Неистовство (СИ) - Дарк Элизабет. Страница 6

Где-то далеко так же скрипнула железная решетка, щелкнул засов и наступила тишина. Санас уже не слышал ни птиц, ни ветра. Лишь журчание струйки ручейка в углу камеры. Он сел на каменный пол, опустил голову и закрыл глаза. Что будет с ним в ближайшую ночь он и представить себе не мог.

— Не нервничай, — раздался тихий голос из глубины коридора.

Волк открыл глаза и, прислушавшись, услышал, как в далекой камере бешено стучит маленькое сердце.

— Хотя, ты наверно слышишь, что я и сама нервничаю, — прибавила девушка. — Я всегда нервная перед Черной луной. Я уверенна в камере, но всегда боюсь очнуться с ужасными ранами, из-за которых не смогу добраться до дома. Я еще не запомнила ни одну Черную ночь. Как будто их и не было. Только боль в теле всегда напоминает, что мною пытались разбить эти стены, — она едва различимо хмыкнула.

— Раз уже столько раз пережила, то и сегодня переживешь, — ответил парень.

Он даже не сразу понял, как только что произнес эту фразу. Но через пару мгновений удивленно приподнял уши.

— Научился-таки говорить, молодец. Значит после этой ночи и человеком обернуться сможешь. Я рада. Давно не разговаривала с подобным себе.

— А разве тут за лесом не живет … — Сан замялся, подбирая менее обидное слово, мало ли как себя называют сами проклятые, — оборотень?

— За лесом? Хм, не помню там подобных нам.

— Меня обернул именно тот мужик. По крайней мере он так сказал, назвался лесником.

— Правда? За лесом живет берсерк. Странно, что ты обернулся полностью.

Девушка замолчала, а парню безумно захотелось почесать затылок от непонимания.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты не знаешь разницы? Берсерк — это такой наполовину человек, наполовину зверь. Ими становятся те, кто обернулся не до конца. Они очень сильные. И, в отличие от нас, не контролируют себя, если обернутся. Не важно, в Черную луну или нет. С этими лучше вообще не связываться. К слову, укушенные обычно становятся именно берсерками. Наверно поэтому люди и думают, что настоящие оборотни, это те самые полулюди — страшные бешеные несуразные громадины.

Санас немного помолчал и тихо добавил:

— Мое обращение видели в городе…

— Вот как…

— Люди были в ужасе…

Оба замолчали, размышляя о своем. От тишины зазвенело в ушах.

— Не думай об этом, — вдруг раздался голос девушки. — Люди боятся всего, чего не понимают. Ты просто…

Лисица неожиданно прервалась, и Санас услышал звериный рык. Совсем скоро уже и он бешено царапал собачьими когтями пол и пытался выгрызть путь на свободу через старую железную решетку. Она лишь больно скрежетала по зубам. Но волк уже ничего не мог с собой поделать. Бушующая ярость рвала грудь.

Тяжело дыша, в середине каменной клетки стоял волк и смотрел под ноги. Тело трясло от слабости и усталости, во рту пересохло, бока болели, из пасти капала кровь. Он резко обернулся на звук ручейка и жадно подставил морду под струю. Вода смешивалась со вкусом крови. Позади него скрипнула дверца, и в камеру вбежала девушка, упала на колени рядом с волком и подставила руки над его пастью под струю воды. Волк, опешив от такой наглости уставился на девицу, а та, не обращая внимания, принялась жадно пить воду из рук. Вдоволь напившись, она в голос выдохнула и посмотрела на волка светло-карими, почти золотыми, глазами:

— Ну, как себя чувствуешь?

— Все болит, как после хорошей пьянки.

Девушка хохотнула:

— Я на подобных пьянках никогда не бывала.

— Считай, тебе повезло.

— Как тебя зовут?

— Санас.

— А я Фиалка, — она почесала волку за ухом. — Это вместо рукопожатия, — и лучезарно улыбнулась.

Парень смутился, но такое «рукопожатие» ему понравилось.

Девушка вдруг посерьезнела и приложила руку к краю его пасти:

— У тебя нижняя губа кровит. Видимо поранился ночью о решетку, у меня так бывало. Совсем скоро заживет. Обернуться можешь?

— Я не знаю, как.

— Ну, — Фиа немного задумалась. — Просто пожелай. У меня это так происходит. Хочу — человек, хочу — лиса.

— Хорошо объяснила…

— Попробуй хоть!

Сан фыркнул и закрыл глаза. «Просто захотеть? Я хочу ведь, очень хочу! Встать на ноги, перестать быть огромной шерстяной тушей, избавиться от хвоста…»

— Ой, всемогущий Нохра! — вдруг запищала Фиалка. — Я об этом даже не подумала!

Санас открыл глаза:

— О чем?

И тут же понял, что он все-таки обрел человеческий облик. Но теперь сидит перед девушкой абсолютно голый. Та удивленно смотрела на него и, кажется, даже не думала отворачиваться.

— А ничего так, — вдруг произнесла она, обследуя его взглядом. — У тебя такие пепельные волосы с рождения?

— Да… И не стыдно разглядывать меня?

— Немного, — честно призналась Фиа и хитро улыбнулась. — Но отвернуться мне почему-то не хочется.

Сан вздохнул:

— Есть в этих развалинах хоть чем прикрыться?

Девушка еще шире улыбнулась:

— А что, так ходить не нравится?

— Ты издеваешься что ли надо мной?!

Сан резко встал на ноги, девушка ойкнула и все же отвернулась.

— Все еще хочешь, чтобы я так и ходил? — улыбнулся он.

Фиалка негромко рассмеялась и ответила:

— Тут нигде ничего нет. Развалины старые, все что можно давно разворовали.

— Что за невезение?.. А твоя одежда как не рвется при обращении?

— Она зачарованная, — Фиа попыталась посмотреть на парня, но снова отвернулась, улыбаясь.

— А мне где-то можно такую взять?

— Ну, я бы могла попросить знакомого некроманта зачаровать тебе одежду… Если бы она у тебя была, — добавила девушка и снова прыснула от смеха.

— Вот зараза…

Ходить по лесу голым Санасу не хотелось. На этот раз ему даже додумать не пришлось, тело само по себе стало хрустеть и изменяться. Уже через мгновение в каменной камере снова стоял огромный пепельный волк.

Фиалка повернулась, все еще весело улыбаясь:

— Правильно, так наверно будет лучше. Добежим до некроманта, может он сможет тебе что-то дать.

По телу Санаса почему-то прошел холодок. Девушка вышла в коридор и направилась вверх по лестнице, волк отправился следом:

— А какой он? Некромант…

Фиа удивленно подняла брови:

— Да какой. Обычный парень. Только поколдовывает в свободное время и может дать отпор любой нежити, даже берсерку.

— И как же становятся некромантами? Они тоже кусаются в Черную луну? — немного издевательски произнес парень.

Но Фиалка не обратила на это внимания:

— Рождаются. Либо проводят клятвенный ритуал Нохра.

— Твой знакомый — прирожденный?

Девушка проскользнула в щель каменной стены, волк стал протискиваться за ней.

— Нет, — ответила та, встречая спутника снаружи. — Он провел ритуал, чтобы оживить невесту. Но вышло совсем не то, что он хотел, к сожалению. Теперь она двигающийся мертвец. Ходит и разлагается. И пытается сожрать любое живое существо. Он держит ее у себя в подземелье и периодически навещает. Бедный. Стать-то некромантом стал, натворил глупостей, а теперь живет с этим. И никак ведь обратно очеловечиться нельзя.

Фиа закусила губу и пожала плечами, Санас отвел взгляд в сторону, задумавшись. А что бы он сделал, если бы с Анитой что-то случилось?

Девушка выгнулась и снова обернулась черной лисицей:

— Иди за мной, симпатяга. Картер будет рад нас видеть, к нему кроме меня никто не приходит. Боятся.

Лисица весело помчалась по мокрой траве. Санас побежал за ней, вдыхая полной грудью приятный влажный воздух. Утреннее солнце приветливо блистало сквозь ветви деревьев. Тело уже не болело, на языке больше не чувствовался вкус крови. «Не зря в народе бытует выражение «заживает как на собаке», — про себя усмехнулся парень. Перед ним озорно вилял пышный черный хвост с рыжим кончиком. Волк мысленно улыбнулся и прибавил ходу, ловя зубами огненное пятно. Не сбавляя темп, Фиалка удивленно обернулась и пискляво гавкнула, пытаясь увернуться. Она перевернулась в воздухе, оказавшись мордой к Санасу, резко остановилась и легонько укусила его за ухо. Если бы Санас мог засмеяться, то так и сделал бы, но собачья пасть издала только что-то больше похожее на жалкий скулеж. В сиреневых глазах спутницы заплясали смешинки. Сан кинулся на нее. Фиа не успела увернуться, и волк повалил ее в мокрую траву, покусывая за уши и шею. Лисица пыталась увернуться, периодически гавкала и старалась оттолкнуть Санаса тонкими черными лапками, что только еще больше раззадоривало волка. Наконец она выбралась и легонько укусила его за шею, а парень вдруг упал без движения.