы выполнить поставленную задачу и подать ходатайство об опеке. Ты, наверное, видел, что произошло дальше, и как это обыгралось в СМИ. Я стала публичным лицом юридической компании миллиардера Боба Хиллианда. И меня обвинили, когда его бывшая жена, получив опеку над их тремя малышами, увезла их в Словению. А когда они погибли в авиакатастрофе… — ее голос затих.

— Пресса преследовала тебя, обвиняя в их смерти. Если бы ты не испортила документы, им бы никогда не позволили покинуть Штаты. Разве не так все было?

Голос Тома не был ни обвинительным, ни сочувствующим.

— Что-то вроде того. Но… Я этого не делала, — прошептала она. — Я ничего не портила. Те бумаги, что я подала, должны были сработать. Когда газеты опубликовали… То это была не моя работа. Только мне никто не поверил.

— Чьих рук дело это было? Ты знаешь?

Вопрос Тома был мягким, но твердым.

Эшли встретила его взгляд.

— Я знаю, кто это был, но доказать ничего невозможно. Чтобы занять более выгодное положение в фирме, она подтолкнула меня к падению, чтобы затем ударить в спину. Она вообще не заботилась о клиенте. На самом деле, она, вероятно, посчитала это удачей, когда мать и дети погибли. Это выглядело еще хуже, чем проигрыш в битве за опеку. Мне пришлось покинуть фирму с позором, и ее путь был свободен.

— Именно из-за таких людей я ненавижу нашу профессию, — тяжело вздыхая, сказал Том, откидываясь на спинку стула.

— Ты мне веришь?

Эшли пристально посмотрела на него, удивленная его отношением к ней, несмотря на ужасную репутацию, которую ей создала пресса.

— Не вижу причин этого не делать.

Он провел руками по обтянутым джинсами бедрам, и Эшли проследила взглядом за его движением. У Тома были большие руки. Грубые и мозолистые. Не такие, как у большинства адвокатов, которых она когда-либо видела. Это был мужчина, который работал не только головой, но и руками.

Также Эшли заметила старые пятна краски на его пальцах. Она вспомнила, что он был довольно известным в городе художником. Все жители Бухты Гризли занимались каким-либо искусством. Изначально это место было основано как колония художников, хотя Эш и Тина вскоре после переезда сюда поняли, что многие жители города также были и оборотнями.

Во-первых, большинство мужчин не выглядели как художники. Они не казались необычными. Они были просто высокими, крепкими и мускулистыми. Город располагался на менее всего цивилизованном участке побережья, и в этом районе очень медленно формировался городской комфорт. Место было заселено, и, в основном, мужчинами. Три сестры были первыми чужаками, которых они впустили в свое растущее сообщество, и кроме трех женщин Бейкер здесь было очень мало женщин.

Фактически, Эшли могла пересчитать по пальцам одной руки других женщин в этом месте. Например, Лин Линг и ее очаровательная четырехлетняя дочь Дейзи. Говорили, что около ее дома в лесу росла бамбуковая роща, за которой она ухаживала. И из этого бамбука Лин создавала настоящие произведения искусства. Она была китаянкой по происхождению, и, потеряв мужа, приехала в этот город, чтобы начать все сначала.

Еще одна женщина Майя Маршалл была сестрой Большого Джона. У нее была уютная небольшая мастерская неподалеку от пекарни. Там она создавала, а потом продавала удивительные украшения ручной работы. Джейн Шерман была лучшей подругой Майи, ее партнером в ювелирном бизнесе и единственной медсестрой в городе.

Последней женщиной, которая была известна Эшли, была акварелистка-затворница Мэри МакДоннел, которая приходила в пекарню два раза в неделю, чтобы запастись хлебом и купить несколько пирожных. Все дамы, скорее всего, были оборотнями, хотя Эш сочла невежливым уточнять это у них.

Том, вероятно, был одним из медведей гризли, которых они с Тиной видели бродившими в лесу. Он был достаточно крупным и мускулистым. И ей нравились эти широкие плечи и бугрящиеся бицепсы.

Она почувствовала, что в помещении стало жарко. На мгновение она подумала о перегретых печах в задней части дома, но таймеры должны были подать звуковой сигнал, когда хлеб будет готов. Но когда Эшли разговаривала с этим великолепным мужчиной, который непредвзято относился к ее прошлому, она не слышала никакого писка, только стук собственного сердца.