Начало. Техник-интендант (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 24

Сегодня горячего захотелось, поэтому свернув лежанку, выкопал ямку, развёл бездымный костерок из сухих веточек и поставил обычный армейский котелок с водой. Что-то ушицы захотелось, черноморской. Достал кефаль, та биться начала в руке, быстро почистил и разделал, разрубил и бросил в кипящую воду. Потом нарезал на разделочной доске овощи, и когда рыба стал подходить, бросил их. Вскоре аромат ухи стал распространяться вокруг. Съел я пол армейского котелка, остальное оставил на вечер, обедать решил пельменями. Или макароны по-флотски сделаю, ещё не решил. Попил чаю с мёдом, и собравшись, задумался что вызвать. У меня было два пути добраться до Москвы, железной дорогой, или своим ходом, благо техники теперь было изрядно. У обоих способов движения были свои плюсы и минусы. Вот и стоит подумать, что выбрать. Подумал, и выбрал личный мотоцикл, тот что в Минске купил. Пофиг что до Москвы почти пятьсот километров, доеду. Документы на себя и на него у меня есть, скажу что в столицу еду, пусть что попробуют сделать. Мотоцикл тоже не отберут, его по месту жительства смогут забрать, да и то выдав справку о том, что тот направлен на нужды армии, с возвращением или заменой в случае потери после войны.

Достал его, обслужил, заправил, канистру запасную проверил, одел защитный кожаный доспех, опустил на глаза очки, и запустив движок, стронувшись с места, покатил к дороге. Та была забита, как, впрочем, и ночью, но чем дальше я удалялся от фронта, тем свободнее становилось, а когда свернул с дороги, та в стороне ближайшей железнодорожной станции шла, стало ещё легче. Между прочим, ближе к трём часам дня заметил налёт вражеской авиации, те обстреливали дорогу. Далеко от нас, но дымы в той стороне дали понять, что налёт был успешным. Наши пострадали. Все это я видел на той дороге, но потом свернул и стало легче. А где-то к пяти часам вечера, поднявшись на холм, я остановил мотоцикл. Там на перекрёстке находился пост. Причём не армейский, я их уже три видел, меня не останавливали, но провожали глазами, а НКВД. Достав бинокль, я под урчание мотора подо собой, удерживая машину на тормозах, педаль под ногой, стал изучать пост, отметив что там изучают в бинокль уже меня. Вот один с жезлом повелительно махнул рукой, приказывая спускаться. Что-то я стремаюсь. Это не зашуганные армейцы, с этим не договоришься.

И не свалишь, зенитный счетверённый пулемёт на одной из двух «полуторок» направлен на меня, между нами метров девятьсот будет, а Взор работает уже на восемьсот шестьдесят, но не достаю, а пулемёт достанет. Чёрт. Убрав бинокль, я отпустил тормоз и стал самокатом катится вниз, притормаживая. Потом разогнавшись внизу включил скорость и погнал дальше, сразу притормаживая. Теперь Взор работал в полной мере. Это точно не наши. Хотя пост выглядел обычно. Одна «полуторка» стоит с открытым кузовом, там боец с пулемётом «ДП», сошки на крыше кабины стоят, ствол на меня направлен, метрах в двадцати ещё один грузовик, но уже с зениткой. Там два бойца расчёта. Десяток бойцов, один командир… и два трупа прикопанных неподалёку, и ещё девять диверсантов, укрытых в норах вокруг с двумя пулемётами и двумя снайперскими винтовками. Снимут легко. Я им не опасен пока ничего не подозреваю. А ведь как сыграли на психологии. Ладно форма госбезопасности, сейчас им в таких делах не особо доверяют, не то наши, не то немцы, но открытое поле вокруг, не спрятаться, это и вызывает доверие что засаду тут не устроить. Я мог бы предположить, что те двое могут быть дезертирами, которых шлёпнули на месте, или диверсантами. Только ведь суд решает, конечно есть военное время, но тут не передовая. В общем, тухло всё это пахнет, а пост всё ближе. Катил я уже неторопливо и судорожно искал возможность выбраться из этой западни.

- Надо было на поезде ехать, - пробормотал я сам себе. - Думай голова, думай, шапку куплю.

Идея пришла не сразу, но пришла. На грани фола, и если получиться, живых оставлять мне нельзя. Свидетелей обычно убирают. А так я успел прикинуть и проанализировать чтобы понять, как немцы работают. Несколько нор где засадники лежат, наверное, ночью рыли, были пусты. Думаю, пост работает тихо, без выстрелов. В ножи, и внезапно, или берут под прицел, разоружают и тоже в ножи. Тела в машину грузят, и один из тех, у кого сейчас пустая лёжка осталась, перегоняет технику. Думаю, в тот лесок что вдали тёмной полоской на горизонте виднеется. Почему эти два трупа тут, в одной из лёжек, не знаю, могу предположить, что места в машине не было. Или на мотоцикле, что тоже вероятно. Ещё одно, у тех кто в засаде сидел, было не только наше оружие, оба пулемёта, это «МГ». Что тоже подтверждает, что это немцы.

Когда до поста осталось метров двести, я начал действовать, другого шанса всё равно не будет. У поста меня положат быстро. В общем, я переключил мотоцикл на нейтраль, и хлопнул по баку ладонью, отправляя его в Хранилище, а сам ушёл в управляемый перекат, а рядом со мной появился трёхглавый стальной бронированный монстр. Кормой к немцам и передком ко мне. Да, идея была такая, раз тут чистое открытое поле и укрыться негде, нужно достать своё укрытие, а из всех танков у меня только один был готов к бою, я на нём даже покатался. Этот танк был брошен без топлива, со снятыми пулемётами. Пулемёты я вернул, боекомплект пополнил, заправил, покатался, и убрал, и теперь тот мне пригодится. «Т-28» стоял во всей своей красе. Я сразу вскочил на ноги и рванув, мигом преодолев два метра, рыбкой нырнул в открытый люк мехвода. Запоздало ударило несколько пуль по броне, с визгом рикошетов, по ноге как палкой врубили, достали всё же, но я был уже в танке. Подволакивая ногу, Исцеление показало, что мне кость перебило, я закрыл люк, заодно запустил Исцеление. По броне длинными очередями била зенитка, но танк экранированный, пофиг ему. Кость срослась полностью, но заряд закончился, кровь хлестала, однако я не отвлекался. Времени нет, у танка все люки стрелков открыты, хорошо башня закрыта, так что закрыв их, вернулся на место мехвода, и запустив двигатель погнал прочь. Ко мне бежали немцы, один грузовик стронулся с места, у второго ещё зенитка стреляла, а я, убедившись, что танк катит к холму, от которого я как раз приехал, дотянулся и накинул ремень выше раны, в виде жгута, чтобы остановить кровопотерю, стянул.

Справился, когда танк как раз карабкаться на холм начал. По мне стреляли, зенитка замолчала, боезапас закончился, только и работал ручной пулемёт. Остановив боевую машину, меня уже не преследовали, немцы спешно грузились в грузовики, явно собираясь сбежать, так что работая рычагами и педалями, я развернул танк, и полез в башню. Там устроившись на месте наводчика, пушка заряжена, фугас, и прицелившись в уже начавшую двигаться «полуторку», последние немцы на ходу на неё взбирались, выстрелил. Снаряд рванул прямо под передком грузовичка, отчего того подбросило и положило на бок, колёсами ко мне. Возится с перезарядкой я не стал и из спаренного с орудием пулемёта расстреливал второй грузовик. Перезарядить зенитку там не успели. Сразу достал двигатель, так что никуда те не уедут. Потом прошёлся остатком диска по начавшим дымиться обломкам первого грузовика, особенно в районе кузова. Видел, как разлетались человеческие фигурки после разрыва. Пулемёт замолк, диск закончился, тут он объёмный, на шестьдесят три патрона, снял отстрелянный, и достав из ниши снаряжённый, на его место убрал пустой. Поставил диск на место, взвёл затвор и продолжил прицельный огонь. На границе Взора я видел, что выжили четверо, один раненого тащил, а зная где противник расползается, прочесать те места из пулемёта не трудно, что я и сделал. Ну вот и всё, метки живых погасли.

Перезарядив пушку, и пользуясь более свободным тут местом чем у мехвода, решил наложить повязку.

- Сволочи, отличный сапог испортили, - проворчал я.

Пуля действительно ударила в ногу чуть выше щиколотки. Кость срослась, но сапог тут исковеркан. Достав нож, стал срезать голенище, иначе не сниму, больно будет, потом снял сапог, размотал мокрые от крови портянки и осмотрел рану. Да уж, страшно. После этого обсыпал стрептоцидом рану, и начал наматывать бинт из индивидуального пакета. Заряда в Исцелении процента три набралось, я всё пустил на заживление раны. Чуть-чуть зажило, крови меньше стало, но до полного заживления далеко. Открыв верхний люк, я выкинул портянку и сапог, и вернувшись на место мехвода, одна нога в сапоге, другая окровавленная без, и стронув с места продолжавший урчать на холостом ходу танк, покатил мимо горевших обломков одной «полуторки», и изрешечённой пулями второй, в сторону леса. Вот и глянем у кого дубинка больше. Уверен, остальные диверсанты там.